Мастерская пряток - Вера Морозова

ЮБКА КОЛОКОЛ И ШЛЯПКА ФАСОНА ВОРОНЬЕГО ГНЕЗДА

Кто-то осторожно коснулся плеча. Мария вскочила, испуганно огляделась по сторонам. Не сразу поняла, почему очутилась в нарядной комнате — красные шторы на окнах, резная мебель, блестевшая от лака, сафьяновые подушечки на диване. И шкаф с большим зеркалом. Зеркало сильно увеличивало комнату, словно за ней была такая же другая. В углу клетка с попугаем в красно-синих перьях. Попугай просунул через металлические прутья голову с немигающими глазами и с любопытством рассматривал незнакомку.

В нарядной комнате выделялся стол, порыжевший от времени. Стол был простой работы и раздвижной. На столе утюг с угольками, рассыпавший искорки. Пахло дымком. Здесь и чугун, прикрытый крышкой. И чернильница, сделанная из хлебного мякиша. Странные предметы.

Чугун, стол и утюг не вписывались в обстановку богатой квартиры, и Мария вопросительно взглянула на девушку. Та в ответ на ее удивление даже бровью не повела.

— Вот и прекрасно, что проснулись. До поезда целых пять часов, хочу попросить вас помочь. — Девушка пододвинула поднос и принялась угощать. — Только условие — хорошенько откушать…

Мария стряхнула дремоту и стала присматриваться к хозяйке квартиры.

Прозвенел звонок, Мария встрепенулась, поднялась со стула.

— Не волнуйтесь… Горничная откроет… — равнодушно остановила ее девушка.

Мария удивилась: в доме горничная!.. Ну и ну…

— Мой дядя — генерал. Лето проводит в имении под Смоленском, меня опекает его жена. Дядя и отправил учиться в Женеву, в университет. Правда, долго объяснял, что девушке из общества учиться неприлично, что это дело постыдное и добром не кончается… По существующим порядкам в России, женщина получить образование не может — ее просто не принимают в университет. Вот я и подалась в Женеву, чтобы сделаться врачом. Буду ходить по деревням и помогать обездоленным бабам и мужикам.

Мария удовлетворенно кивнула головой — и сама отдала этому дань.

— В Женеве вступила в землячество, в котором состоят девушки из России, и стала изучать политические науки. Библиотека при университете прекрасная, и все запрещенные в России издания можно запросто получить. — Девица рассказывала неторопливо и обстоятельно. — Книги — лучшие учителя. Я начала понимать многое из того, что творится в России. Когда уезжала на каникулы в Москву, мне предложили взять запрещенную литературу. Конечно, согласилась. В наше время дурак и тот не откажется от такого дела. Только не знала, как сохраннее ее довезти. На пограничных станциях все больше становится жандармов, которые со специальными чиновниками и таможенниками проверяют багаж. Главное беспокойство — запрещенная литература. Чиновник двадцать раз спросил: «Не везете ли чего запрещенного?..» И в чемодан заглядывал. Простачков, которые имели литературу в чемоданах да баулах, жандармы сразу схватили. Их ждет ссылка в глухие места Сибири.

Мария и сама знала, как трудно переправить литературу и как ее конфисковывали жандармы.

— Вот в землячестве и надоумили перевозить литературу в юбках. — Девушка повысила голос и обрадовалась удивлению Марии: — Это называется малым транспортом.

— В юбках?! — Мария руками всплеснула от восторга.

— Не просто в юбках, а в юбках фасона колокол. В Европе мода на широченные юбки. Юбка должна торчать и поддерживаться обручами. Это целая наука! Берут китовый ус, он жесткий, и делают обруч. Иногда один, а то и второй. Правда, второй размером чуть поменьше. На обручи — материю, и получается форма колокола. Материал, чаще шелк, чтобы не мялся и держал форму, сажают на коленкор — подкладку, сильно накрахмаленную. — Девушка воодушевлялась, щеки ее раскраснелись. — Между коленкором и шелком запихивают запрещенную литературу — прокламации да листовки.

— Ну и дела!.. — протянула Мария. — Вот это конспирация!

— Техника простая — кладут на стол шелк и по его размеру вырезают подкладку из коленкора. Коленкор оставляют на столе и укрывают тщательным образом листовками или брошюрами «возмутительного содержания». Мы, курсистки, их простегиваем, как монашки ватное одеяло. Стежок к стежку. Стежок к стежку. Иглы выбираем потолще, нитки суровые. И стежок к стежку… Работа кропотливая и трудная. Малейшая неосторожность — иглы соскакивают с наперстков и больно ранят пальцы. Но что значит боль, когда нужно для революции?! И опять стегаем, стегаем до тех пор, пока не начинают неметь руки. Стежок к стежку… Стежок к стежку… — Девушка и сейчас была во власти воспоминаний. Пережитые трудности сквозь призму времени доставляли радость.

— Ну потом что?! — Мария хотела знать подробности. Возможно этот способ в условиях подполья применим и в России. Перевозка литературы ее интересовала. Только этим и занималась в последние месяцы. Каждая подробность могла стать драгоценной. Так, крупинка к крупинке, которую находил то один, то другой, и создавалась наука конспирации. В этой науке нет мелочей, все подчинено главному — как уберечь дело от полиции и жандармов, тайное не сделать явным.

— Одну минутку… — Девушка приостановила рассказ и, лукаво улыбаясь, заметила: — Подождите немного, пойду и переоденусь. Ах, как славно, что именно сегодня вы прибыли в наш дом!..

Мария привыкла ничем не выдавать своих чувств. И вопросов лишних задавать не стала, и ждать привыкла. Подошла к попугаю решила его покормить. Попугай ей обрадовался. Поднял перышки на хохолке и начал приглядываться. Вырвал из рук морковь и горбатым клювом начал дробить. Временами резко кричал, свистел и махал крыльями. С жердочек прыгал в кольцо и раскачивался, следя за незнакомкой, стоявшей у клетки. От взмаха крыльев летели мелкие перышки, крупинки конопли. Попугай покрикивал от удовольствия, довольный, что одиночеству наступил конец.

Дверь распахнулась, и вошла девица. Только ее не узнать. Барыня, настоящая барыня, и одета по моде. Туалет придал ей солидность, которая дорого ценилась в подполье. Мария этим качеством дорожила, знала, что не каждый городовой посмеет остановить барыню. Прежде он должен хорошенько подумать.

Девица казалась великолепной. Одета с удивительным щегольством. Шелковая кофта отстрочена складочками, высокий воротничок и кружевное жабо. Юбка затмевала все, что возможно представить. Юбка падала крупными складками. Шелк тяжелый, отливал серебром. Казалось, юбка жила своей жизнью и слабо колыхалась при каждом движении. Юбка в кружевных оборках и воланах. С бантами и букетиками. Не юбка — целое сооружение, которое заставляло дрогнуть не одно девичье сердце. Хотя рассчитана была не на содрогание девичьих сердец, а на удивление жандармов. Такие юбки могли носить только богатые девушки, а не какие-то нигилистки из курсисток, которые бегали по сходкам да крамолой занимались. Благородная барышня, обряженная в такую юбку, внушала почтительный страх жандармам к своей персоне. И букетики фиалок, и алые розы дополняли ее великолепие.

Девица играла ридикюлем, крошечным, из шелкового шнура, назначение которого непонятно, — но умысел был, и не малый. Какую запрещенную литературу можно носить в ридикюле, для которого и наперсток — великая тяжесть?

Но больше всего воображение Марии поразила шляпа. Нет, не шляпа, а клумба из роз и фиалок, из перышек, окрашенных в красный цвет, словно их вырвали из хвоста попугая. Шляпа с широкими полями, скрывавшими лицо. На полях букетик шелковых цветов.

Мария видела такие шляпы в юмористическом журнале и не думала, что они существуют в действительности. Шляпа прикреплялась заколкой к прическе. Прическа сооружалась из длинной косы. И опять не без умысла. Обладательница такой косы не могла быть ни нигилисткой, ни синим чулком. Тем не до красоты, и одеты небрежно. В последнее время девицы эти моду взяли — стриженые и с папиросками. Срамотища одна! Именно в таком виде привыкли встречать жандармы девиц, возвращавшихся после пребывания за границей. В данном случае власти дело имели с модницей, целью ее жизни — наряды и развлечения, а не политика. Нет и нет!.. И нечего модницу терзать на таможне, пугать всякими расспросами о запретном. Не верите? Что ж! Переверните чемодан, кроме парижских журналов, с которых смотрят расчудесные девы (у таможенников от удивления глаза лезли на лоб), ничего-ничегошеньки.

Мария восхищенно причмокнула языком. Всё, всё предусмотрели. Молодцы-то какие! И продумали блестяще!

— Как называется это чудо? — выговорила Мария, потрясенная виденным. — Шляпа?

— Конечно, — ответила девица, которой льстило восхищение Марии, не новичка в конспирации. — Шляпа фасона вороньего гнезда…

— Вороньего гнезда? Ха-ха!.. — закатилась Мария. — Вот так фасон. И действительно — перья, ленты, цветы… Чего только не накручено.

— Принцип один — вороний. Все, что ворона сочтет нужным запрятать в гнездо. Так фасон в подполье окрестили. Только он не без пользы для конспирации. Во-первых, современный и модный. Этой шляпой хорошо прикрывать пучок. В пучке папиросные листки с явками и адресами, с паролями и городами, куда доставлялась литература. Конечно, можно в пучке и печать провезти и крошечное клише. Шляпа фасона вороньего гнезда высоко ценится в подполье. Советую и вам заказать… Фасон можете срисовать из берлинских журналов. — Девица горделиво выпрямилась и, важно покачивая юбкой, прошлась по комнате.