Требуется няня - Джорджина Кросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я думаю о Джонатане. Интересно, что он делает в эту минуту? Вероятно, он очень волнуется. Может быть, он бродит взад-вперед по нашей съемной квартире и старается осознать, что же такое произошло в «Очаге»? Должно быть, он напуган – ведь он начал работать в этом ресторане задолго до знакомства со мной. И теперь, наверное, ужасно нервничает, поскольку не понимает, где ему искать новое место.
В конце концов я посылаю ему сообщение. Мне ужасно жаль. Не могу поверить, что Пол так поступил с тобой.
Приходит короткий ответ. Мы что-нибудь придумаем.
И тут же прилетает следующий текст: А как у тебя дела? Все хорошо?
Я украдкой бросаю взгляд на Колетт. Если она и заметила, что я достала телефон и с кем-то переписываюсь, то никак на это не реагирует.
Она оставила должность няни за мной.
Взглянув в окно, я вижу, что у Брайант-парк мы сворачиваем.
Я вернусь через пару часов. Люблю тебя.
Мы проезжаем еще немного по Бродвею, и водитель тормозит. Колетт смотрит на дом, рядом с которым мы остановились, и я вижу на ее лице радость.
– Я вам позвоню, – говорит она шоферу, когда мы выбираемся из автомобиля на тротуар.
– Вы обратили внимание на помещение на самом верху здания? – спрашивает Колетт и поднимает голову. Я смотрю туда же, куда и она, и вижу нечто похожее на большой балкон, выполненный из резных бетонных блоков и снабженный причудливой формы перилами. – Нам туда.
Колетт берет меня за руку, и мы, пройдя через вестибюль, оказываемся в холле с множеством лифтов. Золоченые, отделанные в стиле ар-деко двери одного из них медленно открываются, звякает колокольчик. Колетт нажимает на самую верхнюю кнопку – мы поднимаемся на двадцать пятый этаж.
Я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, я все еще отношусь к Колетт с опаской. Однако, с другой стороны, мне интересно, куда именно мы направляемся. Когда такая женщина, как Колетт Бэрд, говорит, что мы идем в особое место, что именно может под этим подразумеваться?
Наконец лифт поднимает нас на самый верх здания. Мы оказываемся в большом помещении с высокими потолками и обилием зеркал в золоченых рамах. В дальней его части находится длинная мраморная барная стойка, вдоль которой выстроились высокие стулья. Чуть поодаль я вижу окруженные поручнями из сияющих медных трубок столики с мягкими удобными креслами, обитыми голубым бархатом. Пол у нас под ногами отделан изумительным паркетом. Над нашими головами висят фигурные металлические светильники.
Бармены за стойкой одеты в белые рубашки с засученными рукавами и темно-красного цвета жилеты. Из-за стойки менеджера к нам буквально подплывает женщина в свободных, словно струящихся по воздуху атласных брюках и полосатой блузке. Я обращаю внимание на серьги в ее ушах в виде крохотных подсвечников. Она ведет нас на крытую террасу. Рядом с длинными рядами столиков там стоят скамьи и стулья, на которых разложены желтые подушки. На столиках стоят свечи – видимо, их здесь принято зажигать после захода солнца.
Значит, Колетт привела меня в какой-то фешенебельный бар.
Женщина вручает каждой из нас по меню и выражает надежду, что мы получим удовольствие от нашего визита в заведение. Кое-где на столиках я вижу небольшие тарелки с едой. Гости, расположившиеся на террасе, пробуют закуски для возбуждения аппетита. Посетители нежатся в заливающих помещение солнечных лучах. Многие из них в больших темных очках, таких же, какие я видела на Колетт. Руки некоторых из гостей-мужчин небрежно лежат на спинках стульев их спутниц. На запястьях этих рук я замечаю увесистые «Ролексы» и «Картье».
– Что это за место? – спрашиваю я, щурясь от солнца.
– Оно называется «На крыше у Греты», – отвечает Колетт, глядя по сторонам. – Здесь чудесно, не правда ли?
Я смотрю на посетителей, которые словно сошли с обложки журнала «Вог», они держат в руках стаканы с мартини и виски с содовой.
– Они все фальшивые насквозь, все до единого, – говорит Колетт, поймав мой взгляд.
– Откуда вы знаете? – интересуюсь я с улыбкой.
– Уж кто-кто, а я знаю.
– Тогда зачем мы здесь?
– Мы просто развлекаемся. Я подумала, что вам должно здесь понравиться – вы ведь молодая, интересуетесь модой, и все такое. – Колетт подмигивает мне, а затем обводит взглядом всю террасу. – Господи, я, кажется, тысячу лет не выбиралась в город. Это так здорово.
С этими словами Колетт вытягивает руки над головой, как бы давая понять, насколько она наслаждается вновь обретенной свободой.
– Алекс все время твердит, что мне лучше оставаться дома и отдыхать, но нам, девочкам, для отдыха нужно не так уж много времени. – Моя спутница шутливо надувает губы: – Мне ужасно скучно, так что сегодня я решила взять выходной. – Колетт, глядя на меня, заговорщически улыбается: – Если бы не вы и ваша выдумка про то, что вы якобы заболели, мне пришлось бы остаться в квартире. Так приятно иногда проветриться – хотя бы на денек.
Хотя в словах Колетт есть упрек в мой адрес, я обращаю внимание не столько на него, сколько на невероятный факт, в который трудно поверить. Сидящей со мной женщине – при всех ее огромных деньгах, дорогущей косметике, модной прическе и тщательно продуманном и обширном гардеробе – некуда идти. Ее родственники держат ее в золотой клетке.
Интересно, когда она выходила в улицу в последний раз до этого?
– Я в этом баре всего второй раз, – говорит тем временем Колетт. – Впервые я здесь была на церемонии открытия – на нее были приглашены только важные персоны. С тех самых пор мне очень хотелось когда-нибудь сюда вернуться. – Взгляд моей спутницы затуманивается. – Ах… все это было так давно…
Миссис Бэрд ненадолго умолкает. Похоже, чувство радостного возбуждения переполняет ее, и она, чтобы немного успокоиться, в течение нескольких секунд смотрит на дверной проем в виде арки, расположенный неподалеку от барной стойки. Затем она продолжает:
– Мне нравится сама история этого места. В двадцатые годы это помещение было пентхаусом, принадлежавшим женщине по имени Грета Ван Берг. Она была известной светской дамой и обожала устраивать вечеринки. – По лицу Колетт пробегает тень улыбки. – Вы представляете, что это было такое – жить здесь, высоко над огромным городом, смотреть на все происходящее на улице с высоты двадцать пятого этажа. Неудивительно, что у этого места есть какая-то своя магия. Те, кто здесь жил когда-то, должно быть, мечтали завоевать весь мир. Здесь собирались сливки нью-йоркского общества. – Колетт издает смешок. – Я бы многое отдала, чтобы побыть здесь
