Кровное родство. Книга вторая - Ширли Конран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слава Богу, что ты не улетела!
– А в чемодане, Нелл, будут пальто и шляпа для тебя – точно такие же, как мои. Я помогу тебе одеться. Потом открою эти стеклянные двери в сад. Ты выйдешь – медленно, не торопясь, причем старайся не поворачиваться лицом к дому – и пойдешь к моему такси. Сядешь в него. Я подожду, пока ты сядешь, потом просто выйду через главную дверь с пустым чемоданом. А потом мы что есть духу рванем в аэропорт и первым же самолетом улетим в Ниццу.
– Шушу, милая моя Шушу, это просто великолепный план! – Лицо Элинор сморщилось, и она заплакала.
Дверь спальни распахнулась, и на пороге возникла собственной мощной персоной сестра Брэддок.
– Не следует переутомлять миссис О'Дэйр, – безапелляционно заявила она.
Шушу поднялась:
– Я как раз собиралась уходить. Завтра я еще раз заеду на минутку, по дороге в аэропорт, чтобы попрощаться. – И, обернувшись к Элинор, погрозила ей пальцем: – Смотри же, будь умницей и делай все, как я тебе говорила…
На обратном пути, сидя в такси, Шушу снова и снова возвращалась в мыслях к своему плану, представлявшемуся ей удачным и сравнительно легко выполнимым. Ей вспомнилось, как в свое время, на фронте, они с Нелл время от времени устраивали достаточно рискованные эскапады. Этих воспоминаний, хотя и грустных и тяжелых, но неизменно вызывавших улыбку на ее губах, ей хватило до самого отеля.
В сумерках вечереющего дня такси остановилось у подъезда. Шушу расплатилась с шофером, повернулась, чтобы войти, и тут услышала негромкий щелчок. В следующую секунду она лежала плашмя на снегу; в глазах мельтешили искры от пронизывающей все тело боли, и, не в силах подняться, она могла лишь беспомощно барахтаться, точно опрокинутый на спину жук.
Шушу сразу поняла, что случилось: то был перелом тазобедренного сустава. Ее взбесило, что это произошло безо всякого повода с ее стороны: она ведь не бежала за автобусом, не прыгала с лестницы – она просто шла. Но у нее была собственная теория на сей счет: со старыми людьми это случается не потому, что они падают, а как раз наоборот – они падают потому, что в результате долгого процесса разрушения сустав в конце концов ломается.
Таксист выскочил из машины и бросился к ней: – Слава Богу, что я увидел вас в зеркало, а то ведь я уже было совсем уехал.
Он побежал в гостиницу за помощью. Лежа на снегу, Шушу поняла: побег Элинор придется отложить, и нужно найти способ сообщить ей об этом. Пожалуй, самое разумное будет связаться по телефону с Мирандой.
На следующий день Элинор снова прятала таблетки под язык, потом выплевывала их в носовой платок, а позже спускала в унитаз. Изо всех сил сдерживая возбуждение и нетерпение, она ждала Шушу.
Но Шушу не приехала.
Через несколько дней, не получая никаких известий от Шушу, Элинор почувствовала, что начинает терять надежду. Медсестры поняли, что она не глотает прописанных ей лекарств, и стали растворять их в воде, заставляя ее выпивать все до дна. Изредка обретая способность более или менее связно мыслить, Элинор, как и прежде, задавала себе вопрос: неужели она действительно сходит с ума?
Глава 22
Понедельник, 4 марта 1968 года
– Мистер Грант? Скажи ему, чтобы прошел прямо ко мне.
Положив телефонную трубку, Миранда, выглядевшая строго и даже несколько чопорно в сером фланелевом костюме с высоким воротником-стойкой, посмотрела на дорожные часы от Картье, стоявшие на ее белом письменном столе. Она только что закончила читать целую кипу докладных, все еще высившуюся перед ней; и по каждой приходилось принимать решение – завтра предстояло заседание менеджеров.
Адам вошел неспешно, держа руки в карманах темного делового костюма. Увидев бледное, утомленное лицо Миранды, он сказал:
– Я думал, ты сегодня отделаешься пораньше и мы пойдем смотреть „Волосы".
Премьера этого психоделического американского мюзикла, воспевавшего хиппи, их ценности, свободную любовь и протест против войны во Вьетнаме, состоялась на следующий же день после отмены чемберленовской цензуры на фильмы и театральные постановки.
– Мне бы очень хотелось, но… – Миранда ткнула пальцем в гору бумаг. – А завтра мне нужно выкроить время, чтобы навестить Шушу. (Та все еще находилась в одной из истборнских больниц.)
– Ты можешь хотя бы на один вечер забыть обо всем? Тем более что есть повод кое-что отметить: за первый год существования „СЭППЛАЙКИТС" как акционерного общества открытого типа наши прибыли возросли на двадцать процентов.
– Но зато прибыли „КИТС" упали на тридцать тысяч, – напомнила Миранда.
Адам пожал плечами:
– Это и понятно. „КИТС" в течение всего первого года покрывала все расходы „СЭППЛАЙКИТС", включая огромные гонорары консультантам и банковские проценты. Если взглянуть на все глобально, на самом деле это вовсе не потери.
– Но меня беспокоят не только эти потери, – возразила Миранда. – У „КИТС сейчас здорово ослабли средний менеджмент и внутренние связи, что создает большие проблемы. И потом, нужно расширять нашу торговлю, но сейчас мы не можем себе этого позволить.
– Если ты знаешь, в чем заключается проблема, ты можешь ее решить.
– Разумеется – если бы у меня было время для этого. – Миранда устало положила ручку. – Мне так хотелось бы вернуться назад на два года, когда все мое время уходило только на раскручивание „КИТС"! Меня просто убивает, что приходится тратить столько времени впустую – на позирование перед фотоаппаратами и прочую чепуху.
– На самом деле твоя проблема заключается в том, что ты взлетела слишком высоко и слишком быстро, Миранда. Многие мечтали бы иметь твои проблемы.
– Каждое утро, просыпаясь, я задаю себе один и тот же вопрос: если у меня и правда дела идут чертовски хорошо, почему же мне-то самой тан плохо, почему я чувствую себя такой разбитой?
– Тебе просто нужно передохнуть пару дней, – успокоил ее Адам. – Почему бы не слетать в Сен-Морис и не устроить себе там долгий, ленивый уик-энд? Немного снега, немного солнца. – Не вынимая рук из карманов, он обошел ее подковообразный стол и приблизился к ней.
Миранда, рассмеявшись, повернулась к нему в своем белом вращающемся кожаном кресле:
– Что это с тобой сегодня, Адам? Ты какой-то не такой. Чего ты хочешь?
Наклонившись, Адам быстрым движением расстегнул ворот ее строгого костюма.
– Тебя, – невозмутимо заявил он, просовывая руку под серую фланель.
Никогда прежде он не вел себя так на работе, и Миранда не ожидала этого. Она почувствовала, как все ее тело немедленно и неудержимо отозвалось на запретную ласку. Дрожа, трепеща, она нащупала позади себя телефон.
