Загадочный наследник - Джорджетт Хейер

— Возможно, стоит так и поступить, — сочувственно согласился Хьюго. — Ясно, я — безнадежный случай. Я же вас предупреждал.

Но тут в невыразительных глазах Клода появился непривычный блеск. Он прекратил хмуриться и произнес:

— Клянусь Юпитером, это можно сделать! Это уже доказано.

— Кем? — спросил сбитый с толку Хьюго.

— Мной! Вы же сказали «возможно». И более того, сами этого не заметили. И это будет очень скоро, потому что я не опущу рук. Если только это все не напоказ.

— Не-е-е, я всегда говорил, что до меня долго доходит, — пробормотал Хьюго, снова впав в недоумение.

Когда Винсент вошел в салон, было уже десять минут седьмого, и вместо приветствия его дедушка потребовал неизбежного объяснения причин столь неуместного опоздания. Винсент ответил довольно апатично:

— Примите мои извинения, сэр. Я чрезвычайно сожалею, что заставил вас ждать, но я не мог — не мог просто физически! — переодеться в таких стесненных обстоятельствах. Конечно, не ради того, чтобы услужить моему кузену, что, должен признаться, не в моих привычках…

— Не понимаю, о чем, черт тебя подери, ты говоришь! — раздраженно рявкнул его светлость. — Я был бы тебе благодарен, если бы…

— Нет, это мне следует его благодарить, — виновато вмешался Хьюго. — Я жутко сожалею, парень.

— Только не «жутко» и не «парень», — умоляюще попросил майора Клод.

— Устанавливай правила для себя, братец, — заметил Винсент.

— Прекратите! — резко сказал Мэтью. — Избавьте нас от своих препирательств хоть на один вечер!

— Это моя вина, — сказал полный раскаяния Хьюго. — Винсент все звонил и звонил своему слуге, а все это время этот дуралей был у меня и помогал мне снимать сапоги.

— Что? Великий Кримплшэм? — не веря своим ушам, воскликнул Ричмонд. — Нет! Черт побери, что это на него нашло?

— Чрезмерное тщеславие, я полагаю. Желание произвести на меня впечатление своим искусством создавать нечто из ничего. — Винсент пристальным взглядом дерзко оглядел Хьюго: — Безудержное честолюбие…

— Ты слишком обидчив, Винсент, — сказала Антея с презрительным видом. — Если бы твои мысли были столь же идеальны, сколь одежда…

— Такое просто невозможно, милая кузина! — огрызнулся он.

— Твое дерзкое поведение заставляет меня краснеть, Винсент, — сказала леди Аурелия с хладнокровным осуждением.

— Вы слишком жестоки ко мне, матушка. Мой дорогой Хьюго, умоляю, можете пользоваться услугами Кримплшэма, когда вам будет угодно. В конце концов, вам его услуги нужнее, чем мне. Как мог я быть столь эгоистичен, чтобы бранить лакея за вас?

— Ну, я не знаю… — дружелюбно протянул Хьюго.

Лорд Дэрракотт положил конец этим препирательствам, когда в комнату вошел Чоллакомб, чтобы объявить, что обед подан.

— Я сыт по горло этими глупостями! — заявил старик. — Пусть кто-нибудь из вас… ты, Ричмонд! Отошли Лиссетту от моего имени письмо с завтрашней почтой. Пусть он пришлет лакея для вашего кузена. Я не хочу больше ничего об этом слышать!

— Премного вам благодарен, — кротко сказал Хьюго, — но не стоит утруждать Ричмонда.

Лорд Дэрракотт остановился на полпути к двери:

— Я сказал: тебе нужен лакей, и ты его получишь!

— О да, сэр, — ответил Хьюго. — Я как раз подумывал его напять.

— Тебе следовало бы сделать это до того, как приехать сюда.

— Да, конечно, следовало бы, — покорно согласился Хьюго.

— Ну и тупица! — буркнул его светлость. — Неужели ты воображаешь найти себе камердинера здесь?

— Ну, думаю, можно попробовать дать шанс племяннику Кримплшэма, — осторожно сказал Хьюго. — Конечно, если мой кузен Винсент не будет возражать…

— Мне это совершенно безразлично, — пожал плечами Винсент.

Однако это не было безразлично Клоду. Подождав, пока его дедушка выйдет из комнаты во главе дам, он негодующе воскликнул:

— Это переходит все границы! Подумать только: племянник Кримплшэма!

— Ну а что с ним не так? — изумился Хьюго.

— Да все! С одной стороны, нам совершенно ничего не известно об этом типе, а с другой — Полифанту это не понравится. Да, теперь, когда я об этом подумал — чтоб мне провалиться! — мне это совершенно не нравится. Я, смертельно изнуренный думами о том, как придать вам безукоризненный внешний вид, я, подаривший вам свои самые лучшие шейные платки… Я не говорю уже о Полифанте, которого я послал помочь вам как следует их завязать! А вы! Вы первым делом оскорбляете Полифанта, отослав его прочь и позволив Кримплшэму помочь вам одеваться! А теперь вы еще решили нанять камердинера, не сказав мне ни слова! Отплатили мне сполна, что и говорить!

— Нет-нет! Я об этом и не думал… до последней минуты, — запротестовал Хьюго. — Эй, не цепляйтесь ко мне! Я не собираюсь ссориться ни с вами, ни с кем другим, если можно этого избежать. Пойдемте лучше к столу, пока старикан не дал волю своей раздражительности.

Они вошли в столовую как раз вовремя, чтобы предупредить катастрофу. Милорд уже собирался занять место во главе стола и, конечно, обратил свой хмурый взгляд на дверь, но ничего не сказал. К большому облегчению миссис Дэрракотт, оказалось, что он находится не в столь плохом расположении духа, несмотря на не изведанное им доселе противостояние его воле. Она содрогнулась за Хьюго, зная, что перечить милорду — дело безнадежное. Она даже предупредительно покачала головой, но бедный молодой человек не понял значения сигнала, лишь улыбнулся ей по-детски, продемонстрировав, как далек он от того, чтобы оцепить опасность ситуации.

Достойно сожаления, думала миссис Дэрракотт, что он так медленно соображает и что его воспитание так явно отражается на его речи, хотя во всем остальном он кажется довольно приятным человеком.

У миссис Дэрракотт с самого начала возникло чувство жалости к беспомощному наследнику. Ее пылкая дочь может говорить что угодно, осуждая майора за вялость, но миссис Дэрракотт не считала недостатком дружелюбный прав и вежливое поведение. По ее мнению, в усадьбе Дэрракоттов и так слишком много чересчур темпераментных мужчин.

Ничего хорошего никогда не выходило из противостояния главе семейства, продолжала размышлять она, вспоминая с внутренним содроганием опустошительные сражения, которые вели Гранвилль и ее муж Руперт, когда были еще живы.

И насколько она понимала, перспектива перепалок Хьюго с Винсентом не слишком светлая. В остроте ума майор, конечно, уступает Винсенту, но если дело дойдет до рукопашной (а у нее было такое предчувствие), об исходе лучше не думать. Удивительно, что милорд позволил Хьюго отменить свой приказ. Замашки лорда Дэрракотта день ото дня становятся все более диктаторскими, а нрав — все более раздражительным. Леди Аурелия сказала, что это все признаки старости, но такое утверждение не слишком утешило миссис Дэрракотт. Его светлости действительно было восемьдесят лет, но трудно найти человека со столь молодой душой. Его энергии могли бы позавидовать и юные. И никто, увидев его верхом на лошади после целого дня, проведенного на охоте, не мог бы дать ему больше пятидесяти.