Загадочный наследник - Джорджетт Хейер

— Вообще-то мне всегда везет, — подтвердила леди Аурелия. Она взяла со стола свой веер и ридикюль, а потом добавила: — Это было очень забавно. Жаль, что вы не видели, Мэтью. Мы так дурачились и шутили.

Мэтью никогда не видел, чтобы его жена шутила, не говоря уже о том, чтобы дурачиться, но воспринял ее утверждение не моргнув и глазом. Он также подчеркнул, что рад, когда его дорогая жена так хорошо проводит время.

— А где Винсент?

— Попросил его извинить, — объяснил отцу Клод. — Играть по маленькой — ниже его достоинства.

— Болван! — бросил Мэтью, нахмурившись еще сильнее.

Больше о Винсенте он не вспоминал до тех пор, пока не оказался с леди Аурелией с глазу на глаз. Он нашел ее светлость в пышном длинном пеньюаре, читающей увесистую книгу проповедей — неизменная привычка, пока ее горничная расчесывала ей волосы. Она подняла глаза и после минутного бесстрастного изучения лица мужа закрыла книгу, отложила ее в сторону и отпустила служанку.

— Ну, Мэтью?

Тот нервно шагал по комнате, наконец остановился и открыл цель своего визита. Он желает, чтобы леди Аурелия переговорила с Винсентом.

— Это будет бесполезно, — ответила она.

— Он ведет себя отвратительно! — со злостью бросил Мэтью. — Я до смерти от этого устал! Если кто-то и имеет право так презрительно относиться к присутствию в доме Хьюго, так это я. Хотя, я надеюсь, у меня достаточно самоуважения, чтобы не вести себя так, как ведет себя Винсент. Просто счастье, что Хьюго столь тупоголов, что не понимает, когда Винсент кусает его, но рано или поздно Винсент переступит черту, и тогда начнется скандал.

— Лично я не считаю Хьюго тупоголовым и не думаю, что он не подозревает о враждебном к нему отношении Винсента.

Мэтью вытаращил на нее глаза:

— Ума не приложу, почему вы так думаете, мадам? Что касается меня, то мне он кажется чуть получше чучела. С этими нескладными великанами всегда так: Бог мозгов недодал! Как подумаю о том, что будет дальше — этот олух на месте моего отца! — просто не знаю, как укротить свою злость. Но я не докатился до такого безобразия, как Винсент! Поверьте моему слову — если Хьюго на него затаит обиду, так ему и надо. Тогда… — И Мэтью замолчал, явно встревоженный. Но леди Аурелия ничего не сказала, и он, помедлив минуту, выложил настоящую причину своего беспокойства: — Не скрою, Аурелия, меня одолевают всякие мысли. Если они поссорятся, страшно сказать, какие могут быть последствия. Винсент способен на все: он — копия моего папаши!

Она спокойно взвесила его слова, прежде чем ответить:

— Меня очень огорчает его несдержанность, но не думаю, что Винсент зайдет столь далеко, что поссорится со своим кузеном, как вы себе вообразили, мой дорогой.

Хотя именно это он себе и вообразил, все же воскликнул:

— Боже правый, и мысли не было! Думать об этом просто непереносимо. — И Мэтью поспешно сделал еще один круг по комнате. — Если бы я только знал, как поступить! Я не понимаю Винсента. Я часто прихожу в ужас от его выходок. И от его характера. А тут еще его привязанность к этому месту. Можно подумать, он только и мечтает, как бы унаследовать это имение. Но это же абсурдно! А кроме того… Не буду говорить всего, что я чувствую по этому поводу…

— Вы опасаетесь, что Винсент может вызвать на дуэль своего кузена? — обеспокоенно поинтересовалась леди Аурелия. — Не думаю, что такое случится. Подобное совершают лишь с намерением лишить кого-то жизни, а это, мой милый, слишком неблаговидный поступок, и я уверена: ни один из наших сыновей не способен на такое.

— Нет-нет, конечно нет! — ответил Мэтью. — Господи, я надеялся… Аурелия, мой отец сказал мне сегодня вечером, что он желает, чтобы Винсент остался здесь на пару недель. И мне это не правится. Я осмелился возразить отцу, что умнее будет отправить Винсента восвояси, но вы ведь его знаете. Он никогда не слушает ничьих советов. Конечно, он становится таким… Однако я не за тем пришел, чтобы обсуждать его. Но не могу отрицать: я ужасно обеспокоен. Как жаль, что мне нужно быть в Лондоне на следующей неделе. Несмотря на то, что Винсент не имеет явного намерения довести ситуацию до… фатального конца, я не могу избавиться от предчувствия близкой ссоры. И я не колеблясь говорю вам, мадам: здесь давить на моего отца нельзя. У меня мелькнуло подозрение, что… Но это все чепуха, конечно. Прошу, не обращайте на это внимания.

— Конечно не буду, — ответила леди Аурелия. — Я считаю, что вы все преувеличиваете, и, хотя я доверяю вашему батюшке не больше вас — он мог бы повести себя по-иному, — я строго придерживаюсь мнения, что мы можем положиться на здравый смысл майора Дэрракотта. А в его добром расположении ко всему даже вы можете не сомневаться. Я пристально за ним наблюдала и была приятно удивлена. Он — человек принципов, характер у него ровный, манеры джентльмена и поведение непринужденное. Единственный недостаток, который я в нем заметила, — это не всегда уместная веселость, но…

— Неуместная веселость? — вмешался Мэтью.

— Если вы еще сами этого не заметили, мой милый… Его отвратительный провинциальный выговор появляется у майора лишь тогда, когда, как это ни прискорбно, ему становится ясно, что вся семья относится к нему с откровенным презрением. Это от меня не укрылось.

— Вы хотите сказать… Нет, не могу поверить. Он начинает говорить как неотесанная деревенщина, когда перестает следить за своей речью? Если только… если только он не притворяется. Право слово, какое дьявольское притворство!

— Я не сторонница легкомыслия, но не могу не признать, что в ответ на неприятие его семьей майор по большей части проявлял себя человеком большой выдержки, — сдержанно сказала ее светлость.

Мэтью покраснел. Теперь он был совершенно растерян. Леди Аурелия, довольная, что ее слова попали в цель, продолжала тем же спокойным тоном:

— Что же касается Винсента… Я бы осмелилась заметить: будет осмотрительнее, если я останусь в усадьбе Дэрракоттов. Я считаю, что во мне больше здравомыслия, чем вы себе представляете. Я не страдаю излишней чувствительностью. Я никогда не позволяла, чтобы брюзжание вашего отца действовало мне на нервы, и будет странно, если я позволю это сейчас, по прошествии почти тридцати лет. Я хочу здесь остаться, будьте уверены, особенно потому, что Эльвира дважды просила меня об этом.

— О, она, несомненно, опасается вашего отъезда. Я не подумал об этом, но поверьте, мне от всего сердца жаль ее. Одно грубое слово моего отца вызывает у нее нервный срыв. Если бы она научилась хоть немного ему противостоять… Но… я никогда не обольщался ее сообразительностью. Вам не будет слишком скучно с ней?