Убить кукловода - Елена Малиновская

Микарон встретил нас пустынными улицами, залитыми бесконечными потоками дождя и тусклым светом фонарей. Скучающий служащий, явно желающий как можно быстрее оставить работу и отправиться домой, задал нам несколько вопросов и выписал свидетельство о заключении брака. Только в этот момент я вспомнила про вроде как обязательный обмен кольцами, но, по всей видимости, их отсутствие не явилось непреодолимой преградой для заключения брака. По крайней мере, никто не потребовал от нас их наличия.

Дальше была церемония в храме. От тяжелого запаха благовоний у меня страшно разболелась голова. Перед глазами плавали багровые круги. Луциус крепко держал меня под локоть, то ли опасаясь, что в решающий момент я могу убежать, то ли поддерживая меня на случай возможного обморока. Потом руку обожгла внезапная сильная боль, и запястье перехлестнула лента татуировки.

И вот теперь мы вновь вернулись в тихий маленький домик, стоящий на берегу одного из многочисленных озер этого дождливого края. Правда, теперь я была не Доминикой Альмион, а Эрикой Киас, женой Луциуса Киаса. А тот, в свою очередь, являлся магом вне категорий, универсалом и убийцей.

— И все-таки, зачем тебе нужен был весь этот спектакль? — спросила я, уже не надеясь на ответ.

Признаюсь честно, я сломала себе всю голову, пытаясь понять резоны Луциуса. Да, по законам Нерия никто не мог принудить жену или мужа свидетельствовать против дражайшей половины. И отказ от дачи показаний не нес за собой наказания. Но Луциус прекрасно понимал, что в моем случае это не сработает. Я с огромнейшей радостью выдам все его тайны и секреты, если взамен мне будет гарантирована безопасность. Все, что угодно, лишь бы выйти из-под тени проклятого кукловода и обрести свободу действий! Тогда зачем ему этот брак? Не понимаю, право слово!

— А почему люди вообще заключают брачные союзы? — неожиданно ответил вопросом на вопрос Луциус, на мгновение отвлекшись от процесса разливания вина по бокалам и бросив на меня быстрый насмешливый взгляд.

— По разным причинам. — Я недоуменно пожала плечами. — Или по любви, или по расчету. Пожалуй, третьего не дано.

— В принципе ты права. — Луциус кивнул, подтверждая мои слова. — Любая необходимость в конце концов сводится к расчету.

— И какая же причина вынудила тебя пойти на этот шаг? — поинтересовалась я, почти готовая к тому, что Луциус в очередной раз сделает вид, будто не услышал меня.

Но я ошибалась. Луциус вручил мне бокал и присел на краешек кровати рядом со мной. Легонько провел пальцем по замысловатым переплетениям линий брачной татуировки, обхватившей мое запястье. Я невольно поежилась. От его невесомого прикосновения меня почему-то кинуло в крупную дрожь, хотя в комнате было тепло, даже жарко.

Луциус милостиво сделал вид, будто не заметил этого. Я попыталась по возможности незаметно отодвинуться, но он приобнял меня, останавливая, затем свободной рукой ласково приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.

— Возможно, я просто не хотел тебя убивать, — чуть слышно прошептал он. — Вот и выбрал единственно приемлемый вариант. Теперь ты всегда будешь рядом.

— И под полным твоим контролем, — раздраженно завершила за него я.

— Разве это настолько непомерная цена за жизнь? — Луциус с сарказмом хмыкнул. — Эрика, дорогая. Бывает, что в авариях люди теряют ноги или руки. Иногда становятся беспомощными инвалидами и до скончания своих дней оказываются прикованными к кровати. Считай, что наша встреча была именно такой аварией, в результате которой ты потеряла всего-навсего свободу. А могла бы расплатиться и жизнью.

Я зло скрипнула зубами, не найдя, что можно возразить. От спокойного тона Луциуса в этот момент повеяло могильным холодом.

Эрика. Я мысленно повторила имя, которое для меня выбрал Луциус. Не нравится оно мне, очень не нравится. Наверное, я просто слишком сильно привыкла к своему настоящему.

— Не хмурься, — шепнул мне на ухо Луциус, пощекотав своим горячим дыханием мне шею. — Тебе это не идет. Обиженный вид делает женщину старше и некрасивее. Поверь, из меня выйдет неплохой супруг.

— Ты хотел сказать, тюремщик, — невесело поправила его я.

— Одно другому не мешает. — Луциус, ни капли не обидевшись на мое замечание, улыбнулся. Придвинулся еще ближе и легонько поцеловал меня в висок.

Я обреченно закрыла глаза, чувствуя, как тело отзывается на ласку Луциуса предательской дрожью. Пожалуй, только одно радует меня в сложившейся ситуации: выполнение супружеского долга не станет для меня пыткой. Что-что, а доставить удовольствие женщине Луциус умеет.

— Скоро все будет хорошо, — утешающе пробормотал он мне на ухо, сражаясь с неподатливой застежкой на моей блузке. — Скоро все будет замечательно, Эрика. Мы уедем на Варрий и начнем там новую счастливую жизнь. А потом… О-о-о, ты не поверишь, что случится потом. Ты станешь не просто моей супругой, но женой настоящего бога.

Затаив дыхание, я ожидала продолжения, но его не последовало. Луциус, словно испугавшись, что сболтнул слишком многое, замолчал, полностью сосредоточившись на процессе моего раздевания. И я с негромким вздохом отдалась во власть его рук. Сейчас не время для бунта. Удар надо нанести тогда, когда Луциус меньше всего будет его ждать. Но он сильно ошибается, если считает, будто я смирюсь с нынешним положением дел!

Впрочем, та ненависть, которую я испытывала к своему супругу, не помешала мне получить наслаждение этой ночью. Скорее, придало ему терпкий необычный оттенок. Ну что же, по крайней мере, я все еще жива. Понятия не имею, для чего я понадобилась Луциусу, но если он считает, что полностью поработил меня — то очень сильно ошибается!

Следующие несколько дней ничего не происходило. Луциус уходил, когда я еще спала, а возвращался, когда уже ложилась. Мы практически не разговаривали. Да и о чем нам было беседовать? Думаю, он вряд ли бы оценил мои стенания на судьбу-злодейку, из-за которой год назад наши пути, к моему глубочайшему несчастью, пересеклись. Мне, в свою очередь, совершенно не хотелось узнавать какие-нибудь подробности его очередных преступных планов. Меньше знаешь — крепче спишь. К тому же я не оставляла надежды, что когда-нибудь у меня получится освободиться от его пристального внимания. Наверное, если я буду держаться в стороне от его поступков и замыслов, то он не станет меня преследовать с маниакальным упорством. Конечно, смешно так полагать, учитывая его привычку самым радикальным образом разбираться с возможными проблемами. Но, как говорится, блажен, кто верует. Порой и не за такую соломинку ухватишься, желая получить хотя бы крохотный шанс на спасение.