Черный властелин - Алексей Шеховцов

Что ещё у меня по части вундервафель, из 'быстроизготовимого'? Да ни хрена. Кроме… точно, спецназ! Пару дюжин затейников-самоучек, по типу Берхана с Каасой, и вот мне готовая диверсионная группа. Идей я им подкину, а реализацию они организуют лучше чем я. Ну что же, бывают планы и хуже. Элитный полк, взрывчатка и диверсионная группа.

— Есть идея, отец. За три месяца, можно взять моих бойцов, смешать их с тысячей ветеранов, и получить элитный полк, который потенциально сможет переломить любое полевое сражение. За те же три месяца, реально его перевооружить. Броню сделать скорее всего не успеем, а копья и щиты, сможем. В то же время, можно заготовить припасы в поход, а так же провести всю подготовку по части снабжения и планирования. Кроме этого, я думаю приготовить пару сюрпризов для осады. Диверсионную группу для обеспечения прорыва и, если повезёт, алхимическую смесь для разрушения стен. Хотя в осаду лучше не лезть… предпочтительнее разбить врага в поле.

— Сын, когда ты успел стать стратегом?

— Не стратегом. Просто придя в себя, я научился организовывать и, в какой-то мере, планировать. Возможно мне перепала толика мудрости нашего предка, Соломона. — Батька усмехнулся в ответ.

— Как же, наслышан. Орден Соломона, таблица Соломона, Соломоново разделение… Сын, скажи честно, Соломон хоть к одной из этих вещей отношение имеет? — Ма-ать. Врать бесполезно, почует.

— Насколько я знаю — нет. Но разве это имеет значение?

Негус расхохотался в ответ. Смеялся он на удивление открыто и заразительно. Я и не думал, что он так умеет.

— Ну молодец, сын. Правильно мыслишь! Смотри, Удым, учись. Не надеялся я, что буду ставить тебе в пример старшего брата, но вот. Порадовал ты отца, Ягба. А я беспокоился, что ты из одной крайности — воинских утех, ударился в другую — в алхимию с мануфактурой.

— Отец, было бы на кого их оставить. но Господь не счёл нужным ни с кем, кроме меня, поделиться знаниями. Вот и приходится за всем успевать. Пока что я нашёл только одного толкового заместителя. — Кадры, кадры, кадры. Ох, и прав же был товарищ Сталин.

— Да, ты рассказывал, твой монах помешанный на греках. Хорошо, давай обсудим детали твоего плана.

План обсуждали долго, не один день. Обсуждали в узком, почти семейном, кругу, с привлечением только церковных иерархов. Когда нужно, Негус Нагаст умел сурово блюсти принципы секретности. С участием батьки и Тэкле Хайманота, план предстоящей кампании оформился и перешёл из разряда набросок в категорию качественно продуманных подлянок. В смысле — подлянок нашим 'добрым' соседям на востоке.

Подготовку снабжения подписалась делать наша родная эфиопская Коптско-Православная церковь. Я несколько ошалел — чтобы в моё время хоть одна церковь добровольно крупно тряхнула мошной… Оказывается, наш ычеге прекрасно понимает концепцию инвестиций, а акабэ сэат (Йесус-Моа) выдал мне высокий кредитный рейтинг. До сих пор радуюсь, что не стал юлить и поделился с абуном всей правдой. Риск оправдался, и более надёжного союзника у меня нет. Так вот, наша церковь резонно рассчитывает ухватить большой куш в случае захвата Джибути. Доля в добыче это само сабой, но наш иерарх так же видит и навар от усиления Эфиопии в целом. Ведь морской порт, это немалый шаг к возвращению легендарного богатства и могущества Аксума. Главное не обгадиться в походе, и не слить завоевания в будущем.

А чтобы не обгадиться, придётся много пахать. Освободившись от забот по снабжению, я смог сконцентрироваться на делах военных, включая разработку вооружения. Идею элитного полка на базе моего отряда пришлось если не закопать в землю, то серьёзно подкорректировать. Негус Нагаст мне популярно разъяснил, что перековать полк ветеранов за три месяца под новую тактику — не реально. Матёрые бойцы уже сформировались, со своими навыками, опытом и видением боя. С полусотней у меня получилось только потому, что досталась мне действительно элита — бойцы, которые умеют и любят не только сражаться, но и учиться сражаться. Вместо этого, батька предложил мне полк молодёжи — учить сразу новой тактике. Их можно слить с моей элитой и получить одну-две отличных сотни, а остальных — постепенно тянуть на нужный уровень. Такой полк намного легче спрятать от вражеских шпионов, чем брать тысячу ветеранов, да и обойдутся они мне куда как дешевле чем ветераны. Подумав, я согласился полностью. Неиспорченный материал мне нужен, тем более, что дисциплину вводить легче с нуля, чем поверх вольницы.

На 'спецназ' и осадные сюрпризы, мне была предоставлена полная свобода. В случае успеха — честь и слава принцу. А в случае провала, можно тихо похоронить неудачи и не заикаться о них.

В процессе общения, мне удалось протолкнуть очередной исторический плагиат — генеральный штаб. Негус отсылал со мной группу из нескольких военачальников и их помощников, работа которых будет заключаться в планировании предстоящей кампании. На их совести будет план основной, планы запасные, планы на случаи различных возможных подлянок со стороны врага, а так же измышление этих возможных подлянок. Если затея себя оправдает, батька согласился создать такую группу на постоянной основе. Пусть планируют всё, что только можно. Вот и ладушки, а со своей стороны, я нашему штабу создам в будущем картографическую службу.

На гражданском фронте было несколько сложнее — что Негус, что ычеге, были людьми от земледелия далёкими, и вникать в детали не стремились. Хорошо хоть, дали отмашку на проведение любых реформ в окрестностях Хайка. Отец даже издал указ, назначивший меня правителем Хайка и окрестностей. Оказывается подобные назначения детей и близких родственников в Эфиопии широко в ходу, и принц не побывал губернатором сугубо по причине своего долбо… в общем, по причине недостатка интеллекта.

Времени было мало, поэтому с моим возвращением в Хайк затягивать не стали. Я покинул лагерь Негуса Нагаст через два дня после окончательного принятия решения о вторжении. Молодёжь мне в войска собирали по всей армии. Пришлось пощипать пленных на предмет кандидатур и даже завербовать пару сотен 'на местах', во время возвращения по амхарским землям. Берхан и Кааса так же не сплоховали, и подобрали двадцать одного кандидата в спецназовцы. Зная моих бойцов, я резонно подозревал, что все кандидаты в итоге пройдут отбор

Перед отбытием в Хайк, у меня было одно дело. В принципе на него можно было бы забить вообще, но у меня неожиданно проснулась совесть. Дело было в рабстве. Держать рабыню в нашем Эфиопском обществе было делом совершенно нормальным, включая рабынь постельных. Даже больше, рабы считались как бы членами семьи, только второго сорта — рабы использовались как слуги, а не промышленные или сельские работники. Собственно, многие из монастырских слуг в Хайке были как раз рабами. Но вот осознание того, что я сплю с рабыней, назойливо капало мне на мозг. Знаете, расизм расизмом (хотя должен признать, что мои негры выгодно отличаются от стереотипного американского экскремента в человеческом обличии), но вот рабовладение… Не моё это. Одно дело командовать направо и налево, чем, должен признать, я часто в последнее время занимаюсь, но вот держать разумный скот мне претило. И по моральным и по практическим соображениям. В конце концов, по моему ещё римляне говорили — сколько у тебя рабов, столько у тебя врагов. До сих пор считаю, что массовый ввоз рабов-негров и их использование, были роковой ошибкой США.

И теперь я тащил с собой свою рабыню-секретаршу к части лагеря, где собрались монахи. Монахов с армией было немало — оба церковных иерарха большую часть своего времени проводили сопровождая Негуса Нагаст. Особенно акабэ сэат, являвшийся распорядителем царского двора. И, естественно, духовное начальство таскало с собой немалый штат. В этом штате мне нужен был монах-архивист — моё Хайкское нововведение прижилось, и церковные писцы стали заводить также и архивы для записи дел мирских. По дороге мне встретился мой Абун, который тепло со мной поздоровался. К несчастью, в этот раз Йесуса-Моа в Хайке со мной не будет — он оставался при дворе моего батьки. А жаль — с ним я за свои тылы не беспокоился, церковь в народе уважают.

Симран же, понятия не имела, что мне от неё понадобилось. Решение я принял во время утренней гигиены и, как только индианка оделась, повёл её с собой, сказав лишь на ломаном хинди, что дело есть. Кстати, после ночного боя и последовавшего за ним сближения, языковой прогресс у индианки ускорился. Мой и так был весьма быстрым, так что у себя я особой разницы не заметил.

Архивиста я нашёл достаточно быстро. Очередной 'рекрут' в Орден Соломона, был молодым ещё писарем, чьим основным занятием было, наверное, копирование священных книг, наподобие Святого Писания или неоконченной Кебры Нагаст, которую мне давал почитать в своё время Абун. Юный соломоновец вытянулся перед наследником трона, в готовности исполнить августейшие приказания. Поприветствовав юношу в ответ, я велел ему записывать указ с моих слов.