Призраки кургана - Денис Чекалов

— К этому карьеру ходили все, кому нужен был крепкий камень. Он находится на ничейной территории. Вот любой приходил со своей кирочкой, молоточком, телегой. Пожалуй, единственное место, где сохранялось перемирие. Нельзя было преследовать врага до тех пор, пока он поклажу свою не довезет до дома. Никто не хотел мешать другим. Работали кто где. Вот это-то и привело к ужасному несчастью.

Флегонт замолчал, побарабанил пальцами по столу, обернулся крысой и скрылся в норе.

— Вот гаденыш, — прошептала с досадой Снежана.

— Не волнуйся, — утешил я ведунью, — вон он из другой норки сейчас выползет.

Действительно, Флегонт быстро выскочил из другой замаскированной дыры между стеной и полом, и принял свой прежний человеческий вид.

— Это я на всякий случай, — пояснил крысооборотень. — Сноровку и скорость развиваю, кто знает, как могут сложиться обстоятельства. Продолжим беседу.

Состроив важную физиономию, Флегонт пояснил, как быстрее и проще добраться до места, где спрятан магический череп.

— Надеюсь, — сурово произнесла Снежана, вскочив на единорога, — он нам не соврал.

— Не думаю, — отозвался я. — Он умный, хитрый, а такие всегда стремятся ладить с окружающим миром. Чем больше людей хорошо к тебе относятся, тем проще жить на свете. Но, с другой стороны, нужно держать ухо востро. Он непременно о чем-то умолчал, чтобы напакостничать.

Как всегда, я оказался прав. С чем себя и поздравил, зарываясь носом в сугроб, ибо без всякой команды мой верховой феникс и единорог Снежаны исчезли в волшебных медальонах.

Ведунья хуже, чем я, переносила холод. Мне было проще, — как никак я маг льда.

Я помог Снежане выбраться из глубокого сугроба, в котором она зарылась по самую голову, бережно отряхнул снег с ее одежды.

— Хорошо, что это случилось вблизи постоялого двора, — подбодрил я спутницу.

По рассказу Флегонта, в конце дороги на каменный карьер располагался постоялый двор. Он, правда, не стал уточнять, что за народ там собирается, да мы и не спрашивали. Именно здесь, вблизи трактира начиналась полоса, где использовать волшебные медальоны было нельзя.

— Тебе не кажется странным, что по такому холоду никто печь не топит? — обратилась ко мне Снежана.

Я и сам заметил, что из волоковых окон не идет дым, к тому же, не видно было никаких следов около крыльца.

Мы подошли ближе и увидели давно заброшенную большую избу, бывшую некогда постоялым двором. Начинало темнеть.

Я толкнул дверь.

Сначала она не поддавалась, но стоило мне хорошенько ударить несколько раз, как вроде бы неприступная бревенчатая крепость рухнула. Створка вывалилась внутрь, и мы вошли.

Длинные столы, лавки, место для трактирщика, — все было покрыто пылью, сухими листьями, залетевшими в щели.

— Знаешь, Снежана, — оглядевшись по сторонам, сказал я своей спутнице, — а ведь Флегонт не соврал.

— А мне кажется, что ты переоцениваешь его честность, — отозвалась ведунья. — Конечно, налгал с три короба.

Но и в этом случае я оказался прав, в чем мы оба скоро убедились.

Мне показалось, что в углу за стойкой, где в былые времена стоял трактирщик, что-то зашевелилось.

— Ты слышал? — спросила ведунья. — Пойду-ка я погляжу, кто там прячется от дневного света.

Я не стал уточнять, что и в солнечный день здесь темновато, чего уж говорить о спустившемся вечере. Когда мы подошли ближе, то увидели, что в углу что-то светится. Оттуда доносились звуки веселой музыки и шум голосов.

— Они чего, под полом танцы и веселье устроили? — недоуменно пробормотал я, отстранил Снежану и двинулся к стене.

Сделав с десяток шагов, мы обнаружили, что бревенчатая перегородка на самом деле оказалась искусно сработанной ширмой. Я осторожно отодвинул ее. Перед нами была широкая каменная лестница с крепкими деревянными перилами, которая вела куда-то вниз. Именно оттуда и доносились голоса, смех, шорохи и странное постукивание.

Мы, придерживаясь за поручни, начали спускаться вниз. Ступени оказались на редкость скользкими, и я опасался сверзиться вниз головой. Мне показалось неприличным предстать перед незнакомой компанией катящимся кубарем, потому я шел, придерживаясь за поручни.

Предосторожность оказалась нелишней, ибо кое-где ступеньки изрядно стерлись, а в иных местах и вовсе раскрошились. Мы оказались в большой просторной зале, в центре которой на полу был разведен жаркий костер.

Возле него сидел, блестя в ярком свете, тщательно отполированный скелет. Освещения хватало только на центр комнаты, но там, дальше за спиной хозяина лежало довольно высокое нагромождение то ли веток, то ли бревен.

— Я так сразу и понял, что идут незнакомцы, — обратил к нам безглазое, безротое лицо скелет. — Знаю, вам любопытно узнать, почему я сделал такой вывод. Идут сторожко, — значит, дороги не знают. За перила цепляются, — сразу понятно, боятся расшибиться. Нам, скелетам, падение не страшно. Да вы садитесь без опаски, посмотрите, как мы живем.

Казалось бы, лицо скелета не может меняться. И все же, уж не знаю, каким образом, но мы со Снежаной точно могли сказать, когда он смеется или строит уморительную гримасу.

— Только вот беда, — задумчиво проговорил скелет. — Чем же вас угощать, ведь мы ничего не едим.

— Да ты не волнуйся, нам еда не нужна, не за тем мы к тебе пришли.

— А зачем? — тут же поинтересовался скелет. — А понял, понял. Небось слава о наших умениях по всему свету идет. Ладно, садитесь и смотрите во все глаза. Давай, ребята, выходи из укрытия.

От стен отделились высокие скелеты. Раньше они были невидны в темноте, таящейся вдали от костра. Их было многовато, и я подумал, смогу ли здесь раскрыть явару в случае неожиданного нападения. Но наш новый знакомый, судя по его виду, не собирался замышлять против нас ничего плохого.

Скелеты выстроились в форме треугольника.

— Приготовились, — рявкнул главный, — разойдись.

Сначала я решил, что скелеты разбредутся, или начнут соревнования по бегу, однако они поступили иначе.

Сопровождая свои действия шумом и страшным сухим треском, они в мгновение ока рассыпались, образовав гору костей. Только сейчас я понял, что позади лежали не ветки, а такие же косточки.

— Перемешаем, — бормотал хозяин костра.

Он взял огромную лопату и стал перемешивать то, что некогда было его «ребятами».

Потом утер лоб, будто бы сухой череп мог каким-то образом вспотеть, остался доволен своими действиями. А затем громовым голосом скомандовал:

— Раз, два, три.

На счет «три» обе кучки пришли в движение. Не прошло и нескольких минут, как два отряда отборных крупных скелетов стали по правую и левую сторону от своего командира.