Призраки кургана - Денис Чекалов

По его знаку слуга подвел закутанную в белые одежды женщину и хан отбросил плотную вуаль, закрывающую ей лицо.

Огромные черные глаза светились под тонкими густыми бровями, распущенные волосы, путаясь в шелках накидки, тяжелыми длинными прядями падали на плечи и высокую грудь. Она была удивительно красива и так отлична в своем почти надменном спокойствии от привычных светловолосых, испуганных прежних пленниц, что Горкан невольно улыбнулся, и лицо хана просветлело.

Время, проведенное с Арникой показалось магу минутой. В отличие от других, прежних, постоянно стенающих и плачущих, с ней можно было разговаривать, она никогда не унижалась до просьб о помиловании, несмотря на то, что Горкан в первый же день предупредил ее о грядущей казни.

Он вдруг понял, что приближающийся час ждет с большим страхом, чем она. Ему нравились ее смуглая кожа, полные капризные губы, размыкающиеся в свободном, открытом смехе, сильное тело, умеющее приносить наслаждение не только ему, но и себе.

Исмаил, заглядывающий в шатер, с удивлением видел что она все еще жива, но молчал и не приводил новой пленницы.

На княжеский двор запрещалось въезжать верхом на конях. Я не был уверен, распространяется ли это правило на моего огненного феникса и единорога Снежаны, но на всякий случай мы спешились и спрятали волшебных скакунов в медальоны.

Дружинники князя без лишних расспросов распахнули двери, ведущие в хоромы. Старший, низкорослый, крепкого телосложения мужчина из вежливости предложил проводить нас, но мы отказались, путь был хорошо известен.

Охранник, получивший, по-видимому, указ от самого князя, не возражал. Снежана сосредоточенно шагала впереди, я последовал за ней.

От бревенчатой стены бесшумно отделились четверо слуг, двое пошли впереди нас, оставшиеся замыкали шествие.

— Они что, в стене растут? — поинтересовалась моя спутница.

— Нет, прячутся в нише, — пояснил я. — Знаешь, это очень удобно. Слуг не видно, углубление большое, почти полностью скрывает человека. Но в любую минуту можно обратиться с тем или иным распоряжением.

— Оттуда очень сподручно подслушивать, — с сомнением произнесла девушка. — В чем же здесь удобство, всегда опасаешься соглядатая.

— С этим не поспоришь, — согласился я, но не стал развивать тему дальше, ибо короткий широкий коридор уже привел нас к закрытым дубовым дверям.

Первая пара сопровождающих скрылась, желая оповестить хозяина о нашем приходе. Я не стал дожидаться разрешения, толкнул двери, и мы вошли. От пышущих жаром печей по комнате стелился горячий воздух. Солнечные лучи ярко освещали гридницу.

Князь, пренебрегая правилами гостеприимства, даже не обернулся в нашу сторону, хотя не мог не слышать, как стукнули створки дверей. Он только махнул рукой в сторону прислужников, приказывая им покинуть помещение.

— Здравствуй, князь, — приветливым голосом поздоровалась ведунья. — Что там такое интересное ты увидел за окном, раз даже гостям не рад?

— От гостей всегда жди одних неприятностей, — отрезал хозяин, не оборачиваясь. — Чего на вас смотреть-то, видал я, как вы топали по двору. С чем пожаловали?

— Грозный, неприветливый и негостеприимный, — прокомментировал я, усаживаясь на высокий стул, который показался мне самым удобным из всех.

Князь стал посредине зала, сложил руки на груди и устремил суровый взгляд на нас. Новый правитель был уже не очень молод, но все еще крепок. В нем чувствовалась скрытая могучая сила, которую он, судя по рассказам близких людей, не всегда умел держать в узде.

Широкие плечи, мускулистые руки, узкая талия, длинные сильные ноги, — все в его облике было почти идеально. Искусно сшитая одежда темно-серого цвета сидела на нем как влитая, подчеркивая стройность и красоту фигуры.

Только опытный взгляд волшебника сумел бы обнаружить, что фигура князя имеет призрачные очертания. Внутри же, под этой оболочкой находился большой крысяк, который был не виден окружающим его людям.

Когда слуги ушли, князь потянулся, будто только что вывалился из кровати, и перед нами появился крысооборотень Флегонт.

Это был худой человек небольшого роста. Его темная блестящая кожа напоминала цветом каштановую скорлупу. Длинные черные волосы заплетены в косу, темная бородка и усы ухожены и даже напомажены.

На голове Флегонта красовалась высокая круглая оранжевая шапка, отороченная мехом. Дорогой кафтан с длинными рукавами цвета спелой малины, желтые широкие шаровары, спускающиеся на высокие алые сапоги, свидетельствовали о пристрастии оборотня ко всему яркому, блестящему. На шею он повесил золотые цепи и ожерелья с драгоценными камнями. Каждый палец украшало кольцо.

— Одного не пойму, — обратилась к хозяину гридницы Снежана. — Почему ты просвечиваешься. Вроде бы так не должно быть.

Флегонт вновь отвернулся к окну, раздумывая, что ответить.

Судя по промелькнувшему выражению лица, сам вопрос был ему не совсем приятен.

— Вот сейчас, как ни приглядывайся, ты выглядишь как настоящий человек, — продолжала расспросы ведунья.

— Здесь и приглядываться нечего, — с изрядным высокомерием процедил Флегонт. — Я не выгляжу, я и есть человек. Это мой второй облик. Забыла, видать, ведь я оборотень. Оно и не удивительно, женский ум короток.

— И каково в новом обличье? — спросил я, желая своим вопросом не допустить возможную перепалку.

Флегонт легко прошелся по гриднице. Каждый раз, когда он делал поворот, раздавался легкий перезвон украшений, висящих у него на шее.

— У каждого своя судьба, — уклончиво ответил он, не желая вдаваться в подробности своего нового положения.

— А твоя, значит, княжить?

— Кто-то же должен, — усмехнулся Флегонт. — Вы вот маги великие оба, а поди ж ты, отказались, не захотели на свои плечи такую ответственность взваливать. Бывший правитель тоже — после того, как немного оправился, ушел, куда глаза глядят. Искать чего-то решил. Мне же так представляется — от трусости он так поступил. Испугался бояр, дружины, купцов. Могли ведь объявить безумным, да и заточить будто бы для его же пользы в темницу. А кому охота в молодые годы сгнить в неволе?

— Трудно привыкать к новому положению? — вновь поинтересовался я. — А кто знает о твоей истинной сущности?

Я не любил Флегонта и не доверял ему. Он относился ко мне так же, и я часто ловил на себе его внимательный взгляд. В глазах оборотня сверкал холодный ум, который замышляет гораздо больше, чем могут себе представить те, кто поставил его у власти.

— Новый жрец Тимофей, верховный маг Иероним и двое влиятельных бояр, Никифор Устюгов и Андрей Сытов. Да вы еще, но что и кто может от вас утаиться, — с издевкой подытожил Флегонт.