Пыл невинности - Джейн Бонандер

Девушка оглянулась через плечо и увидела терпеливо ждущего под деревьями Алекса. Он дал ей время перед отъездом устроить все дела. Тупи согласился присматривать за Маггином и остальными животными. Он даже пообещал несколько ночей в неделю ночевать в ее хижине, чтобы убедиться, что все в порядке.

Скотти печально улыбнулась. Тупи оказался более покладистым, чем бедняга Джейми. Бауэрс выскочил из хижины индейца сразу после того, как она согласилась на предложение Алекса. Она так и не сумела объяснить парню, что к ее решению не имеют ни малейшего отношения ни Алекс, ни он сам. Все дело только в ней самой, в ее обещании отцу остаться на земле, которую они так любили.

Все. Теперь она готова к отъезду. Какой смысл ворошить прошлое и плакать, что не все получилось так, как хотелось! Скотти бросила прощальный взгляд на могилу отца и задумчиво пошла прочь. Она шла в новую жизнь, которая пугала ее, но которая, она была уверена, в конце концов, приведет ее обратно домой.

Переночевав в Марипозе, на следующее утро Александр Головин и Скотти Макдауэлл двинулись верхом по извилистой тропе, которая переваливала через хребет и спускалась на равнину. Еще через три дня они добрались до Стоктона, там сели на пароход и отправились в Сан-Франциско.

У Скотти сложилось впечатление, что Алекс заранее позаботился обо всех мелочах, словно с самого начала был уверен, что она согласится на его предложение и уедет из долины. Такая самоуверенность немного задевала ее, но она сдерживалась, не желая ссориться в самом начале новой жизни.

Наконец они добрались до Сан-Франциско. Запряженная лошадьми двухместная коляска медленно взбиралась на Рашен-хилл. Скотти ужасно волновалась, она вдруг посмотрела на свой наряд и густо покраснела: похожа на нищенку в мешковатых брюках отца и овечьей куртке на размер больше. До встречи с Алексом Скотти вообще не обращала внимания, во что одета. Сейчас же одежда стала очень важной, ведь в Сан-Франциско придется одеваться совсем по-другому – как леди. Это будет нелегко: гардероб Скотти Макдауэлл состоял всего лишь из двух платьев. А от мысли о том, что прислуга Алекса увидит ее в таком виде, похожую на лесного бродягу, она еще сильнее расстроилась. Скотти часто думала о жене Алекса, она являлась перед ее мысленным взором хрупкой красавицей в умопомрачительных шелковых и атласных платьях. Вот она бежит со всей мочи к двери встречать супруга и попадает в его медвежьи объятия. Скотти совсем пала духом.

Она тайком бросила на своего спутника испуганный взгляд. Интересно, он задумывается, какой смешной и глупой она покажется его родным и слугам? Ну, будь что будет! Все равно уже поздно. Ее платья лежали в старом, облезлом сундуке вместе с остальными скудными пожитками. Придется мириться с тем, что есть.

Коляска медленно поднималась на холм. Скотти вспомнила свои слова о том, что в этом районе Сан-Франциско живут бесстыдные представители богемы. Удивительно, как он не лопнул со смеху, когда она с серьезным видом выдала эту глупость. Ведь те самые люди, о которых говорила Скотти, скорее всего, были его соседями и друзьями.

– Этот холм называется Рашен-хилл, потому что здесь живут русские? – спросила Скотти, прерывая гнетущее молчание.

Алекс слегка приподнял черные брови и ответил с легкой улыбкой:

– Далеко не все представители бесстыдной богемы русские по национальности, Скотти.

Ее лицо вновь запылало. Значит, он не забыл тот разговор.

– Я не говорю, будто все знаю, – пробормотала она. – Но почему все-таки этот холм так называется?

– Наверное, потому, что кто-то когда-то нашел здесь кости русских моряков.

– Совсем не романтично, по-моему. Александр Головин негромко рассмеялся и кивнул.

– Ты права, совсем не романтично.

– Вот если бы кто-то из местных жителей нашел на холме клад, а рядом кости моряков, которые погибли, защищая его от каких-нибудь пиратов или бандитов, было бы романтично.

Алекс с легкой улыбкой посмотрел на спутницу, и ей сразу стало ясно, что она опять сказала какую-то чушь. Наконец коляска свернула с широкой улицы в боковой переулок. Скотти увидела название на табличке – Зеленая улица. Через несколько минут они остановились перед двухэтажным домом очень странной многоугольной формы. Ей никогда раньше не приходилось видеть ничего подобного. Деревянные ступени вели на крыльцо, под окнами росли кусты. Внутри у Скотти все задрожало от страха, и она с трудом поборола желание выскочить из коляски и убежать в долину, где был ее дом. Она хотела жить только в Йосемитской долине, но сейчас уже слишком поздно: она заключила с Александром Головиным соглашение и должна выполнять его.

Алекс спрыгнул с коляски и протянул руку. Скотти крепко схватила ее, словно это была спасительная веревка в бушующем море, и тоже спустилась на землю.

– Не бойся, Скотти.

Она с вызовом посмотрела на него:

– А кто сказал, что я боюсь?

Алекс приподнял черные, как у дьявола, брови – привычка, которую она уже успела хорошо изучить, – и посмотрел на ее руку, лежащую в его широкой ладони.

– Нервы у тебя крепкие, – одобрительно кивнул он. – Рука совсем не дрожит.

Скотти освободила руку и потупилась, прежде чем вновь взглянуть на него.

– По правде говоря, – тяжело вздохнув, призналась она, – я чертовски боюсь.

Он улыбнулся вполне нормальной, человеческой улыбкой, такой редкой и такой обаятельной, что сердце девушки бешено заколотилось от волнения и любви.

– Ты еще не видела миссис Попову. С ней ты будешь чувствовать себя, как дома.

– А твоя жена? Как она отнесется к моему приезду? – Скотти должна была задать этот вопрос: он не давал ей покоя с той самой минуты, когда Алекс сообщил о своем предложении.

Неожиданно улыбка исчезла, и Александр Головин нахмурился. Скотти уже знала и эту его привычку.

– У меня нет жены.

Теперь настал черед Скотти удивленно хмуриться. Если у него есть ребенок, то должна была быть и жена. Неужели бедная женщина умерла? Угрюмое выражение лица Алекса говорило о том, что ее вопрос навеял неприятные воспоминания. Скорее всего, ее нет в живых, а она глупо и бестактно напомнила ему о тяжелой утрате. Когда же она перестанет болтать что попало и начнет хотя бы изредка задумываться, прежде чем что-то сказать? Ее непроходимая тупость может все испортить. Как Скотти ни ругала себя за бестактность, она все же почувствовала облегчение, когда узнала, что у Алекса нет жены. – Ну? Пошли, – позвал он. Ноги будто налились свинцом. Скотти не могла… или не хотела… подниматься на крыльцо и входить в этот незнакомый дом. Неожиданно он показался ей страшным и громадным зверем. Внушительные окна походили на стаю стервятников, в любую секунду готовых наброситься на нее и растерзать в клочья.