Одна ночь с тобой - Софи Джордан

В паху у него нарастала тупая боль. Возбуждение не исчезало, требуя физической близости с Джейн. Щека горела. Правда, на этот раз — от хлесткой пощечины.

— Будь оно все проклято!

Качая головой, Сет вновь провел пальцами по саднящему отпечатку ее ладони на его лице. Ему следовало бы быть умнее. Что на него нашло? Зачем он задрал ей юбки, словно какой-нибудь уличной девке? Разумеется, Джейн возмутилась против столь бесцеремонного обращения.

Его мысли устремились к Авроре. Джейн не была ни такой же порывистой, ни такой же страстной, как эта таинственная незнакомка. На мгновение Сет забылся, поддался чувствам, что охватили его в Воксхолле, когда он вознамерился овладеть женщиной, которая горячила ему кровь.

Он не мог разобраться в себе. Его воображением владели две женщины. И он жаждал их обеих. Прошло много лет с тех пор, как он испытывал нечто подобное хотя бы к одной представительнице слабого пола. А теперь его тянет сразу к двум. Он что, сошел с ума?

Отняв руку от лица, Сет поклялся, что оставит Джейн в покое. Ему следует незамедлительно приступить к поискам подходящей невесты… и посещать все костюмированные балы, на которые он сможет получить доступ, в надежде вновь встретить свою Аврору — женщину, которую не пугают его низменные страсти.

Глава 16

Джейн с трудом разлепила веки, превратившиеся в узенькие щелочки. Утреннее солнце ужалило ее в глаза, и она поспешно прикрыла их тыльной стороной ладони, отгораживаясь от столь бесцеремонного вторжения.

Слишком поздно. Искусственная темнота не помогла ей обрести безопасное и благословенное убежище, которого она так искала. На Джейн непрерывными волнами накатывала тошнота, заставившая ее встать и начать двигаться. Спрыгнув с кровати, Джейн метнулась к умывальнику. Ухватившись обеими руками за его края, она опустошила в него содержимое желудка. Дрожа всем телом, Джейн пережидала приступы сухой рвоты. По ее лицу ручьем текли слезы.

Вот уже несколько дней желудок не давал Джейн покоя. Все началось утром после музыкального вечера у Люси.

— Вот уже третий день подряд вас выворачивает наизнанку, — разорвал утреннюю тишину неприятный голос за ее спиной.

Это была Берта, которую определил ей в горничные Десмонд.

Джейн испуганно вздрогнула и выпрямилась. Она даже не слышала, как служанка вошла в комнату. Впрочем, Берта вела себя как обычно. С тех самых пор, как Джейн переступила порог особняка Гутри, служанка неизменно держалась поближе к ней, дышала ей в спину, злорадствовала и посмеивалась, давая Джейн понять, что хорошо знает Маркуса. И (что было еще хуже) Маркус тоже знает ее.

Утерев губы тыльной стороной ладони, Джейн хмуро уставилась на шпионку, которую навязал ей Десмонд. Леди Гутри хотелось крикнуть, чтобы Берта убиралась отсюда, из этой комнаты, из этого дома и из ее жизни — раз и навсегда. Джейн намеревалась рассчитать ее, еще когда Маркус был жив, но он не позволил ей этого сделать, заявив, что Берта удовлетворяет его потребности. Причем таким способом, который недоступен ей, Джейн.

— Оставь меня, — нетвердым голосом распорядилась леди Гутри, и не думая соблюдать хотя бы видимость приличий с женщиной, которая так долго смеялась над ней за ее спиной. — Я могу одеться сама.

— Как прикажете. — Берта кивнула и направилась к двери. Положив руку на защелку, она остановилась. — Вы уверены, что не хотите, чтобы я послала за доктором?

— В этом нет необходимости.

— Быть может, пригласить Кук? — В глазах Берты заплясали веселые искорки — горничная обожала черный юмор. — Она просто волшебница в том, что касается приготовления домашних снадобий, особенно для таких недугов, как ваш.

По спине Джейн пробежал холодок. Она с усилием оттолкнулась от умывальника.

— Что ты имеешь в виду, Берта?

Служанка ответила с невинным видом:

— Только то, что вы ждете ребенка.

Желудок у Джейн опять взбунтовался. Казалось, он упал куда-то вниз, прежде чем стремительно рвануться к горлу. Положив руку на живот, леди Гутри выдавила из себя:

— Этого не может быть. Ты ошибаешься.

Берта склонила голову к плечу.

— Только не в этом случае. В нашей семье было тринадцать детей, и потому я с закрытыми глазами могу определить, когда женщина беременна. — Она окинула Джейн выразительным взглядом темных глаз. — Я сразу заподозрила неладное и расспросила прачку. У вас большая задержка.

От осознания того, что именно Берта узнала нечто столь интимное, нечто такое, о чем она должна была догадаться сама, у Джейн загорелись щеки.

— Ты ошибаешься, — повторила леди Гутри, продолжая все отрицать.

Между тем ее разум производил судорожные подсчеты, и внезапно невозможное оказалось возможным.

Берта пожала плечами.

— Что ж, поживем — увидим.

Голова у Джейн пошла кругом, желудок опять взбунтовался, и она снова бросилась к умывальнику, когда Берта вышла из комнаты. Вот только желудок был уже пуст. Спустя несколько мгновений Джейн подняла голову, тяжело дыша. После сухой рвоты ее горло и желудок жгло, как огнем.

Ноги отказывались держать ее. Джейн мешком осела на пол, и подол ночной рубашки лег вокруг нее, напоминая лужицу молочного цвета. Обхватив колени руками, женщина стала раскачиваться взад и вперед, дрожа как осиновый лист.

Ребенок. Она носит под сердцем ребенка. Ребенка Сета. В душе у Джейн схлестнулись ужас и восторг, образуя чудовищную взрывоопасную смесь. Ребенок. Которого можно любить. И который будет любить ее в ответ.

Долгие годы Джейн мечтала о младенце, считая себя бесплодной. Она крепче прижала колени к груди, чувствуя, как ее охватывает восторг, но вскоре опомнилась. Она ведь не была замужней дамой, готовящейся явить миру свое дитя. Как только о ее беременности станет известно, она погибнет. И какая жизнь ожидает ее малыша?

Берта уже все знала. И прачка тоже. Нет сомнения, что слуги под лестницей вовсю сплетничали о ней. Вскоре обо всем узнают и Десмонд с Хлорис.

Эти отчаянные, гнетущие мысли заставили Джейн подняться на ноги. Она торопливо оделась и наспех стянула волосы в узел на затылке. Нужно действовать быстро.

Каким бы глупым и неуместным это ни казалось, перед ее внутренним взором появилось лицо одного мужчины. Сет не должен был стать человеком, к которому потянулась ее исстрадавшаяся душа, но тем не менее это случилось. Он жил в ее памяти. В ее сердце. Качая головой, Джейн обозвала себя дурой.

Она могла обратиться только по одному адресу. И надеяться, что, посоветовавшись с подругами, найдет решение.