Наугад (СИ) - "Ande"

— Она плакала — неожиданно сказал Сурков — когда ты уехал, она так горько плакала, что даже у меня рвалось сердце.

— Блин, Серег. При чем здесь Вика?

— Думаешь, Фред прав, Светлана Артуровна мужа накрутила?

— Думаю, что в кои то веки, Фред неправ. Видимо, просто случай подвернулся. Хотя жена, как водится, капала мужу на мозг. Но все проще и сложнее. Там, с приходом Горбачева, движуха в номенклатуре пошла. Чистота рядов, то- се. Да и простых змеиных радостей, типа подсиживания, никто не отменял. А тут — дочь замешана в убийстве!

— Куя себе! Ты ж ее практически спас!

— Да кого там, в верхах, это волнует? Пойдут разговоры, то ли он вилки украл, то ли у него вилки украли… Оправдывайся потом. Ну, он и договорился, с глав ментом, что Вика не фигурирует, дело расследуют менты. Заодно уберите этого Андреева куда ни будь.

— Это как?

— Да все просто! Вот именно сейчас, Смирнов договаривается с грабителями о том, что про доллары нигде никто не упомянет. А про Вику менты сами промолчат. И все. КГБ, об этом всем, узнаёт постфактум, из сводки. Бандюки уходят из под вышки. Смирнов вешает новую звезду на погон, и становиться легендой всей ментовки. Раскрыл такое дело! А Фред, сука, вообще кругом в выигрыше. Ему должны — все. От Лишова, и генерала Горошко, до Смирнова и меня. И не думай, что тебя среди должников нет.

— Как нет? Он мне фурнитуру, для дома, в августе добудет. Сказал, что с какими — то марамоями договорился. Так что сам понимаешь.

— Куркуль ты, Сурков. Я и представить не мог, насколько.

— И что, думаешь теперь Иваныч с Артуровной от тебя отстанут?

— Бггг… конечно нет. Ты помнишь, что Борис Иванович крупный чиновник? Такие обычно решают поставленную задачу.

— А какая задача? Тебя посадить?

— Убрать меня от Вики. По принципу — с глаз долой из сердца вон. Они думают, что за год — полтора она меня забудет. Так что раз огонь не сработал, то попробуют медные трубы.

— Это как?

— Ну, организуют мне, к примеру, какую ни будь стажировку за рубежом. Года на два. Я там, естественно, пойду по проституткам и пущусь во все тяжкие. А ее, здесь, познакомят с каким ни будь красавцем, из приличной семьи.

— Ну не знаю, Дух. Скорее в Певек ты угодишь, или Магадан.

— Не-не. Десять часов лету… должна быть серьезная преграда. Тюремная охрана, к примеру. Но, не срослось. Так что попробуют пограничников.

— Мелко, Колян, мыслишь. Думаешь, раз не вышло достойно сесть в тюрьму, и очистится через страдания — то запачкают через удовольствия, что неплохо, согласен. Да только заграница ведь тоже разная.

— Например?

— Студент Андреев, с визитом дружбы, оказывается в Анголе.

— Бггг..

— Зря смеёшься. Голодные антиправительственные силы, узнав, что привезли белого студента, который всю жизнь питался три раза в день, сразу бросятся на штурм.

— Отобьёмся уж как ни будь.

— Само собой. Но именно тут-то ты и сгинешь в злачных местах Луанды. Там, компромата на тебя наберут, тонны. Только, знаешь, в чем и твоя, и их проблема?

— И в чем же?

— Бггг…Вика тебя простит.

— Черт! Нужно будет пресс подкачать. А то ей будут показывать на меня фотокомпромат, а у меня пресс слабоват… И вообще, нужно будет тщательно поработать над мизансценой, чтоб фото были — восхитительными. Девушки опять же… только негритянки, в крайнем случае — приятно шоколадные… Сурков! Когда уже Ирка родит?! Мне же там без тебя не справиться!

— В августе же ждем.

— Мальчика ты назовешь Коля? А если девочка — Вика?

— Гм. Мальчика будут звать Павел. А девочку Полина.

— И когда ты собираешься целовать мне ботинки? В надежде, что я тебя прощу?

— Я, Дух, не расскажу сегодняшнюю историю жене. И Вике. Этого достаточно, я считаю.

На этом, собственно, мы отложили произошедшее на потом. И подумать есть о чем, да и успокоиться тоже.

А пока Сурков поведал, что мои байки про строителей загородных домов, сильно приукрашивали действительность. Мамин бойфренд, подполковник Лосев, оказался толковым мужиком. В результате все неплохо, и не только со стройматериалом. И у Сереги теперь, в распоряжении, пять высококвалифицированных военных строителей.

— Я их пиз@дил два дня подряд, с первого же дня. Первое, что они сделали, это продали рубероид, и принялись бухать. А тут — я внезапно нагрянул. Дух! Они пытались сбежать в лес! — Сурков сладко зажмурился.

Я фыркнул. Нельзя доставить Суркову большей радости, чем попытаться сбежать от него в лес. Специально мы не обсуждали, но насколько я понял, в его программу подготовки как раз и входило обескровливание, малыми силами, подразделений противника в лесу. И я, с некоторой опаской, подумал, что главное, чтоб воины не помчались в ментовку, сдаваться.

— Ты бы, Сурков не зверствовал, а то мало ли. Но, если чо, можешь на меня рассчитывать.

— О! Слушай план. Ты, в выходной приедешь, и сопрешь у меня со стройки какую не будь трубу. Они на тебя кинуться, потому что знают, что если что то пропадет, то я их отмудохаю. Ты их там сложишь рядком. И тут приеду я. И отпи@жу их еще раз. За то, что не смогли отстоять имущество. Исполним план по побоям. А потом шашлыки организуем. Соус этот свой — сделаешь?

— Не слишком ты с парнями?

— Я даже сейчас подозреваю, что они химичат там. Военнного строителя сколько не бей, он своей вины не искупит.

— Соберись, Сурков, другие ещё хуже, поверь.

— Да я сам так служить хочу! Жратва от пуза, спи сколько хочешь…

Углубиться в тему истязаний военных строителей мы не успели. Еще когда мы прошли Обводный, нас медленно обогнал милицейский Уазик. Обычный ППСный луноход, не торопясь уехавший в сторону Разъезжей. Пока мы шли и трепались, он, видимо развернувшись, протарахтел с другой стороны, на встречу, уже в сторону Обводного. А потом снова нас догнал. Проехав немного вперед, остановился, и из него вылезло двое ментов. Два сержанта с автоматами.

— И куда направляемся? — спросил тот, что совсем мелкий. Без слез на милицию смотреть было трудно. Два невысоких, щуплых деятеля в форме и при оружии. Отобрать автоматы, и нашлепать по заднице обоим, не представляло никакого труда. Как они намерены охранять мирный покой граждан, было неясно. Но сами они про себя так не думали, и были настроены решительно. — Документики имеются?

— Гуляем мы — ответил Сурков — у меня есть паспорт. А у тебя? — он глянул на меня, я залез в рюкзачок.

— А у меня — паспорт и студенческий. Вам что предъявить, сержант?

— Проедемте с нами. Садитесь в машину- ответил сержант. И скинул автомат с плеча. Я глянул на Суркова, он на меня. И мы оба пожали плечами.

— А с чего нам куда то ехать? — спросил я.

— Там объяснят- сказал второй — давайте. В машину. — и открыл дверь отделения для задержанных.

Честно говоря, мы оба слегка растерялись. Идут двое, к ним подъезжают менты, и говорят- поехали. Что, почему- не ваше дело. И попробуй возрази. И мы залезли в машину. Там было, слава богу, не наблевано. Уазик завелся и бодро поехал. Я заметил, что более мелкий мент что то говорит по рации. Из зарешеченного окошка было видно, что мы развернулись, и снова переехали Обводный. И, чуть проехав, остановились возле отдела милиции. Дверь открылась, и мелкий мент сказал:

— Пошли.

Второй шел сзади. Так мы и вошли в отдел. Нас не посадили в клетку, а указали на скамейку в рекреации, напротив окна дежурного. А рядом, в клетке, разделенной на женскую и мужкую половины, в это время пели, плясали, били морду и целовались сквозь решетку. Шум стаял такой, что я с трудом понял, когда второй мент нам сказал сидеть и ждать, к нам подойдут. И ушел. Дежурный в это время выслушал первого ментенка, и кивнул. И мы остались одни в рекреации. Только из клетки какой то синяк тут же попросил закурить. Достал полную пачку, и отдал страдальцам. Потом и прикурить дал. Зажигалку не дал, пожалел все же.

— Как думаешь, Дух. Что это?

— Нас с тобой, Сурков, в чем-то подозревают.