Неутолимая жажда - Татьяна Полякова

Через минуту она уже весело хохотала, а он увлеченно что-то рассказывал. Девушка показалась мне совсем юной, наверно, из-за одежды, которая больше подошла бы девочке-подростку. Юбочка в складку, такая короткая, что едва прикрывала бедра, и маечка с блестками. Толстый слой косметики не позволял определить ее возраст, тени на веках настолько густые, что ее глаза на расстоянии воспринимались темными провалами.

— На его месте я бы проверил ее паспорт. С этими крашеными никогда не знаешь, во что ввязываешься, — фыркнул Герман.

Обольщение шло полным ходом, вскоре девушка пристроила головку на плече Стаса, а еще через минуту он ее поцеловал. Все последующее было вполне предсказуемо, они встали и, взявшись за руки, направились к выходу. Девушка шла, слегка пошатываясь, может, из-за количества выпитого, а может, из-за нереально высоких каблуков.

— Идем, — позвал меня Герман, сунув пробегавшему мимо официанту деньги.

Когда мы выходили из клуба, Стае с блондинкой как раз садились в его машину.

— А парень наглец, — сказал Герман, уверенной походкой направляясь к джипу.

— Сомневаюсь, что он затеял очередное убийство, — сказала я. — Это было бы даже не наглостью, а откровенной глупостью. Полсотни человек видели, как он шел с ней в обнимку.

— Я не об этом. Те двое разносят товар слабоумным детишкам, а потом передают ему выручку, не особенно шифруясь и уж точно ничего не боясь. Хозяин заведения, конечно, в доле, и местные менты тоже.

Герман завел машину, мимо пролетела красная «Ауди», окно со стороны пассажира было открыто, и я услышала, как заливисто хохочет блондинка. Герман развернулся и поехал следом.

Улицы в этот час были пусты, и Карпецкий не отказал себе в удовольствии прокатиться с ветерком. Перед Германом стояла непростая задача: и внимания к себе не привлекать, и не отстать, но он с этим прекрасно справился. «Ауди» мелькала где-то впереди, но из виду мы ее ни разу не потеряли. Карпецкий возвращался к себе, в этом сомнений не было. «Ауди» свернула во двор дома, мы выждали время и приткнули свою машину возле первого подъезда. «Ауди» замерла на парковке, Стае со своей подругой к этому моменту уже вошли в дом. Вскоре вспыхнул свет в одном из окон третьего этажа, но шторы не позволили увидеть, что там происходит. Хотя догадаться нетрудно. Герман заглушил мотор.

— Они вряд ли появятся до утра. Какой смысл сидеть здесь? — сказала я.

— Все надо доводить до конца, — ответил Герман, устраиваясь поудобнее, твердо намереваясь провести остаток ночи в машине. — Подремли немного, будет что интересное, разбужу.

Я решила, что это мудрый совет. Перебралась на заднее сиденье и вскоре действительно уснула.

Герман потрепал меня за плечо. Я вскинула голову, а он шепнул:

— Тихо.

— Что происходит? — испуганно спросила я, не вполне понимая, где я.

— Вот и я гадаю… Карпецкий вышел из подъезда и сел в свою тачку.

— Один?

— В том-то и дело, что один.

Вспыхнули фары «Ауди», машина сорвалась с места, но почти сразу притормозила, а потом и вовсе замерла возле пятого подъезда. Появился Карпецкий и бросился в дом, не потрудившись запереть свою красавицу. Прошло минут пять, не больше, и мы вновь его увидели, на этот раз с блондинкой.

— Что-то уж слишком быстро она нагостилась, — съязвил Герман и тут же присвистнул: — А девка-то в отключке.

В самом деле, девица двигалась очень странно. Приглядевшись, я поняла: ноги ее едва касаются земли, Стас буквально тащил ее на себе, держа одной рукой, во второй были ее туфли и маленькая белая сумочка. Голова девушки запрокинулась и нелепо подпрыгивала при каждом его шаге. Карпецкий впихнул ее в машину, бросил ей на колени туфли и сумочку и воровато огляделся. Потом, вроде бы не торопясь, обошел машину и занял водительское кресло, мотор взревел, и «Ауди» покинула двор. Само собой, мы отправились следом.

— Ну, вот, а ты оставаться не хотела, — веселился Герман.

— Она ведь жива? — заволновалась я. — Не мог же он… надо вызвать полицию.

— Давай досмотрим спектакль до конца.

— Какой спектакль? — рявкнула я.

— Уймись. Если он уже убил ее, время терпит, а если нет, мы су-меем в случае чего вмешаться.

— А если у нас не получится?

— Значит, возьмем его с поличным.

— Идиотская шутка.

— Хорошо, звони. Ты будешь втолковывать им, что к чему, минут пятнадцать, и еще столько же уйдет на то, чтобы они здесь появились. Так что деваха рискует в любом случае. Если она еще жива, — мрачно закончил он.

«Ауди» вырвалась на проспект, и вскоре мы оказались в спальном районе. К тому моменту я решила, что Карпецкий надумал покинуть город, картина вырисовывалась хуже некуда, вывезет еще живую девушку или уже труп в ближайший лес и там оставит либо выбросит прямо на дороге. Но вместо этого машина вдруг свернула в переулок и теперь двигалась вдоль многоквартирного дома в виде подковы. В доме было подъездов шесть, не меньше, и стало ясно, Карпецкий ищет нужный ему подъезд.

Он остановился где-то посередине дома, на асфальтовой дорожке, ведущей к обшарпанной двери, единственным украшением которой была табличка с номерами квартир. Габаритные огни погасли, Карпецкий вышел сам и с трудом выволок девицу. Двор тонул в темноте, светлое пятно юбки — вот все, что можно было различить.

Подтащив девушку к двери, Карпецкий прижал ее бесчувственное тело плечом, не давая сползти на землю, и принялся рыться в сумочке. Над подъездом горела тусклая лампочка, в ее свете и он сам, и девушка теперь были хорошо видны, наверное, это здорово его беспокоило, движения Стаса, судорожные, нервные, не позволяли в этом усомниться. Наконец он нашел ключи и смог открыть подъезд.

— Идем, — не выдержала я. — Если он сейчас войдет, как мы отыщем квартиру?

— Да не дергайся ты. Наш красавец не собирается здесь задерживаться, иначе не оставил бы машину возле подъезда.

Поведение Германа меня раздражало, пока я думала, как следует поступить, Карпецкий затащил девицу внутрь, и дверь захлопнулась.

Вновь мы увидели Стаса минут через пятнадцать, он вышел из подъезда, наклонился и что-то сунул под дверь, так что она закрылась неплотно, сел в машину и начал разворачиваться. Герман приготовился следовать за ним.

— Я останусь здесь, — сказала я твердо.

— А зачем, не подскажешь?

— Вызову полицию…

— Вызови, если уж совсем неймется, только не торопись на встречу с ними: очень многое придет¬ся объяснять. Тебе оно надо? Мне — нет. Сейчас важно знать, куда торопится наш мальчик…

— Поезжай за ним, а я останусь…

Не дожидаясь его ответа, я покинула машину. Герман забористо выругался и сказал, открыв окно: