Ковчег для Кареглазки (СИ) - Наседкин Евгений

В приоткрытой двери выродок рассмотрел убитого юношу, и наморщил крючковатый нос.

— Я не следил за поездом, нет! Я хотел заскочить на вагон и доехать к Путиловке — там мой товарищ, всего-то полста километров, — он увидел удивление на лице Афродиты. — Пират… его все называют Пиратом, у него нет глаза, и там повязка. Он с мужиками сейчас в Путиловке, это поселок неподалеку от Рудниковского арсенала.

— То есть, ты здесь прикован из-за того, что хотел прокатиться зайцем?! — уточнил Гермес таким тоном, что было непонятно: спрашивает или констатирует.

— Я кое-что видел недавно, и ваших командиров это заинтересовало, — объяснил мужчина. — В Межник прилетали военные, и посреди бела дня устроили замес с трескунами. А затем улетели с красным дипломатом. Мне показалось, что в нем что-то очень ценное, если вояки так хотели его заполучить. Человек десять положили.

Гермес ощутил, как сердце забилось быстро-быстро. Ковчег! Лучшая приманка для охоты на Буревестника!

— Куда они улетели? Военные?

— На юг. Там в горах у них форт. Крепость какая-то. Оттуда дезертир сбежал, и он Пирату многое рассказал о той крепости.

Гермес возбудился от внезапно открывшихся перспектив, и не мог думать — эмоции погружали разум в хаос. Чертовы гормоны! Как женщины вообще живут с таким?

****

Можно было сворачиваться и расходиться, но я обязан был воспользоваться случаем.

— А ведь у нас есть повод выпить по бокальчику! — я торжественно продемонстрировал Елене Ивановне шампанское, кем-то неосторожно оставленное в холодильнике в комнате отдыха.

— Еще и тебя надо подлечить, — улыбнулся я. — Тебе завтра на люди появляться. Можно к губе, можно — между губ, — я в шутку приложил бутылку себе под нос, показывая, что нужно сделать. — Я думаю, этот некрепкий дерзкий напиток — именно то, что сейчас нужно.

— Ты же сказал — отдыхать. Я не хочу пить, — ее лицо все еще выглядело, будто она — обиженный ребенок, у которого отобрали долгожданный слайм.

— Но я не сказал — спать. Позже, да. Но не прямо сейчас! День-то какой! У нас Ковчег, мы открыли дипломат. Просто выпьем шампанского. Где бокалы? Где они спрятаны на моей новой работе? — настаивал я.

Кареглазка закатила глаза, и все же достала два стакана из шкафа. Вино оказалось холодным, но приятно сладким. Она опустошила половину стакана и присела на стол, на ее глазах заблестели слезы, но уже оттого, что газы ударили в голову, наполняя нос.

— Класс! Щас бы сигу.

— Ты же не куришь? — удивился я и положил пачку на край стола.

Она неуклюже потянулась за сигаретой, и уронила всю пачку. Резко присела, чтоб поднять, и юбка поднялась, оголяя стройные бедра, заключенные в колготки. У меня перехватило дыхание, а ученая, как ни в чем ни бывало, вернулась на диван.

— Я хочу на тебе жениться.

Она поперхнулась дымом.

— Что?!

— Я же тебе это говорил. И не передумал, — я взял ее руку. — Ты самая лучшая девушка из всех, добрая, умная и красивая. Безумно красивая!

Кареглазка выдернула руку и отодвинулась.

— Я уже замужем. Нет. Такого быть не может. Это просто смешно…

Я выдержал паузу. Да, ее мнение не было сюрпризом, но я так просто не сдамся. Тем более, что сейчас был великолепный момент — она прошла через потребность в утешении, получила заряд эйфории, а теперь — была пьяна. Беспроигрышный план.

— Как случилось, что ты была с Мчатряном, а теперь — с Гориным?

— Просто, — она затянулась. — Отношения с мужчинами — это всегда очень просто. Начать — легко. Важно, как все закончится: кто-то станет брошенкой, кто-то — вдовой… а некоторые окажутся в темнице… — она увидела мое недоумение и поспешила объяснить. — Ты говоришь об Артуре? У меня с ним ничего не было, я встречалась с Арсеном, его братом. Как раз перед Вспышкой.

— Так это он на фото, с тобой и Мчатряном?

Она кивнула, я уставился на ее губы, и она это заметила — закусила нижнюю, и нахмурилась.

— Пора расходиться, — сообщила она.

— Давай еще по бокальчику.

— Нет. Надо встать пораньше, с ясной головой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я резко накрываю ее губы своим ртом, прижимаюсь сильно-сильно. Ощущаю привкус крови, чувствую, как сильно бьется ее сердце. Она оторопела сначала, а затем оттолкнула меня так сильно, что я свалился с дивана. Через мгновение я снова рядом, глажу ее плечи и пытаюсь повторить поцелуй.

— Нет! Нет же! Да что с тобой не так?! — Кареглазка отпихивает меня, а затем вскакивает и отходит подальше. — Не делай так больше.

Я с грустным лицом падаю на диван, где только что были ее ягодицы.

— А я хочу! Хочу тебя целовать! — заявляю я, как непонятливый упрямый ребенок.

— Ты перевозбудился, — остуживает она меня. — Не нужно было подглядывать, как муж со мной…

Она присаживается рядом. Ее рука на моем плече — по-дружески, ничего личного.

— Пора домой. Пошли спать, — предлагает Кареглазка.

— Пошли, — ободряюсь я. — Только я пока живу в казарме, там не сильно удобно.

— Прекрати, — она закрывает мой рот ладонью. — Каждый спит в своих кроватях.

Я огорченно вздыхаю, целую ее ладошку и раздеваю взглядом. Она смущается и краснеет.

— Как же я тебя люблю! — повторяю я в который раз, и гляжу, как кот из Шрека.

Кареглазка смеется и вдруг кусает меня за ухо.

— Еще раз это услышу, останешься без уха. Ты меня понял?!

****

В тамбуре возникло движение, и раздался выстрел. Гермес не успел среагировать, игла вошла под грудь и он упал. Спустя еще мгновение его разум отключился под действием снотворного. Зенон вошел в вагон первым, вслед за ним появился Дионис.

— Видите, пастырь, далеко он не сбежал, — заметил громила.

— Я сообщу Коллегии о твоей ошибке, — процедил блондин. — И никогда, ты слышишь? Никогда не называй ее так. Она — только «она»!

Зенон содрогнулся под ударом морщинистой руки. Он не смел противиться заслуженному наказанию. Он чуть не упустил Афродиту. Священник прав.

— Унеси ее! — приказал Дионис. — Как только сделаем остановку, проведем обряд. Я надеюсь, что Буревестник прав — и Нисхождение усмирит эту суку навсегда.

****

Сразу же после укуса Кареглазки мысли разлетелись, взорвались фейерверком, и я опрокинул в рот шампанское прямо «с горла» — гася бушующее пламя. Это трудно осознать — когда такое происходит, всегда трудно поверить. Так, ненароком, внезапно… моя мечта сбылась. Только что я преодолел барьер, и впереди было нечто необыкновенное. Я ликовал, как Герострат, сжегший храм Артемиды, как Ганнибал, разгромивший римлян под Каннами. Как ДиКаприо, получивший свой первый Оскар…

— Что ж за горе-то такое? — наигранно возмущаюсь я. — Я тебя люблю, но не должен это говорить…

— Никакого горя. А тем более — любви. Забудь эти слова, — улыбается Елена Ивановна, прикусывая мое ухо. — У нас есть Ковчег — все хорошо. И это — только начало.

Мы покидаем Логос, и я периодически обхватываю Кареглазку за талию, пока мы поднимаемся по лестничным маршам — прикидываюсь пьяным. Перед последней дверью обнимаю сильней, глажу ее ягодицы, а мои губы ловят ее рот… но девушка резво отклоняется и, смеясь, снова хватает меня за ухо зубами.

— Хватит! Откушу! — шепчет она, обдавая ухо теплым нежным дыханием.

Я не хочу ее отпускать, хочу еще и еще вдыхать жасминный аромат — но она отстраняется.

— А ты классная, когда пьяная! — шучу я.

— Знаешь, ты тоже классный, когда я пьяная, — улыбается Кареглазка и взъерошивает волосы на моей голове. — Все, пока. До завтра…

****

Я не выспался, ныло колено — и все же чувствовал себя великолепно. Даже казарма с онанистом под боком не могли помешать мне радоваться жизни. Быстренько собравшись, я поспешил в Логос. Прекрасная Кареглазка уже пришла, и она была еще прекрасней, чем обычно — если это вообще возможно. Цветастое льняное платье до колен, бежевые колготы, длинная розовая кофта на пуговицах, волосы собраны в странную, но привлекательную косу. Как же она хороша!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})