Пакт гильдий - Кори Дж. Херндон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голозар напрягся, но не двинулся с места, как и его подчиненные. Как и Крикс, они проследили за пронесшейся на ними Пиракуин, оставляющей за собой высоко в небе след из сияющего пара. Это было завораживающее зрелище, а для Груулов, еще и очевидно редкое. Крикс не была большой любительницей алхимического машиностроения - направление ее изучений больше касалось социологических и символических качеств огня и льда - и все же, она была очарована личным летательным аппаратом ее лорда-мага. В отличие от более мелких обозревательных сфер, на базе которых создавалась Пиракуин, весь ее каркас и тройная оболочка были выполнены из чистейшего, драконьего невидимиззиума, дающего Хоку ясный вид в любом направлении. Сфера, с внутренним диаметром в двадцать пять шагов, и внешним - в тридцать, была оснащена шестью подвесными взлетными соплами и разработанными лично Хоком огневыми двигателями, каждого из которых было достаточно для того, чтобы пять раз облететь на обзоросфере вокруг Равники без дозаправки.
Пиракуин исчезла в туманной мгле, не успевшей растаять над Равниной за утро. К тому моменту, как Крикс осенила мысль о том, что ей бы не мешало попробовать как-то привлечь внимание лорда-мага, его летательный аппарат прорвал звуковой барьер, вызвав разрушительную ударную волну, которая сотрясла проржавевшую покосившуюся башню, преграждавшую дорогу, мощным ударом звуковой энергии.
- Быстрее убирайтесь от туда! - закричала Крикс двум Груулам, все еще пытавшимся расчистить проход под башней. - Эта башня не выдержит...
- Они тебя не понимают! - крикнул Голозар, на бегу маша руками Груулам. - Назад, все назад! - заорал он им по-Груульски. Двум вьяшино по ту сторону завала было сложно выбраться из быстро расширяющейся трещины у наклоненного основания башни, но они были проворными, а Крикс все равно не смогла бы до них добраться. Она бросилась за Голозаром.
- Тише! - Прошептала она по-Груульски так громко, как только могла, - она еще не обрушилась! Не кричите! Не делайте громких движений!
Должно быть, расстояние было не очень большим, поскольку все Груулы закрыли рты, а Голозар замедлил бег, и вскоре остановился совсем. Башня все еще дрожала и трещала, словно накренившийся старый парусник, и мелкие трещины проявились на ржавчине и окаменевших известковых наростах, кое-как удерживавших все строение от падения. Два Груула, стоящих под башней, посмотрели вверх, затем на Голозара. Предводитель поднял руку с открытой ладонью. Стоять. Два пальца вверх, режущий взмах. Указательный палец вверх, затем загиб пальца к ладони. Не оба сразу. По очереди.
Они смогли бы выбраться, если бы один из вьяшино не был вынужден перепрыгнуть через свежую трещину. Он случайно задел ногой металлический обломок, который, ударившись о ржавый каркас башни, зазвенел в тишине, словно гонг.
Этого хватило, чтобы растрескавшаяся смесь извести и ржавчины, скреплявшая все строение, раскрошилась окончательно, и башня рухнула с последним, раскатистым хрустом, сбившим Крикс и Голозара с ног. Перед падением, у гоблинши был до тошноты ясный вид на двух людей, раздавленных в пыль под весом обвалившегося здания, и, как только она упала на покрытую ржавой пылью землю, ее уши различили быстро удаляющиеся крики обоих вьяшино, падающих в провал подземной пещеры, разверзшейся под их ногами. В считанные секунды, их отряд из шести был урезан до двух.
Не смотря на всю свою жизнь, посвященную служению и преданности Зомажу Хоку, рассерженный и бунтарский голос на задворках ее сознания - древний гоблинский голос - жаждал найти лорда-мага, содрать с него кожу и сжечь ее у него на глазах. Она задумалась, не добралась ли чума до ее мозга, поскольку, подобные мысли карались испепелением.
* * * * *
Таисия очнулась со странным навязчивым ощущением, словно бы она была на мгновение охвачена пламенем. Когда оно прошло, она осознала с внезапным ужасом, что ощущение это было вызвано леденящим чувством общего онемения. Видимо, у нее был очередной приступ, и она упала в неудачной позе, от которой ее ноги были еще более бесполезны, чем обычно, одна рука была подвернута под боком, а шея будет ныть еще несколько недель.
По крайней мере, она была одна. А была ли? Она с трудом поднялась, подтянувшись единственной рабочей рукой за край стола, и склонилась над ним, ожидая восстановления кровообращения. Чем она занималась, перед тем, как это случилось?
Она говорила с Мелиском, давала распоряжения по личному визиту к нескольким представителям гильдий, которые не сочли нужным вовремя принять ее любезное приглашение - первым был Селезнийский служитель, который с возмущением покинул вчера временную приемную, после того как его отодвинули в конец очереди; затем, кентавр, который, вроде бы был старшим среди местных нищих (что, возможно, означало связи с Груулами); и Зомаж Хок, осмелившийся послать к ней своего подчиненного, вместо того, чтобы явиться к ней лично. По пути, она планировала заглянуть на строительную площадку ее нового особняка и, возможно, сделать пару других неожиданных визитов, чтобы горожане поняли, что она не собирается вечно сидеть в "Бесовском Крыле".
Потом... Мелиск вышел, верно? А зеркало было убрано в смежную прихожую на этом же, быстро становящимся ее собственным, этаже "Бесовского Крыла". Да, их обоих не было. Никого здесь не было. Ее никто не видел. Она была одна, потому что...
Она готова была пнуть себя ногой, если бы смогла ею пошевелить. Воспроизводя в памяти последние события, она смотрела на перевернутую миску супа, высохшего на столе, но не концентрировалась на ней. Да. Она обедала, когда очередной из ее не-самых- приятных "даров" Оржовской крови настиг ее. Или, точнее, вырубил ее.
В столице у Таисии был доступ к большому запасу фармакологических препаратов, назначенных ей ее личными Симиковскими терапевтами. Огромное количество этих препаратов было также и в караване, но многовагоножка была сожжена вместе со всем своим содержимым. Они добрались до поселения пешком.
Да. Они прошли весь остаток пути. Вплоть до "Бесовского Крыла". Это было то, что она помнила.
Так почему же это чувствовалось не чуть не правдоподобнее, чем мысль о том, что она ела суп в одиночестве?
Все из-за того, что у нее не было лекарств. Она годами принимала их, борясь с нарколепсией. Очевидно, ее тело привыкло к ним, и их отсутствие заставляет ее не доверять ее собственной памяти.
Ладно, добавим в график визит к этому Симиковскому доктору. Надо было оговорить это вчера.
