По черному следу - Сергей Павлов

Да, это было великолепно! И не просто великолепно, а… как бы точней оценить? Ну, в общем, все двенадцать баллов по шкале эстетической категории высшего совершенства!..

Говорят, настоящую красоту прежде всего ощущаешь спиной — пробегают, знаете ли, эдакие резонансные мурашки сопричастности и восторга. Что ж, правильно говорят, я это в полной мере прочувствовал… Мне вспомнилось старое изречение: «Нет ничего прекраснее танцующей женщины, скачущего коня и чайного клипера под всеми парусами». Теперь я мог бы добавить: нет ничего романтичнее женской земной красоты в океане холодного блеска Вселенной… Я оцепенело всматривался в это, без сомнения, знакомое мне лицо, узнавая его и в то же время не узнавая там, среди звезд, и, признаюсь, готов был к восторженным декламациям. «Руки, богиня иль смертная дева, к тебе простираю. Если одна из богинь ты, владычиц пространного неба, то с Артемидою только, великою дочерью Зевса, можешь сходна быть лица красотою… Нет, ничего столь прекрасного между людей земнородных взоры мои не встречали доныне; смотрю с изумленьем…» О да, забыв обо всем, стоял я как столб и завороженно созерцал новоявленную нимфу Млечного Пути. Было в ней что-то очень земное и одновременно экзотически неземное, звездно-музыкальное, вселенское… Улыбчивые карие глаза, жемчужно-розовые губы, плавные контуры темных волос. В серповидную прядь на виске великолепно «вписалась» драгоценная капля лучистой Капеллы…

— Вахта административно-технического сектора на приеме! — бодро отрапортовали жемчужно-розовые губы. — Слушаю, капитан…

Я медленно возвращался с неба на грешную зем… в командную рубку.

— Таня, дайте, пожалуйста, на экран информатора полную схему дислокации, — распорядился Молчанов. — Шесть рядов с цифровым итогом.

— Минуточку, капитан, — ответила из созвездия Возничего Таня.

«На экран информатора, значит… — подумалось мне. — Схему, значит, туда, а красавицу Таню сюда, на звездный экран большого обзора. А ведь он романтик, наш капитан! Ай-яй-яй, какой утонченный эстет!.. Даже лучистая капля Капеллы на месте — в центре красиво изогнутой пряди волос у виска. И Таня, конечно, не знает. Будет жаль, если узнает. Пропадет естественная непринужденность — прощай тогда чарующий эффект…»

— Готово, капитан! — доложила «звездная девушка». — Полная расшифровка по шести секциям.

— Вы свободны, Таня, спасибо. Конец связи.

Владычица неба растаяла среди звезд.

Капитан жестом пригласил меня подойти к экрану информатора.

7. Рапорт на самого себя

Я понятия не имел, что такое «схема дислокации», и тупо смотрел на экран. То, что я видел перед собой, скорее походило на обычное информационное табло в зале какого-нибудь космопорта. Продолговатый экран расчерчен на шесть вертикальных рядов. В каждом ряду — колонки индексов. Такими индексами обозначались у нас на борту каюты, отсеки и прочие помещения корабля. Ниже индексов стояли однозначные (реже — двузначные) цифры, которые иногда менялись. Вот и все. Я ничего не понимал.

Удивленный моим невежеством капитан стал пояснять, проводя рукой по рядам:

— Первый ярус, второй, третий, четвертый, носовое отделение рейдера, хвостовое. Здесь индексы помещений, в которых сейчас находятся люди. Цифры — количество человек в помещении. Вот, к примеру, носовое отделение: индекс КР-Н и рядом — двойка. Это вы и я в командной рубке. И точно также во всех шести обитаемых секциях рейдера. Ясно?

— Ясно… — пробормотал я. Теперь мне действительно было все ясно. Мне и в голову прийти не могло, что на рейдере существует подобная аппаратура!

— В конце каждого ряда обозначен цифровой итог, — продолжал капитан. — Для удобства. Ведь люди постоянно переходят из помещения в помещение, и проследить по строчкам за этой миграцией трудно. Легче по секциям. Ну-ка, возьмите конечные цифры по всем шести секциям и подсчитайте, сколько людей присутствует в данный момент на борту рейдера.

Я подсчитал. На борту рейдера в данный момент было, как и положено, шестьдесят девять человек. Ни больше ни меньше…

— Так где же он, ваш чужак?

Я промолчал. Стоял потерянно и смотрел на табло этого «счетчика человеческих душ» и не знал, что и думать. Я был сражен. Впрочем, сражен не то слово. Я был буквально смят и раздавлен.

— Как видите, — сказал Молчанов, — понятие «убежден» имеет существенное преимущество перед понятием «уверен». И пусть это вам послужит уроком. А что касается чужака… Вы даже не представляете, сколько легенд подобного рода мне приходилось слышать за годы работы в Пространстве.

Я на всякий случай спросил:

— А вы не допускаете возможности того, что человеку каким-нибудь образом удается выйти из-под контроля следящих датчиков этой аппаратуры?

— Исключено, — сухо ответил Молчанов. — Датчики системы дислокации пронизывают тело рейдера вдоль и поперек, выйти из-под их контроля — значит выйти за пределы корабля. Нейтрализовать чувствительность этой системы невозможно. Впрочем, есть один способ: не иметь нормальной температуры тела, не обладать нормальным человеческим запахом, не излучать никаких биологических волн, не двигаться и не дышать. Надеюсь, я вас убедил? — Он снова взглянул на часы.

Я отрицательно покачал головой:

— Н-нет…

— Нет? Ну, знаете ли!..

— То есть все это я, разумеется, принимаю к сведению. Однако…

— Однако…

— Вы убедили меня в одном: дело, с которым я к вам пришел, требует гораздо более тонкого анализа, чем это мне представлялось.

Он смотрел на меня серьезно, спокойно и, я бы даже сказал, сочувственно.

— Ну хорошо, — сказал я. — Вы правильно говорили о преимуществах убежденности. Теперь пришла моя очередь заявить вам с полной ответственностью за свои слова: я совершенно убежден, что на борту рейдера есть человек, который умышленно уничтожает экраны и при этом старательно заметает следы. Моя неопытность в сфере криминалистики очевидна — я действительно не в состоянии выложить перед вами цепь доказательств, безупречных с точки зрения формальной логики. Но в сфере профессионального знания психологии я чего-нибудь да стою. Внутренняя логика поведения людей, участников этих событий, твердо меня убедила в серьезности очень странной на первый взгляд информации, которую мне приходится здесь излагать.

— Даже в серьезности очень странной информации о чужаке?

— Во всяком случае, я убежден в искренности Рэнда Палмера. Во-первых, потому, что Палмер вообще не склонен к мистификации. Во-вторых, он не стал бы дурачить одновременно командира и своего ближайшего друга.