Время меча - Юрий Нестеренко

— Как же твой обет? — усмехнулся первый из вошедших.

— Я не давал обета не стирать одежду, — возразила Элина.

Ее отругали за то, что она использовала для этого кадку и воду, предназначенные для питья; затем двое бойцов притащили, плеща на пол, другую кадку и водрузили ее в углу. Впрочем, лишь некоторые из наемников захотели глотнуть чистой воды; судя по густому запаху их дыхания, луситы напоили их чем-то иным. Элина, почувствовавшая, наконец, всю усталость этого тяжелого дня и так и не дождавшись Эйриха, свернулась калачиком на нарах и моментально уснула.

Разбудил ее охрипший крик петуха. Элина открыла глаза и села на нарах, чувствуя себя посвежевшей и зверски голодной. Было почти темно; сквозь бычий пузырь еле сочился тусклый серый свет. Кто-то из спящих наемников громко храпел. Элина почувствовала зуд между лопатками и повела плечами, а когда это не помогло, закинула руку за спину почесаться.

— Проснулись? — услышала она тихий голос Эйриха.

— Это что, уже утро? — спросила Элина, находя его взглядом. Эйрих лежал на нарах неподалеку, заложив руки за голову.

— Да.

— Сколько же я спал?

— Часов двенадцать. Ничего, нам всем нужен был отдых после вчерашнего.

— Ужасно хочется есть.

— Я сохранил для вас вашу вечернюю порцию.

Усевшись за стол, Элина вновь почесалась.

— Что ж это такое, — пробормотала она про себя, — вчера же мылась.

— Не обращайте внимания, — усмехнулся Эйрих, не столько услышавший, сколько догадавшийся о смысле ее слов. Он сунул руку за пазуху, поймал блоху и раздавил ее ногтем. — Луситские жилища славятся своими паразитами. Впрочем, Запад ведь тоже не безгрешен в этом отношении?

— Да, но здешние насекомые какие-то особенно кусачие!

— Что поделать, — философски вздохнул Эйрих, — иногда проще взять вражеский город, чем извести блох в собственном доме. Говорят, только маги умели гарантированно избавляться от этих тварей.

Пока Элина уплетала кусок холодного мяса, заедая его серым ноздреватым хлебом — есть, кстати, приходилось руками, ибо луситы не знали вилок — Эйрих, не терявший накануне времени даром, разъяснил ей разведанную политическую ситуацию.

Город, в который они прибыли, назывался Чекнев и занимал среди луситских городов среднее положение — в отличие от богатого и могущественного Крислава. Некоторое время назад Ратомил, великий князь Криславский, тяжело заболел, и среди луситских князей, и в более стабильные времена не отличавшихся дружбой, началось заметное шевеление. Дело в том, что формально на криславский престол после смерти Ратомила могли претендовать многие, а выигравший этот приз стал бы едва ли не самым могущественным из луситских правителей. Было вполне очевидно, что вопрос будет решен силой, и что одним сражением дело не ограничится. Потому-то Микута Чекневский, тоже входивший в число претендентов, и торопился обзавестись козырем в виде западного оружия; потому-то и понадобилось в спешке гнать караван по осенней распутице. Но спешка не помогла — Ратомил умер, и весть о его смерти уже успела пересечь луситские леса и болота, достигнув ушей заинтересованных сторон. В особенности беспокоили Микуту южные князья: они в очередной раз могли привлечь в качестве союзников степняков. Но и северных конкурентов не следовало сбрасывать со счетов…

В этой ситуации у Микуты каждый меч был на счету, и он недвусмысленно предложил наемникам Ральда присоединиться к его войску — к вящему неудовольствию Штрудела, который предпочел бы убраться домой до начала заварушки и нуждался в эскорте. В настоящий момент между князем и купцом шла торговля по этому поводу — равно как и по поводу окончательной цены за доставленное оружие.

— Надеюсь, Эйрих, вы не собираетесь ни оставаться у князя, ни возвращаться со Штруделом? — осведомилась Элина, отправив в рот последний кусок и облизав пальцы.

— Я направляюсь в Дулпур, как вы помните, — улыбнулся Эйрих.

— Вот и хорошо. Мы сможем выехать сегодня?

— Вы не хотите еще денек отдохнуть на княжеских харчах?

— Скорее мы сами тут служим харчами для насекомых. И вообще если все так, как вы говорите, то тут скоро может быть не до отдыха. И я право не знаю, что хуже — нарваться в лесах на разбойников или на регулярную армию, которая примет нас за врагов.

— Здравое рассуждение, — одобрил Эйрих. — Правда, борьба за криславский престол уже началась, и я не знаю, где сейчас безопаснее — внутри одного из враждующих городов или между ними. Может быть, самым разумным было бы присоединиться к выступающей в поход армии и пройти с ними часть пути, а потом дезертировать…

— Эйрих! — глаза графини вспыхнули от возмущения. — Как вы можете такое предлагать!

— Ах, ну да, я совсем забыл про вашу рыцарскую честь. Я-то не дворянин, мне можно. Вы не слышали любопытную историю о том, как во время одного из мятежей на Западе нескольких рыцарей в полном вооружении окружили крестьяне с вилами и косами? Так вот эти благородные господа были перебиты все до одного, потому что считали ниже своего достоинства скрестить свой рыцарский меч с мужицкими вилами.

— Ничто не следует доводить до абсурда. Защищаться от бунтовщиков — не бесчестье. Но вообще — да, честь дороже жизни.

— Желаю, чтобы вам не пришлось проверять этот тезис на практике, — усмехнулся Эйрих. — Ну что ж, если вы не хотите вступить в армию Микуты, мы можем выехать уже сегодня. Пойду вытрясу из Ральда наше жалование.

— А я пока прогуляюсь по городу, — ответила Элина.

Чекнев мало походил на западные города, и Элина осматривалась по сторонам с любопытством. Город смахивал скорее на огороженную крепостной стеной деревню. Дома были по большей части одноэтажными массивными бревенчатыми строениями, в отличие от трех-четырехэтажных каменных зданий Роллендаля, и не жались вплотную друг к другу, как там; очевидно, что город, слегка даже превосходивший Роллендаль по площади, вмещал заметно меньшее население. Если на Западе сад вокруг дома могли себе позволить лишь избранные, проживавшие в элитарном центральном районе, то здесь у многих были собственные огороды и сараи для скота; по немощеным улицам важно разгуливали гуси, попадались и возлежавшие в лужах свиньи. Элина оценила, что такой уклад дает городу преимущество в случае осады, зато заметно снижает фортификационные качества в случае штурма. Собственно, теснота западных городов, где порой на улочке с трудом могли разъехаться два всадника, объяснялась не нехваткой земли, а как раз тактическими соображениями — стены меньшего периметра легче оборонять.

Лишь несколько зданий возвышалось над общим уровнем деревянных крыш. Это был княжеский терем, набатная колокольня и еще какие-то сооружения с коническими крышами — возможно, капища луситских идолов. Элина знала, что у луситов есть религия, и это, разумеется, показывало степень варварства этого народа. На Западе религии не было. В прошлом в ней не было нужды, ибо власть чародеев была практически божественной; после же падения магии наступило разочарование во всем сверхъестественном. Конечно, процветали всевозможные суеверия, да и остатки магии все еще сохраняли свою силу, но это весьма мало походило на веру в бога или богов. Луситы же, как видно, не могли жить без веры и, лишившись могучего покровительства реальных магов, изобрели нереальных божков. Любопытство толкало Элину взглянуть на этих деревянных болванов, но она решила, что лучше этого не делать — вдруг она по незнанию оскорбит религиозные чувства местных фанатиков, да и вообще, мало ли во что можно влипнуть. Слова о возможных человеческих жертвоприношениях у луситов были живы в ее памяти.