Встречи со Сталиным - Коллектив авторов

Готовился к нему в одиночку. Много раз промерял. Достал две фрезы.

Работал ночью. Обрабатывал дефицитнейшую деталь, задерживающую сборку. Сделал восемь норм, а до смены еще далеко. Станочек убрал, он блестит, все инструменты лежат па месте.

Приходит мастер:

— Здравствуй. Почему не работаешь?

— Сделал все детали.

— А контролер принял?

— Принял на «отлично».

— А станок работает? — включает станок — все в порядке! Ничего не понимаю.

И он ушел от меня.

Вскоре о рекорде узнал весь завод. Ко мне шли из всех цехов. Удивлялись, расспрашивали, допытывались, как я работал. Я рассказывал как мог. Рабочие увидели, что и у нас возможны стахановские темпы. Закипело на заводе. Каждый день приносил все новые и новые успехи.

После октябрьских праздников вызвали меня в заводоуправление. Там была в полном сборе вся администрация. Чувствовалось смятение, переполох. Говорят мне:

— Завтра тебе нужно быть у товарища Орджоникидзе…

Кое-кто из растерявшихся администраторов даже намекает, о чем нужно говорить и о чем не следует.

В тот день у Серго на совещании собрались первые стахановцы. Когда очередь дошла до меня, я рассказал о всех неполадках на заводе. Директор наш сидел бледный, как полотно. Товарищ Орджоникидзе обрушился на него и предложил немедленно убрать с завода саботажников. В конце совещания Серго сказал:

— Завтра мы все пойдем к товарищу Сталину.

Я был поражен. Моя заветная мечта увидеть когда-нибудь близко товарища Сталина, услышать его голос должна была неожиданно осуществиться.

В памятный день — 14 ноября я встал очень рано. Моросил осенний дождь, но на душе у меня было радостно по-весеннему. Пошел на завод, за два часа дал три нормы и уехал на совещание. Это было первое Всесоюзное совещание стахановцев.

Зал сверкал огнями. Тысячи людей ждали Сталина. Открылась боковая дверь, и он вошел вместе с членами Политбюро.

Я не спускал с него глаз. Вот он набивает трубку, поворачивается и внимательно слушает выступающих.

Товарищ Сталин выступил в конце совещания.

В зале наступила тишина. Он говорил ровным, спокойным голосом. Его слова производили огромное впечатление, запомнились навсегда. Много раз мне казалось, что товарищ Сталин говорит обо мне — следил за моей жизнью и вот анализирует ее.

Самое сокровенное было выражено в простых и удивительно верных словах:

— Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится.

В конце речи товарищ Сталин сказал:

— Что вы, члены настоящего совещания, кое-чему поучились здесь, на совещании, у руководителей нашего правительства, — этого я не стану отрицать. Но нельзя отрицать и того, что и мы, руководители правительства, многому поучились у вас, у стахановцев, у членов настоящего совещания. Так вот, спасибо вам, товарищи, за учебу, большое спасибо!

Удержать чувства нельзя было. Они вырвались наружу и вылились в овацию.

Совещание окончилось, но мы не расходились. Кто-то запел:

«Широка страна моя родная!..»

Песню подхватил товарищ Жданов. Товарищ Ворошилов дирижировал… Вместе с нами пел и товарищ Сталин. Он позвал в зал членов Политбюро. Товарищ Жданов запевал.

Возвращаясь в этот день домой, я думал о своей жизни, о товарище Сталине.

«Моя судьба, — думал я, — это судьба множества людей нашей страны. Что я особенного сделал? Я только честно трудился. Старался все силы отдавать работе. Мне помогали, учили, воспитывали. И вот теперь высоко оценили меня. Только у нас в Советском Союзе, где люди самый ценный капитал, может так вырасти человек».

Прошло несколько дней. Пришел утром на завод — меня сразу окружили рабочие. Поздравляют о награждением орденом.

— Сегодня, Иван Иванович, утром по радио об этом сообщали.

Я ничего не понимаю. Решил, что это шутка. Начал работать. Подходит начальник цеха с газетой:

— Вот, читай!

Прочитал — и все-таки не верилось. Но в газете была фотография. Посмотрел, вижу — похож…

Во время вручения орденов стахановцам в зал заседания Президиума ЦИК СССР вошел товарищ Сталин.

Серго подозвал меня и повел знакомиться.

— Это тот самый Гудов, — сказал он, — который выполнил норму на 1430 процентов.

Сталин внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Молодец!

Я сильно смутился, не знал, что ответить…

Через некоторое время, на приеме в Кремле, я снова увидел товарища Сталина. Товарищ Молотов поднял тост за меня, за мои достижения. Я просто растерялся. Спас меня товарищ Булганин. Он сказал:

— Иди к Сталину.

Иосиф Виссарионович чокнулся со мной, улыбнулся:

— За новые успехи!

Эти слова я запомню на нею жизнь: никогда не успокаиваться, добиваться все новых и новых успехов.

Во время выборов в Верховный Совет СССР на общезаводском митинге рабочие выдвинули мою кандидатуру. Предложение поддержали Московский металлопрокатный завод и завод «Станкоконструкция». Я был кандидатом сталинского блока коммунистов и беспартийных от Ленинского района.

За всю свою жизнь я не пережил так много, как за время избирательной кампании. Избиратели на собраниях встречали меня с исключительной теплотой. Их наказы сводились к одному:

— Мы верим, что вы будете крепко держать знамя партии Ленина — Сталина!

В дни подготовки к выборам я готовился к новому рекорду. Я дал обещание товарищу Сталину выполнить норму на 2500 процентов.

И вдруг слышу утром по радио: фрезеровщик-стахановец «Красного пролетария» товарищ Нестеров выполнил норму, на 3313 процентов. Я поехал на завод. Осмотрел детали — вижу работа чистая, сделана хороша Поздравил: его.

Никита Сергеевич Хрущев после этого, выступая на одном собрании, сказал:

— Товарищ Гудов приветствует товарища Нестерова, а самого, понятно, червячок внутри точит. Но борьба не окончилась, и Гудов перекроет, в этом нет сомнения.

В день рекорда в цех приехал Никита Сергеевич. Когда я кончил смену, то оказалось, что план выполнен на 4582 процента.

И это было не самое высокое перевыполнение мною норм — после выборов я выполнил план на 9050 процентов.

Избирательная кампания была для меня политической школой. Многие прежние мысли и взгляды мои яснее определились. Я подал заявление воспитавшей меня партийной организации завода о приеме в партию.

В этот период самое яркое, на всю жизнь не забываемое впечатление у меня осталось от выступления товарища Сталина нa митинге избирателей Сталинского округа в Большом театре.

Пришел заблаговременно. Встретил там всех кандидатов в депутаты от города Москвы. Меня избрали в президиум. Чтобы лучше видеть и слышать товарища Сталина, я занял крайнее место — ближе к трибуне.