Месть русалок - Шэна Эйби

– Мы ждали тебя, – сказала Элисия грустно. – Почему ты так долго к нам не приходила?

Глаза ее казались такими темными, что сначала Кайла приняла их за черные или карие. Но теперь она разглядела, что глаза у девочки темно-синие, опушенные темно-каштановыми ресницами, так хорошо подходящими к ее светло-каштановым волосам с медовым оттенком. Очень знакомым Кайле волосам.

– Ну, – растерялась Кайла, – у меня были дела.

– А теперь они все сделаны? – продолжала спрашивать девочка.

– В основном да. – Кайла сама удивилась своему ответу.

– Хорошо. Я рада. Значит, ты останешься с нами. – Элисия отняла руки от лица Кайлы и, шагнув чуть ближе, обняла ее за шею. – Тебе здесь понравится.

Кайла прижала девочку к себе, ощущая хрупкость ее тоненького тела. Элисия поцеловала ее в щеку.

– Становится холодно, – сказала Майра. – Пора возвращаться домой, малышка.

Элисия молча разжала руки, повернулась и подошла к Майре. Та снова взяла ее за руку и повела в дом. А Кайла так и осталась одна, стоя на коленях и глядя вслед уходящей девочке.

Роланд подхватил ее под руку, помог встать.

– Ревнуешь? – шепнул он, бросив на нее лукавый взгляд.

Кайла поняла, что он догадался о ее мыслях там, на дороге, когда упомянул в разговоре с Харриком имя Элисии.

– Она прелестна, – сказала Кайла.

– Ну и ну! Как вам это нравится! – раздался сзади ворчливый голос старика, с которым Роланд разговаривал несколько минут назад. Он с осуждением качал головой. – Хозяин поместья не обращает никакого внимания на тех, кто вырастил его из хилого маленького сосунка, кто воспитывал и обучал все эти годы. Он даже не хочет потрудиться представить им свою невесту, что…

– Замолчи, старый болван, – прервал его женский голос, такой же старческий и скрипучий. – Любой бы увидел на твоем месте, что именно это он и собирается сейчас сделать.

Маленькая худая женщина с гривой серебристых седых волос оттолкнула локтем старика с дороги и кивнула, улыбаясь Кайле.

– Моя дорогая, познакомься, это Сина, – голос у Роланда был довольно сух. – И, конечно, ее муж, Мэдок, который и в самом деле растил меня от хилого детства до довольно бесславной зрелости.

– Ну, ну! Для нас ты достаточно славный, можешь не сомневаться.

– Ужасным парнем он был, доложу я вам! – Мэдок встал рядом с женой, бесцеремонно разглядывая Кайлу. Несмотря на столь резкие слова, девушка увидела в его довольных глазах лукавые искорки. – Он пытался убить меня не менее дюжины раз, миледи. Своей рукой. Можете себе представить?

Кайла кивнула с серьезным видом:

– Могу себе представить, сколько хлопот он вам причинял!

Мэдок сощурился и внимательно оглядел Кайлу сверху донизу. Он с Синой могли бы быть близнецами, так они были похожи: оба маленькие, ясноглазые, с совершенно седыми всклокоченными волосами.

– Она нам подойдет! – объявил Мэдок после своего тщательного осмотра, обращаясь в основном к толпе.

– Спасибо тебе большое, – холодно заметил Роланд. – Я без тебя ни за что бы не разобрался.

Сина только молча подмигнула Кайле, и затем они с мужем направились к центральному входу в замок.

Роланд сказал, обращаясь к собравшимся, что он очень рад оказаться снова дома, но в настоящий момент просто умирает от голода. На что получил поспешные заверения от женщин, чтобы он не беспокоился, они приготовят еду в течение нескольких минут.

Отношение толпы к Кайле было таким же, как и со стороны людей на берегу, разве что чуть более сдержанное. Вежливо приветствуя ее следом за Мэдоком и Синой, люди тем не менее не могли сдержать любопытства. А когда Роланд взял ее под руку и повел к входу в замок, все эти люди двинулись следом за ними, образуя что-то вроде почетного эскорта. К ним присоединились и вернувшиеся с Роландом воины, которых радостно встречали их женщины.

То, что затем последовало, можно было бы без преувеличения назвать настоящим пиром. В огромном зале, напоминающем круглую пещеру, с тремя гигантскими каминами и рядами столов и скамей, на которые расселись все те, кого Кайла видела у стен замка и на берегу, все уже было готово для принятия пищи. Всюду сновали слуги, разнося по столам все новые и новые блюда.

Главный стол был расположен близ большого камина, в котором горел яркий веселый огонь. Элисия была уже тут. Она тихо сидела за столом одна, пока Майра помогала разносить еду.

– Она родилась слепой, – сказал Роланд, направляясь вместе с Кайлой к столу. – После смерти ее матери Марла взяла на себя заботу о ней.

– Она… особенная, – сказала Кайла, пытаясь найти подходящее слово.

Элисия сидела прямо перед ней, спиной к огню, терпеливо ожидая, когда все соберутся. Невидящий, пустой взгляд девочки был обращен в пространство перед ней.

Кайле показалось, что она нашла нужное слово:

– Она мудрая.

«Это твоя дочь?» – хотелось ей спросить, но она промолчала.

Между Роландом и Элисией было какое-то особенное сходство. И не только в цвете волос или прямой линии бровей. Это сходство особенно проявлялось в манере держаться, что, конечно, поражало, так как ребенок не мог видеть и не мог что-то перенять. Расправленные плечи, наклон головы чуть вбок, немного озорное выражение лица. И эта странная, немного кривая улыбка, с которой она обратилась к Роланду, едва они только подошли:

– Дядя, а ты подрос за то время, что тебя здесь не было?

«Вот как, дядя?» – подумала Кайла, но тут же удивилась, каким образом девочка узнала, что к ней подошел именно Роланд.

– Нет, – печально ответил Роланд. – Боюсь, мне никогда не дорасти до дяди Харрика.

– Не надо отчаиваться, – сказала Элисия, но в голосе ее не было уверенности.

– Просто ты должна будешь вырасти немного за меня. Все не так уж плохо, не так ли?

Роланд усадил Кайлу рядом с девочкой, а затем потянулся и дернул один из янтарных локонов Элисии.

– А я и так уже выросла, – сказала девочка гордо. – Почти на целую ладонь, с тех пор как ты уехал.

– Я это заметил. Скоро ты перерастешь всех нас и даже дядю Харрика. – Роланд занял место рядом с Кайлой. – Но на самом деле все зависит от того, чью ладонь ты имеешь в виду.

Элисия весело засмеялась, а затем повернулась к Кайле, обратив в ее сторону свои удивительные темно-синие, словно полуночное небо, глаза.

– А ты любишь оленину?

– Оленину? – В памяти Кайлы тотчас же возник образ оленихи, которую они видели по дороге сюда, такой ручной и одновременно дикой, образ мудрой девственной природы…