КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II - Роберт Ирвин Говард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я, пожалуй, пойду лягу, — решительно сказал Кейн, приканчивая свой ужин. — Мне завтра на рассвете вставать.
— Мне тоже, — присоединился француз. — Ну, хозяин, показывай наши покой!
И двое отправились , вслед за молчаливым хозяином по длинному полутемному коридору, провожаемые непроглядными тенями, корчившимися на стенах. Их провожатый нес в руке маленькую свечку, и оттого казалось, будто его коренастое полное тело расплылось еще больше, отбрасывая длинную угрюмую тень.
Он остановился у одной из дверей, показывая, что им предстояло заночевать здесь. Они вошли. Хозяин Зажег в комнате свечку от той, которую принес, и удалился, оставив их наедине.
Двое гостей посмотрели сперва кругом, потом друг на друга. Вся обстановка комнаты состояла из двух коек, пары стульев и тяжелого стола.
— Нельзя ли как-нибудь запереть эту дверь? — сказал Соломон Кейн. — Признаться, наш хозяин не внушает мне большого доверия.
— По крайней мере рейка и ушки для засова здесь есть, — сказал Гастон. — Но где сам засов?
— В конце концов, можно разломать стол и заложить дверь деревяшкой... — задумался Кейн.
— Mon Dieu! — вырвалось у Л’Армона. — Как ты, однако, робок, мой друг!
Кейн нахмурился и довольно резко ответил:
— При чем тут робость? Просто не хочу, чтобы меня зарезали спящего!
— Клянусь моей верой! — расхохотался француз. — Ты ведь и меня первый раз видишь. Мы никогда не встречались, пока я не нагнал тебя в лесу нынче вечером, за час до заката...
Кейн покачал головой:
— Ошибаешься. Я где-то видел тебя раньше... но вот где и когда, сказать не берусь. Что же касается нашего хозяина... я не люблю пустых подозрений и всякого человека считаю честным, пока доподлинно не удостоверюсь в обратном. А кроме того, я вообще-то очень чутко сплю. И притом обычно кладу пистолет под подушку...
Француз вновь засмеялся:
— Я и то думаю, как это месье не боится спать в одной комнате с незнакомцем... Ха-ха!.. Ну что ж, друг англичанин, делать нечего, пошли позаимствуем засов в одной из соседних комнат!
И они, взяв с собой свечку, выбрались в коридор. В доме царила полная тишина. Лишь красноватое пламя фитилька недобро подмигивало в густой темноте.
— Других постояльцев здесь нет, не видно и слуг, — пробормотал Соломон Кейн. — Странная таверна... Как бишь она называется? В немецкой я не очень силен... ах да! «Расколотый Череп». Веселенькое название...Они заглянули в комнаты соседние с их собственной, но не нашли ни одного засова, который можно было. бы вытащить. Продолжая поиски, они добрались до самой дальней из комнат, расположенной в конце коридора. В отличие от других, эта дверь была заперта снаружи с помощью тяжелого бруса, вставленного одним концом в паз на стене. Путешественники вынули брус и вошли внутрь.
— Здесь полагалось бы быть окну наружу, но его нет, — пробормотал Кейн. — Смотри!
Комната была обставлена в точности как другие, но пол ее покрывали зловещие потеки. Стены и одна кровать были изрублены буквально в щепки.
— Да здесь, я смотрю, людей убивали! — хмуро заметил Кейн. — А вон там — что это такое? Щеколда, приделанная прямо к стене?..
— И крепко приделанная, — подтвердил француз, подергав запор. — Она...
Но тут целый кусок стены отошел в сторону наподобие двери, и у Тастона вырвалось невнятное восклицание. Перед ними предстала маленькая потайная комната. Двое мужчин склонились над жуткими останками, лежавшими на полу.
— Человеческий скелет! — определил Гастон. — Смотри, да он за ногу к полу прикован! Его заточили здесь, беднягу, и держали, пока он с голодухи не помер!
— Нет, — сказал Кейн. — Видишь, у него череп расколот. Ох, сдается мне, неспроста наш, хозяин дал своему адскому заведению такое названьице! Думается, этот несчастный был путешественником вроде нас, которому довелось угодить в лапы к чудовищу...
— Похоже, — согласился Гастон, впрочем без всякого интереса. От нечего делать он пытался стащить железное кольцо с ножных костей скелета Это ему не удалось, и тогда, вытащив меч, он одним замечательно сильным ударом рассек цепь, соединявшуюся со вторым кольцом, глубоко вделанным в бревна пола. — И на что ему понадобилось приковывать к полу скелет? — задумчиво проговорил француз. — Monbleu! Хорошая цепь, могла бы для какого дела сгодиться. Ну что ж, месье!—иронически обратился он к белевшей на полу кучке костей. — Я освободил вас, ступайте, куда пожелаете!
— Оставь! — неодобрительно прозвучал низкий голос Кейна. — Насмешки над мертвыми не доводят до добра!
— Никто не мешает мертвому постоять за себя, — засмеялся Л’Армон. — Что до меня, я, право, не знаю как, но уж как-нибудь да убил бы человека, отнявшего у меня жизнь! Хотя бы мне для этого пришлось подниматься с океанского дна!..
Кейн прикрыл за собой дверцу потайной комнаты и направился к выходу. Ему никогда не нравились подобные разговоры, отдававшие ведовством и бесовщиной. К тому же он собирался без промедления призвать хозяина таверны к ответу за преступление, когда-то совершенное в этих стенах.
Но едва он повернулся к французу спиной, как его шеи коснулась холодная сталь. И он понял, что ему уперлось в основание черепа дуло пистолета Л’Армона.
— Стоять смирно, месье! — прозвучал тихий вкрадчивый голос. — Стоять смирно, а не твои небогатые мозги разлетятся по стенкам...
Что оставалось пуританину? Только внутренне кипеть, стоя с поднятыми руками. Л’Армон тем временем деловито вытаскивал его пистолеты и рапиру из ножен.
— Теперь можешь повернуться, — сказал Гастон и отступил прочь. '
Кейн повернулся и вперил мрачный взгляд в щеголя: тот стоял с непокрытой головой, держа в одной руке шляпу, а другой направляя на него длинноствольный пистолет.
— Гастон по прозвищу Мясник! — хмуро проговорил англичанин, вспомнив наконец, где он видел это лицо. — Ты прав, я полный дурак: вздумал доверяться французу!.. А ты далеко забрался, душегуб. Теперь, когда ты снял свою широкополую шляпу, будь она неладна, я тебя признал. Я тебя видел в Кале несколько лет назад...
— Точно. Зато теперь ты меня больше никогда не. увидишь, потому что.., Э, а это еще что такое?
— Крысы заинтересовались скелетом, — сказал Кейн. Он смотрел на бандита ястребом, ожидая, чтобы
