Жаркое-лето-43-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Мы собрались, впереди дозор, потом мой танк, тут я и за наводчика, и за командира, за рычагами Вано, а «тридцатьчетвёрку» вёл мой заряжающий. Тот оказывается умел таким танком управлять. Так вот, впереди дозор из двух мотоциклов, потом мой «ИС», за мной мотоцикл где лётчицы сидели, штурман в коляске за пулемётом, за ними два грузовика и «тридцатьчетвёрка», на котором десантом сидели подростки. Парни в основном, девчата в кабинах грузовиков, две в одном и одна в другом. Вот так и катили. А когда мимо моего подбитого танка проезжали, он метрах в ста от дороги, я вздохнул печально. Танк чуть наклонившись, распластав гусеницу, с повернутой в сторону дороги башней и опущенным стволом пушки, смотрелся павшим, но не побеждённым воином. Я показал лётчицам на него, подростки итак глазели, вся броня танка как дуршлаг, в пробоинах, и кинув кисть к виску, так и проезжал мимо. Сидевший на башне заряжающий повторил за мной. Так и проехали мимо нашего погибшего брата. Вот так и катили, почти сорок километров проехали, пока не появился воздушный разведчик, что завис над нашей колонной, а вскоре и засада впереди. Сообщили о нас. Я как раз эту засаду расстреливал, заряжающий споро работал, хотя пока медленно, два снаряда в минуту, ну не привык ещё, когда обнаружил, что на нас идёт сильно дымивший «Ил-2», с остановившимся винтом. Куда не плюнь, везде советские сбитые лётчики. Это я не ругаюсь, так ворчу. Лучше к нам, чем погибнуть или в плен.

- Что-то небо слишком тесно для наших летунов в этих местах, так и хотят пешком прогуляться, - пробормотал я, забыв, что на связи с экипажем. Заряжающий уже следующий фугас подал, а Вано чуть сдал назад.

Вообще, до леса где наши с узницами укрылось, ещё километров пятнадцать, это на нас какие-то левые немцы наткнулись. Я поначалу думал засада, а потом понял, что им просто отступать некуда, те поздно опознали нас, вот и начали занимать оборону. Даже ямок для стрельбы лёжа откопать не успели, да и было там два взвода, при паре броневиков и пушек. Причём пушки серьёзные, семьдесят пять миллиметров. Могу ошибиться, но кажется это наши бывшие «УСВ», переделанные немцами под себя. Броневикам хватило одного снаряда, те легли набок, один ещё и загорелся. Этим выстрелом я и перечеркнул немцам возможность отхода, деревянный мост на котором были оба броневика, оказался разрушенным, да ещё загорелся. А я пулемётным огнём не давал пехоте отойти, расстреляв их грузовики. Потом двумя фугасами на той стороне загасил орудия, где их снимали с прицепных устройств и разворачивали, видать своим хотели помочь. Мост меня не интересовал, всё равно мой «ИС» не выдержит, а дальше брод имеется, хороший, туда мы и шли. Только моя колонна в тылу осталась, не хватало ещё чтобы пехотинцы их обстреляли и попортили чего, поэтому мой танк двигался к остаткам моста, и я пулемётом гасил пехотинцев. От меня не спрячешься, карта всё видит. Тут я и приметил этот «Ил».

- Что, командир? - не понял меня Вано.

- На нас «Горбатый» падает. На вынужденную идёт. Дымит во всю. Давай вперёд, надо пехотинцев добить, там где-то два отделения по кустам на берегу прячется. Ещё не хватило чтобы они наших лётчиков обстреляли.

- Понял.

Переключив рацию, я связался со своим стрелком, тот сидел на рации в «тридцатьчетвёрке», ждал окончания боя, и велел ему с бойцами заняться лётчиками. Тот посоветовал бить по верхушке местной церкви, мол, там оптика сверкала, на что я сообщил, что мне немцы «ИС» подарили с одним боекомплектом, и тратить ценные фугасы на такие цели у меня нет ни желания, ни лишних снарядов. После этого продолжил обстрел. Для орудия целей не было, поэтому я работал пулемётом, заряжающий новые диски подавал, забирая пустые, начав снаряжать первый. Когда я с пехотинцами закончил, не давая им успеть поднять руки, СС в плен не беру, наши уже были у разбитого самолёта. Лётчик сам выбрался, а вот стрелка доставали в шесть рук. А фугас в колокольню церкви я всё же послал. Не промахнулся. Разваливаясь та рухнула вниз, в облаках пыли. Мы же, развернувшись, покатили к севшему самолёту. В небе крутилось два «Ил-2», потом покачав крыльями, видимо всё же опознали наших, хотя техника была трофейная, и улетели. А когда подъехал на место, узнал, что мой стрелок-радист, как оказалось, смог найти их волну и сообщить что мы свои, мехгруппа Басова, так что у своих сели, могут быть спокойны. Да и мой «ИС» не узнать невозможно. Стрелок плох был, ноги перебиты, это снаряд зенитки рванул. Пришлось постараться, но вытянули парня, перебинтовал его, лубки наложил. Самого парня уложили по верх мешков с припасами, тент частично снять пришлось, его командир, в звании лейтенанта, с ним был, удерживал, помогал. Машина гружённая, мягкий ход. Это вторая, к первой кухня прицеплена. Мы проехали брод и так добрались до леса, пришлось двигаться рядом с опушкой, снося несколько постов огнём, что блокировали тех, кто спрятался в лесу. Хватило уничтожения трёх, остальные просто убирались с нашего пути, так и двигались пока на карте большим зелёным пятном не показались узницы и те немногие из выживших бойцов мехгруппы Басова, что их охраняли. Узницы почти в километре в глубине леса, а вот на самой опушке три метки бойцов из стрелкового взвода. Я послал двух красноармейцев из своих, к счастью опознание прошло быстро. Вы даже не представляет каким счастьем лучилось лицо лейтенанта Петрова, командира стрелкового взвода, когда тот радостный, доложившись, сразу сдал все дела мне как старшему по званию. Потому что он уже не мог. Чего не мог, я не понял, но признал его требования законными. Я зам Басова, Петров мой подчинённый и теперь всё на мне.

Лейтенант доложил мне, кто выжил из нашей мехгруппы. Выжили два отделения стрелков, два миномётчика, трое разведчиков, медик, старшина, целиком экипаж сержанта Гурова. Все зенитчики, частично стрелки и миномётчики погибли с Басовым. Жаль радиста и рация взвода тоже была потеряна, связи с Большой Землёй нет, а у Петрова восемьсот сорок две узницы под опекой и приказ из штаба охранять любой ценой. Кстати, старшина уже забрал обе машины с припасами и особенно кухню, которой больше всего порадовался. Ну и из нескольких узниц сформировал поварскую команду. Там у кухни уже труба дымилась. Вот так выслушав его, узнал какие есть требования у медика, тот уже закончил оперировать раненого стрелка с штурмовика, ну и старлей описал свои нужны. Причём самая важная, которая перевешивает все, меня изрядно позабавила. Узницам требовались гигиенические средства. Прокладки если проще. А вот не из чего их сделать. Пришлось два тюка с простынями из хлопка купить и отдать медику. Их начали аккуратно резать и распределять. Ну с острым вопросом решили, будем и с остальными решать. Экипаж Гурова уже осваивал «тридцатьчетвёрку», мой экипаж обслуживал тяж, я же занимался проблемами узниц. С голодом вопрос решили, те что вынесли уже подъели, так что, то что мы привезли, хватит дня на три. Самая главная проблема, ввезти их отсюда. Нужна связь. Придётся доставать мою трофейную рацию. Петрову я поручил оборону и тот радостный ускакал расставлять посты, я же занимался делом.

Основные вопросы решены, лагерь узниц окружен секретами, мне ещё и карта помогает. Шесть секретов в глубине леса, остальные на опушке, где укрыты танки и грузовики. Кстати, Петров технику не сохранил, на них штурмовики налетели, так он технику подставил, а сам с опекаемыми в стороне отсиделся. Немцы с удовольствием жгли свои же бывшие машины. Я же достал рацию, подключил к питанию, к батареям, растянул антенну, мне помогали подростки, половину уже к делу пристроили, остальных пока распределяли, тут старшина командовал, я ему велел из подростков и некоторых узниц хозвзвод сформировать, чтобы делом занять. В общем, надел наушники на голову, нашёл нужную волну и начал вызывать штаб управления мангруппами. Канал и позывные я знал. Отозвались сразу, как будто ждали. Возможно и ждали. Доложился по ситуации, по потерям, о гибели Басова те уже знали, дал координаты где находимся, с просьбой выслать самолёты. Велели ночью ждать и готовить площадку. Говорили не открытым текстом, а кодовыми словами. При мне блокнот, где те записаны, расписывался за него, в случае чего должен был уничтожить. Кстати, коды только для нашей мангруппы, у остальных они другие. После этого я выгнал танки наружу, поставил их на возвышенностях, там по пять бойцов копали окопы в полный профиль, а узниц отправил равнять площадку. Успели к моменту, когда стемнело, а там и по рации сигнал пришёл, что летит пять бортов, да ещё «Ли-2» прислали, их всего половина в штате транспортного полка.