По ту сторону поля с высокой травой - Андрей Скорпио

поверхностно и избегать подробностей. А еще убрать из квартиры все, что могло напомнить о лагере.

Мы столкнулись еще с одной огромной проблемой. Школа. Дети знали, что Серый приставал к Лиске. Они бы сказали ей. А может, и сами стали дразнить. Игорь согласился, что теперь Лиска должна заниматься дома.

Как-то мы пошли гулять и встретили магазин игрушек. В витрине стояла копия сгоревшей куклы. Лиска с интересом смотрела на нее и о чем-то думала. Если честно, я испугалась и увела дочь домой. Дала таблеток. Они не нравятся Лиске, вызывают тошноту, но это лучше, чем….

На следующий день пошла к Лискиному врачу. Он сказал, что знакомые места и люди теоретически могут привести к воспоминаниям. Теоретически… можно подумать мне от этого легче».

«Очень долго говорили с Игорем. Пришли к решению. Я снова убедилась, что сделала правильный выбор. Да, Игорь слишком жестко воспитывал дочь. Он любил командовать, он боялся, что мягкость может спровоцировать еще один… стресс. Но при все при этом, в нужный момент он всегда поступал как настоящий мужик! Он отказался от любимой работы и согласился переехать загород. Родители отдали свой старый дом. Мы продали квартиру, отдали долги, что-то дали родителям, что-то оставили себе.

Скоро мы снова будем втроем вдалеке от всех. Начнем все с чистого листа. На всякий случай, врач дал новое лекарство. Оно было сильнее прошлых, но зато действовало безотказно. Надеюсь «всякий случай» никогда не представится! Дай Бог все будет хорошо!»

На этом дневник заканчивался. Лиска задумчиво наглаживала Вику. Внутри головы булькало варево из мыслей. Ненависть и гнев смешивались с благодарностью и любовью.

— Они виноваты! — настаивал голос.

Он фыркал, шипел и звенел. Но его ярость не особо трогала Лиску. Все уже не казалось таким… простым. Слишком многое не давало злиться. Слишком многое не позволяло простить. Но чтобы именно Лиска не ощущала по отношению к родителям, дневник так и не ответил на вопросы: кто такой призрак, как его одолеть и что на самом деле случилось прошлым летом?

Зато проснулось желание. После всплеска эмоций жажда лекарства росла быстрее сугробов во время сильного снегопада. В горле снова пересохло, в висках застучало, а голову наполнил знакомый гул. Что если таблетки спрятаны на втором этаже? Лиска точно помнила, что с тех пор, как переселилась вниз никто из родителей не поднимался по лестнице.

Лиска решила сперва вернуть шкатулку, а потом продолжить поиски. Она вскарабкалась на стул, потом на шкаф. Открыв дверцы антресоли, Лиска всунула шкатулку на прежнее место, но та не лезла до конца. Что-то мешало.

— Да что за ерунда! — Лиска пыхтела, пытаясь не свалиться на пол.

Она отодвинула шкатулку в сторону и просунула руку в глубину. Неужели! Дрожащими пальцами ухватила пластиковую упаковку. Жажда внутри ликовала и требовала:

— Прими! Прими! Прими!

Лиска открыла упаковку и высыпала на ладонь таблетки. Их осталось двенадцать. Лиска вернула упаковку и придвинула к ней шкатулку. Потом закрыла дверцы и спустилась вниз.

Двенадцать. Если растянуть, то хватит на несколько недель. Так она успокоит жажду, но Лиска отчаянно хотела вспомнить все до конца. Она знала, что нужно для этого сделать и боялась, что таблеток можно просто не хватить. Каждый раз нужно глотать на одну таблетку больше. Значит всего две дозы. Две попытки. Два воспоминания. Вдруг не сработает?

— Прими! Прими! Прими!

— Заткнись! — рыкнула Лиска. Она начинала дрожать и укуталась в одеяло, — заткнитесь все!

Желание эхом билось о стенки черепа, раскалываясь на десятки звучаний тише, а те в свою очередь еще на сотни.

— Прими! Прими! Прими!

Комната закачалась. Стол, стулья и шкаф разинули рты и высунув синие языки в один голос кричали: прими! Даже Вика стерла улыбку с лица и тоненьким голоском прозвенела: прими! Старый дом поскрипывал и дрожал, в нетерпении. Он тоже велел: прими!

И Лиска приняла. Залпом выпила стакан. Только потом вспомнила, что родители могли вернуться раньше. Она метнулась в комнату и спрятала завернутые в бумажку кругляшки под отходившей старой доской под кроватью. Затем легла под одеяло. Пусть все думают, что она спит.

Лиска закрыла глаза. Где-то внутри тихо урчало довольное желание. Оно получило что хотело.

Глава 14

Она что-то упустила. Какую-то фразу в дневнике. В пылу эмоций Лиска ее не заметила, но сейчас прокручивала в голове события, описанные маминой рукой.

Сон не шел. Лиска ворочалась с боку на бок, накрывалась с головой, жмурилась. Наконец, отбросила одеяло и поднялась. В теле ощущалась легкость, а в голове ясность. Необычная геометрия комнаты бросалась в глаза. Углы и линии расползались, словно напуганные червяки. Лиска открыла дверь и чуть не вывалилась на тротуар. Вокруг было очень многолюдно. Сотни лиц смотрели на пожилых людей в военной форме, шагающих по проспекту. Прохожие улыбались, а старики украдкой смахивали слезы.

Лиска задевала людей, сталкивалась, спотыкалась. Никто не обращал на нее внимания. Яркое солнце весело освещало дорогу, а теплый ветер подгонял маленькие облачка пыли. Рядом витало ощущение дежа вю, но на этот раз гораздо сильнее, чем на поле с высокой травой. Лиска точно знала, что надо пройти слева, обойти хохочущую парочку, протиснуться между толстяком, чтобы впереди заметить одетую в бело-голубое платье женщину и девочку лет девяти-десяти в нелепом розовом сарафане.

Этот момент своей жизни Лиска помнила кусками. Отражение в зеркале, утреннее солнце за окном, теплое и ослепляющее; чашка чая в надколотой чашке. Чай был невкусный, сахар закончился, пришлось есть липкие конфеты. Не слышался привычный шелест газеты, пальто и шляпа с ботинками тоже отсутствовали. Мама улыбалась, красуясь рядом. Ее что-то тревожило. Потом они добрались до Невского. Лиска не помнила гомон голосов, может поэтому и сейчас толпа казалась безмолвной. А потом? Куда они пошли потом?

Мама с дочкой еще долго бродили и о чем-то шептались. Затем свернули и пошли по набережной. Лиске всегда нравилось тут гулять. Влажный воздух приятно освежал, по воде рассекая волны неслись прогулочные пароходы. А дальше манили цветастые афиши цирка. Возле округлого здания пахло сеном и навозом. Воображение рисовало лошадей, гарцующих по манежу, дрессированных собачек и даже слонов. Лиска только один раз была в цирке и мечтала попасть снова. Но, отец всегда был против. Цирк для малышей. Лиска так хотела побыть настоящим ребенком без глупых взрослых запретов.

Сейчас, проходя мимо, Лиска видела, как девочка с завистью смотрела на изображение тигра. Мама тут же отвлекла ее рассказом про клоуна, который веселил людей, хотя сам дико страдал. Как настоящий герой, он отдавался своему призванию до