Искушение винодела - Элизабет Нокс

Собран понял, что переступил некую границу и оказался так далеко, как не мечтал зайти даже двенадцать лет назад, когда желал видеть в Засе любовника. Впервые он понял, что в опасности не он, а ангел. Следует быть осторожным. Ангел не обладал такой уж большой силой — Собран ошибочно принял за силу гибкость. Он сказал Засу:

— За то, что случилось со мной, не беспокойся. Я всего лишь хрупкое создание со своими грубыми инстинктами.

На востоке показалось солнце, гребень холма заискрился — виноградники окрасились золотым и задышали паром.

— Не спящий в доме — это либо Батист, либо наша служанка. Если мой сын, то он еще до завтрака выйдет сюда с ружьем, станет стрелять, пугая птиц.

— Тогда я улетаю.

— Я кое о чем хотел тебе рассказать: об Аврориной болезни и об убийствах. Я ведь ни разу не рассказывал тебе об убийствах. И о том, что ты мне говорил, хочу спросить…

Собран замолчал, но разум продолжал судорожно цепляться за время — за упущенные шесть лет.

Пройдет еще год, прежде чем ангел прилетит снова. Убийство Алины не в счет, Собрана волновали предыдущие два. Почему он не поведал Засу о них? Наверное, по некой причине, из-за которой боялся думать, боялся, потому что не знал, куда заведет его виденное. Кто-то должен был просто заставить его не бежать от размышлений, а ясно обо всем поразмыслить.

Однако Собран преследовал лишь свои интересы. Он хотел оказаться рядом с ангелом в одном из тех мест, над которыми ангел приоткрыл покров тайны, — об остальном можно было только гадать, ошибаться. Собран спросил:

— Почему ты не пошел за Христом, когда Он спустился в ад проповедовать? Ты спрятался?

— Нет, никто от Него не прятался. Когда Христос пришел в ад проповедовать, мы только кружили вокруг Него, словно мотыльки вокруг свечи. Он проповедовал не телам, но душам и не сказал ничего такого, чего мы не слышали раньше. Сходство, однако, напугало меня. Ненавижу — и я говорил сегодня об этом дважды, — когда что-то беспокоит меня.

Возле дома раздался ружейный выстрел. Низко над землей вспорхнуло несколько дроздов и перелетело над головами Собрана и ангела.

— На кого же похож Господь?

Собран уже привык к таким потрясениям и даже получал от них удовольствие — удовольствие оттого, что его лишают мужества, как то проделали с виноделом страсть к другу Батисту, любовь к Селесте, потом к Засу, а после к Авроре; или военный поход, когда Собран видел дома с окнами, расположенными под самой крышей, и печными трубами, похожими на перевернутые лопаты.

— Расскажи, — попросил Собран.

— Мне пора.

Собран выпустил ангела, дал ему встать.

Зас осторожно присмотрелся к окнам дома, затем отошел за дерево. Собран ожидал, что ангел вот-вот запрыгает, подобно убегающей курице. Винодел подошел к нему и обнял одной рукой — легко и свободно.

— Христос напоминал меня, — ответил наконец Зас.

Собран, желая показать спокойствие и рассудительность, даже предположил, будто сходство происходит оттого, что оба — и Христос, и Зас — суть договоры. Сын Божий — договор между Богом и человеком, а Зас — между Богом и дьяволом.

— А это мысль… в некотором роде, — сказал приятно удивленный Зас. — Думаешь, будто у Бога имеется… — он на пальцах изобразил форму, — специальный слепок моего лица и лица Христа на случай, если придется заключать такой вот договор? Будто Бог забывчив или просто ленив и работает по одному образцу, как гончар?

— Если насчет сходства все правда, значит, оно — не просто так.

— Уста, целовавшие меня, говорят: «Если насчет сходства все правда», тогда как мои говорят:

«Это правда». Я, может, и ношу одно лицо на двоих, но сам-то я не подделка. Мне пора, Собран, уже почти день, и меня будет слишком хорошо видно в небе.

— А что же говорит о сходстве дьявол?

Зас посмотрел Собрану в глаза и ответил, мол, что-то винодел стал очень смел и нагл, раз спрашивает о словах дьявола.

— Люцифер говорит: не спрашивай. Люцифер говорит: уйди с глаз моих.

Отойдя на пару шагов, Зас подпрыгнул и полетел.

Его и правда было видно чересчур хорошо — еще очень долгое время. Сперва Собран видел фигуру, напоминающую гусиный клин, затем пятно: золотое с белым, не похожее ни на гусей, ни на лебедей, ни на облако, но на ангела.

Искры огня. Лучи солнца пронзают кроны деревьев.

Карета тряслась, и Аврора постучала в подвешенную к потолку колотушку, давая знак кучеру. Тот придержал лошадей и, открыв люк, заглянул внутрь экипажа заспанными, опухшими глазами. Аврора дала ему время отоспаться и разбудила только что, а потому сонное лицо привело баронессу в ярость. Как посмел этот тип дрыхнуть посреди бела дня, когда ее собственный мир рвался в клочья, будто паутина под ударами градин!

Аврора велела остановить карету и высадила каменщика, забыв поблагодарить за помощь. Тот лепетал на ходу: «Баронесса! Как же, ну как же?» — горя желанием узнать, что она такого увидела.

Когда Антуан вышел, Аврора велела ехать дальше. Откинулась на заднюю стенку кареты с мягкой обивкой.

На дороге что-то взорвалось. Сначала баронессе показалось, будто сквозь виноградные лозы она видит растекающееся пятно крови, а в нем — искры огня. Каменщик долго смотрел в том же направлении, а потом, решив, что кто-то стрелял в них, прижал баронессу к земле.

Аврора не стала сопротивляться, только развернула голову так, чтобы не потерять из виду гребень холма — хотела узнать, в кого же все-таки стреляли, если не в них… и заметила падающего лебедя. Затем просто отказалась верить глазам, которые видели просто огромного лебедя. Снова раздался треск — крылья раскрылись: бледные, словно два смотрящих друг на друга зеркала в солнечный день. То падал ангел. Он приземлился вне поля зрения Авроры. Собран двинулся к нему, лег рядом и тоже пропал из виду. Мочевой пузырь Авроры свела внезапная судорога, и она обмочилась. Каменщик что-то зашептал на ухо баронессе, но она оттолкнула его, хмыкнув. Посмотрела на Собрана: старый друг поднялся на ноги и, отойдя к перечному дереву, стал смотреть на дорогу. Затем отошел к столу, где зажег лампу — ею он поводил из стороны в сторону, будто сигналя кому-то. Сел в кресло, распустил узел на шейном платке и промокнул щеку. Кажется, он с кем-то беседовал. Да, точно, Собран разговаривал с кем-то. Даже наклонился, чтобы послушать ответ собеседника, глядя куда-то на восток — точно по линии над головой Авроры. Пиджак у него на спине порвался — баронесса видела белую выступившую пузырем рубашку. Довольно долго Собран оставался неподвижен. Глянул — коротко — вниз, встал и медленно подошел вплотную к чему-то, что лежало на земле и на что он смотрел. Нагнулся и во второй раз пропал из виду.