Прорыв осады - Огай Игорь Владимирович

– А вот захотели б на Савеловскую, – сипел позади диггер. – Я б вас таким коридорчиком… Как у себя дома… И места замечательные – нетронутой природой так и тянет…

Ему удавалось двигаться только на четвереньках, но особой утомленности в голосе не чувствовалось. Видать, дело привычки. Павел успел подивиться, как это в центре промышленных городских катакомб может тянуть нетронутой природой – пусть даже подземной. Затем последовала команда:

– Эй, умник! У решетки тормозни, налево там.

– Если у Потапова когда-нибудь снова появятся деньги, – проныл ползущий впереди Николай, – я с него такие сверхурочные сдеру! За этот, блин, поход… Решетка квадратная, что ль?!

– Овальная, – рявкнул сзади диггер. – Стой, тебе говорят! Дальше изоляция скрошилась – там вообще духовка.

На духовку вполне было похоже и здесь, но впереди действительно тепло словно бы уплотнялось. Уже без всякой влаги – тяжелые горячие волны воздуха…

– Налево – это сюда, что ли? – выдавил Павел. В лучах фонаря виднелся один из узких проходов, в которые то и дело ныряли ответвления из пучка труб, после каждого из которых он становился немножко тоньше. Этот, впрочем, был пошире остальных и правда прикрыт решеткой.

– У кого где, а у меня лево там, – подтвердил диггер. – И шагов через десять не орите сильно – будет пара колодцев наверх. Как раз ментам из оцепления под ноги. И мелко уже – метра два, не больше…

С этими словами Сидор изловчился и пнул решетку. От грохота, по мнению Павла, должны были насторожиться не то что менты у колодца через десять метров, а и в главном здании ФСБ. Но диггер уверенно протолкнул свою тушу между трубами и с видимым облегчением распрямился в боковом проходе во весь свой небогатырский рост. Махнул рукой:

– Айда. Уже близко…

Колодцы действительно оказались близко. Одна широкая вертикальная труба со скобами. Вторая через два шага – без скоб. Щели люков были основательно забиты дорожной пылью – дневного света не просматривалось. А перетоптывания тяжелых ботинков по чугуну не прослушивалось, что, впрочем, конечно, ничего не значило.

Здесь снова появились кабели, но по стенам они тянулись цивилизованно, уложенные на специальные, хоть и тронутые ржавчиной полки. Относительно целая изоляция внушала надежды остаться в живых при случайном прикосновении, а толщина – невольное уважение. В этих медных рукавах вольт, скорее всего, действительно было не счесть.

Проход резко повернул под прямым углом. Потом снова – в другую сторону. Здесь Павел едва не налетел на толстую сваю, пробившую коридор от пола до потолка – вполне вероятно, часть фундамента нужного корпуса фабрики. А потом из темноты впереди донеслось твердое:

– Стойте. Выключите фонари. На счет два открываю огонь.

– Менты! – заполошно выдохнул диггер. – И здесь, суки…

Он судорожно оглянулся – луч света метнулся влево-вправо. Тени словно ожили и зашевелились на кабелях и стенах…

– Гаси лампы, и назад! – скомандовал Сидор и вдруг рухнул на четвереньки. – Здесь им не там… Здесь я в такие места… Маму звать будут, но она не услышит…

Бормоча эту чушь, он так и скрылся за углом на четвереньках. А Павел, даже не думая выключать свет и удерживая рвущегося сразу во все стороны Николая, успевшего выбросить куда-то свою каску с лампой, повернулся на голос и крикнул:

– Градобор, это мы! Я и Леваков! Не надо стрелять.

Из-за очередного поворота в луч света шагнул гиперборей. Закрываясь ладонью и щуря свои привыкшие видеть в полярной тьме глаза с огромными зрачками, он произнес:

– После вашего последнего звонка я, признаться, подумал, что у Потапова разжижение мозга от перенесенных потрясений. Но все же решил принять меры и теперь рад, что ошибся.

Левое плечо его оттягивал пехотный излучатель инков, так что угроза открыть огонь не была блефом.

– Заходите, – Градобор посторонился, и стало ясно, что вышел он не из-за поворота, а из бокового прохода. Очень правильного прохода, почти идеально круглой формы. – Только осторожней, я задел электрические кабели. Деструктор инков хорош, но влияет в первую очередь на упорядоченную кристаллическую решетку. Металл распадается раньше, чем бетон.

Задел – это было мягко сказано. Луч, видимо, прошел наискось, располосовав на длинные ленты не только медные жилы, но и изоляцию. Полосы оголенного металла, оплавленные и обгоревшие в местах соприкосновений, оплетали почти всю стену.

– Стало быть, света на фабрике больше нет, – прокомментировал Павел. И первым шагнул в проем.

– Не думаю, что это проблема, – отозвался Градобор. – Община использовала альтернативные источники… И потом, глаза быстро привыкают.

– Ну, это у кого как, – буркнул Павел, мысленно прикидывая, насколько хватит батарейки.

Прямо у порога прохода – той черты, где еще недавно была лишь глухая бетонная стена с дыркой для проводов, – лежал труп в камуфляже шестидесятых годов со страшной рубленой раной через лицо и грудную клетку до самого пояса. Натовская винтовка со смятой ударом острого предмета ствольной коробкой валялась тут же.

Павел поморщился и перешагнул. Николай позади сдавленно матюгнулся и издал звук сдерживаемых желудочных позывов.

– Почти застал меня врасплох, – произнес Градобор немного извиняющимся тоном. – У инков – очень шумное оружие… Извините, не успел убрать.

Павел пожал плечами. На территорию Общины ворвалось с десяток морпехов. Из них уцелело человека три-четыре, которые затерялись в безумном пространственном лабиринте. Значит, столкнуться нос к носу с одним из них можно в любой момент. Павел машинально ощупал левый бок, там, где еще вчера висела кобура…

– Остальных я тоже… нейтрализовал, – произнес гиперборей, заметив и правильно истолковав этот жест. – В Общине слишком много мест, куда не следует заходить чужакам.

– Ясно, – кивнул головой Павел. И невольно потянул носом. Ничем особенным пока не пахло, но… – Еще часов двадцать, и трупы станут проблемой.

– Я разберусь с ней позже, – Градобор похлопал по прикладу излучателя. – Давайте поднимемся куда-нибудь. Полагаю, что пришло время поговорить. Только, с вашего позволения, я пойду первым.

Павел с недоверием оглянулся на разверстый в подземелье проход. От улицы его отделяла, по сути, пара канализационных люков, по которым сейчас топчется ОМОН. Но гиперборей уже шагал вверх по лестнице, и землянам оставалось только постараться не отстать.

Не слишком мудрствуя, Градобор свернул раз, потом другой и вдруг остановился у двери в помещение, которое прежде использовалось как переговорная комната. Пресловутая вторая дверь от входа… Павел готов был поклясться, что в обычном пространстве они не прошагали бы еще и половину пути от лестницы в щитовую.

Трупы пехотинцев никуда за прошедшее время не делись, и гиперборей отодвинул один из них, с натугой потянув створку. Тому, что в переговорной горел свет, Павел не слишком удивился. Тот самый, щекочущий с некоторых пор нервы кровавый сполох арктической зари, при котором без всяких опасений можно было проявлять фотоснимки.

Тот же стол, тот же набор стульев… А вот скорчившийся в углу негр был чем-то новым.

Задать вопрос Павел не успел. Градобор прикрыл за Николаем дверь и вдруг сделал неуловимое движение зудящей, словно муха, ладонью около шеи аналитика… И тут же подхватил обмякшее тело, подтащил к стулу.

– Помоги, – попросил он Павла как ни в чем не бывало. – Второй подставь под ноги, чтоб не затекли…

– Какого черта? – прошипел Павел, машинально выполняя просьбу. – С ума, что ль, сошел?

– Спокойно. Это чисто акупунктурное воздействие, – Градобор продемонстрировал зачем-то указательный палец. – Он выглядит утомленным, через час встанет как перчик.

– Как огурчик, – поправил Павел.

– Да я знаю. Но так звучит острее.

Павел хмыкнул. Не согласиться было трудно.

– И все-таки зачем?

– А зачем, по-твоему, я вас сюда пустил? – Градобор отодвинул еще один стул, уселся и жестом пригласил землянина последовать примеру. – Действительно, чтобы включить процессор? Нет, я вполне допускаю, что Николай это сможет, хотя и продолжаю сомневаться… Но дело в том, что сейчас это не имеет никакого значения.