Сталин (Человек истории) - Ян Грей

Говоря о наказании немцев после войны, Сталин сказал, что их генштаб надо ликвидировать и что военная мощь Германии зависит от 50 тысяч офицеров, которых надо расстрелять. Может быть, это было сказано и серьезно, но фельдмаршал Паулюс и другие немецкие офицеры уже были в русском плену, и отношение к ним было вполне уважительным. Черчилль резко возразил, что "парламент и народ Британии не потерпят массовых казней". Сталин лукаво повторил, что "50 тысяч надо расстрелять". Черчилль взорвался. Иден подавал знаки, что это шутка. Рузвельт пытался сгладить ситуацию и развить шутку, предлагая расстрелять не 50, а 49 тысяч. Черчилль проворчал, что в таком случае пусть лучше его самого выведут во двор и расстреляют, но он не запятнает свою честь и честь своей страны таким позором. В это время сын Рузвельта Эллиот неуместно поддержал Сталина и сказал, что армия США тоже наверняка согласится с ним. Черчилль встал из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Через минуту кто-то похлопал его по плечу. Черчилль обернулся и увидел широко улыбающихся Сталина и Молотова. Они заверили его, что это была только шутка. Черчилль вернулся за стол, но так и не поверил, что Сталин пошутил. Сталин верховенствовал на конференции. Его замечания были краткими и четкими, всегда били в точку. Брук считал, что он обладал выдающимся военным талантом. Он ни разу не ошибся в оценках военной обстановки. "В этом отношении он превосходил Рузвельта и Черчилля". Обладая очевидным величием и незаурядностью, он не был лишен обаяния и иногда излучал простое человеческое тепло, что компенсировало его требовательность и непомерную жесткость, когда он защищал то, в чем видел интересы Советской России.

27. Война на территории Германии (14 января 1944 - 9 мая 1945)

27. Война на территории Германии (14 января 1944 - 9 мая 1945)

К началу 1944 года русские войска были сосредоточены на двенадцати фронтах, протянувшихся почти на две тысячи миль от Финского залива до Черного моря. Ближайшими целями Сталина было полностью снять блокаду с Ленинграда, выбить финнов из войны и вновь захватить Прибалтийские государства. Стремительный и неукротимый натиск Украинских фронтов заставлял его сосредоточиться на южных направлениях, хотя весомых побед добились войска на всех фронтах. Продвижение Красной Армии на севере было не менее важным в политическом отношении, чем в военном. В феврале начались переговоры о перемирии с Финляндией. Сталин предложил умеренные условия. Он хотел подтолкнуть Румынию и других сателлитов Германии на разрыв с немцами. Однако финны были в неведении относительно истинных намерений русских. Они заявили, что не в состоянии разоружить германские войска в Финляндии, как требовал Молотов, но и не хотели пустить русские войска в свою страну для выполнения этого и других условий. В марте они прервали переговоры, но было ясно, что перемирие просто откладывается. В декабре Сталин вызвал Жукова и Василевского в Москву для разработки плана зимнего наступления четырех Украинских фронтов. Несмотря на победы, у Сталина за последние месяцы участились приступы ярости. Вспышки гнева, вероятно, являлись следствием постоянного нервного и физического напряжения. На его плечах в течение двух с половиной лет лежала колоссальная нагрузка. Особую нетерпимость Сталина вызывало мелкое соперничество между командующими фронтами, которое порой приводило к срыву операций. Некоторые военачальники, такие как Конев, Тимошенко, Еременко, Мерецков и другие, обладали крутым нравом, были непомерно самолюбивы и ревнивы к успехам других. В феврале войска 1-го и 2-го Украинских фронтов окружили два немецких корпуса под Корсунем. Сталину доложили, что окруженные немцы прорываются к северу через позиции 1-го Украинского фронта Ватутина. Сталин позвонил Коневу и потребовал доложить обстановку. Конев заверил, что "товарищу Сталину не надо беспокоиться самому, так как он (Конев) уже принял необходимые меры, закрыв брешь на стыке двух фронтов танковой армией Ротмистрова". Инициатива Конева понравилась Сталину, и он утвердил его решение. Утром 12 февраля Сталин позвонил заболевшему Жукову и, несмотря на его возражения, назначил Конева ответственным за ликвидацию вражеского котла под Корсунем. 18 февраля Москва салютовала в честь крупной победы Конева и 2-го Украинского фронта. В указе президиума ни слова не говорилось о Ватутине и его 1-м Украинском фронте. Более того, Коневу. вслед за Жуковым и Василевским, было присвоено звание Маршала Советского Союза. Вскоре после этого эпизода Ватутин попал в засаду украинских националистов и был смертельно ранен. Это был смелый и талантливый полководец, с честью выполнивший свой долг перед страной. Его похоронили в Киеве, а Москва салютовала в его честь двадцатью артиллерийскими залпами. Так он получил запоздалый салют за победу под Корсунем. После смерти Ватутина Сталин назначил Жукова командующим 1-м Украинским фронтом. В начале апреля началась операция по освобождению Крыма, и с уничтожением 17-й армии немцев был освобожден Севастополь. 6 июня успешно прошла высадка англо-американских войск в Нормандии, в результате чего наконец был открыт долгожданный второй фронт. В связи с подготовкой русскими летней кампании на фронтах наступило короткое затишье. 23 июня началось наступление на Белоруссию севернее припятских болот. Наступление англо-американских войск развивалось успешно. В Италии они уже продвинулись за Рим.

Сталин уделял огромное внимание планированию Белорусской операции. Тщательно разработанный план принес достойные плоды. Под Минском была окружена стотысячная группировка немцев. Группа армий "Центр" была практически уничтожена, потеряв 200 тысяч человек. К середине июля Красная Армия вытеснила немцев из Белоруссии и вступила в северо-восточные районы Польши. К югу от Припятской низменности 14 июля Конев предпринял массированное наступление и через тридцать дней взял Львов. В районе Люблина русские войска вышли на лагерь смерти Майданек с целым комплексом газовых камер и крематориев. Здесь немцы убивали и сжигали евреев, русских и поляков группами по 200-250 человек. Всего здесь нашли смерть около миллиона человек. Преодолев за пять недель 450 миль, войска Рокоссовского выдохлись и нуждались в отдыхе. Коммуникации растянулись, нарушилось снабжение. Немцы перебросили к Варшаве три танковые дивизии с юга. В первые недели августа они нанесли контрудар и остановили попытки русских форсировать Вислу. Потребовалось почти шесть месяцев, чтобы возобновить наступление на этом направлении. Когда Рокоссовский занял окраины пригорода Варшавы на противоположном берегу Вислы, освобождение польской столицы казалось близким. Но 24 июля командующий Армией Крайовой (АК) генерал Т. Бур-Коморовский решил поднять в Варшаве восстание, прежде чем Красная Армия войдет в город. Он был фанатично настроен против русских. Он решил, что поляки должны сами освободить свою столицу, чтобы власть перешла к лондонскому правительству, а не к польским коммунистам. По этой причине, а также из-за безрассудной гордости он избегал контактов с Рокоссовским и русским командованием, отказавшись даже скоординировать действия с Красной Армией. Население Варшавы тем не менее ожидало, что войска Рокоссовского форсируют Вислу и придут на помощь восставшим. 29 июля московское радио передало обычный призыв к населению оккупированных районов восставать против немцев при приближении русских. Варшавяне недоумевали, почему русские не пытаются форсировать реку, а их пушки молчат. 1 августа подпольная армия Бур-Коморовского численностью в 40 тысяч человек атаковала расположенный в городе немецкий гарнизон. Восставшие были плохо вооружены, но сражались мужественно. Продолжавшееся 63 дня восстание было жестоко подавлено. Погибли более 200 тысяч варшавян. Немцы выгнали из города 800 тысяч уцелевших жителей, а город взорвали. Восстание и то, что Черчилль назвал "мукой Варшавы", вызвало противоречивые оценки и отклики. Лидеры союзников подозревали, что Сталин приказал Красной Армии остановиться на Висле и этим бездушным приказом бросил город на произвол судьбы. Польское правительство в Лондоне активно раздувало эти подозрения в Англии и США. Сталин же считал восстание преждевременным и бездарно подготовленным. Он не хотел сотрудничать с Бур-Коморовским и АК, чья ненависть к русским была общеизвестна. Он хорошо представлял военные трудности Рокоссовского. Активно создавая прорусский режим вместо польского правительства в Лондоне, Сталин, несомненно, хотел установить добрые русско-польские отношения. Кроме того, он стремился избежать осложнений с западными союзниками. Вскоре после начала восстания Черчилль известил Сталина телеграммой о том, что английские самолеты сбрасывают полякам оружие и продукты, и он надеется, что скоро к ним начнет поступать помощь от русских. Сталин ответил, что масштабы восстания сильно преувеличены. Под давлением поляков в Лондоне Черчилль велел Идену 14 августа послать Сталину через Молотова требование немедленно помочь варшавянам. Через два дня Вышинский сообщил послу США, что Советское правительство не позволит английским и американским самолетам садиться на советской территории после сбрасывания грузов в Варшаве, "так как Советское правительство не желает быть прямо или косвенно причастным к авантюре в Варшаве". Но 9 сентября это решение было отменено, а с 13 сентября советские самолеты начали бомбить немецкие позиции в Варшаве и сбрасывать грузы восставшим. Сталин ждал возможности ударить по оставшимся союзникам Германии. 20 августа русские войска вошли из Молдавии и Бессарабии в Румынию и быстро подавили сопротивление двух немецких и двух румынских армий. Румынские войска повернули оружие против своих недавних союзников. Король отстранил от власти обоих Антонеску, проводивших прогерманскую политику, и принял советские условия перемирия. 31 августа румыны при поддержке русских войск освободили Бухарест. Сознавая слабость режима и сильные прорусские настроения в Болгарии, Сталин не объявил войну этой стране, хотя Германия имела там военные и морские базы. Но потом, когда немецкие корабли стали уходить из болгарских портов на Черном море, он изменил решение. 5 сентября Советское правительство объявило войну, и через три дня армия Толбухина заняла Болгарию. Болгары радушно встречали русские войска, и новое правительство тут же объявило войну Германии. Тем временем финны тоже уже были готовы выполнить условия перемирия. В начале июня русские войска ударом вдоль Карельского перешейка отбросили финнов за их собственную границу. Но Красная Армия даже не пыталась войти в Финляндию. Сталину нужно было перемирие с этой страной и чтобы немецкие войска покинули ее. Он не рассматривал Финляндию как часть защитной зоны к западу от России, а видел всю Скандинавию нейтральным блоком, с которым Россия будет поддерживать добрососедские отношения. 25 августа финны предложили перемирие, которое и было подписано в Москве 15 сентября. Условия были суровыми, но не карательными. В конце сентября Сталин приказал войскам 1-го Белорусского фронта обойти Варшаву с севера. Но русские войска встретили мощный артиллерийский огонь и понесли большие потери. Жуков позвонил Сталину и попросил разрешения перейти к обороне, чтобы дать войскам передышку и произвести пополнение. Сталин был недоволен. Он вызвал Жукова и Рокоссовского в Ставку. На следующий день Жуков с Рокоссовским были в Ставке. Кроме Верховного, там находились Антонов, Молотов, Маленков. Жуков писал: "Я разложил карту и стал докладывать. Вижу, Сталин нервничает: то подойдет к карте, то отойдет, пристально поглядывая то на меня, то на карту, то на Рокоссовского. Даже трубку отложил в сторону, что бывало всегда, когда он начинал терять хладнокровие и был чем-нибудь недоволен. - Товарищ Жуков, - перебил меня Молотов, - вы предлагаете остановить наступление тогда, когда разбитый противник не в состоянии сдержать напор наших войск. Разумно ли ваше предложение? - Противник уже успел создать оборону и подтянуть резервы, - возразил я. - Он успешно отбивает атаки наших войск. А мы несем ничем не оправданные потери. Сталин спросил мнение Рокоссовского. - Я считаю, надо дать войскам передышку и привести их в порядок. - Думаю, передышку противник не хуже вас использует, - сказал Верховный. Затем он спросил Жукова о наступлении на Варшаву. Жуков снова повторил, что это наступление не даст ничего, кроме потерь. Город надо брать обходом с юго-запада. Сталин рассердился. Он прервал Жукова и послал их с Рокоссовским в соседнюю комнату "еще раз обдумать свои предложения". Через двадцать минут он вновь вызвал их в кабинет и согласился на переход войск к обороне. - Что касается дальнейших планов, мы их обсудим позже. Можете идти. На другой день Верховный позвонил Жукову. - Как вы смотрите на то, чтобы руководство всеми фронтами в дальнейшем передать в руки Ставки? Жуков понял, что он имеет в виду упразднить представителей Ставки для координирования действий фронтов, и выразил мнение, что это имеет смысл, так как количество фронтов уменьшилось.