Эйтонский отшельник - Эллис Питерс

— Я приду на эту встречу, — сказал он. — Хочу убедиться, что мальчик ошибается. Но сегодня как мой зять он должен поехать со мной.

Рука Фулке легла на плечо Ричарда, но мальчик стал вырываться. Тут уж брат Павел не сдержался, он вышел из толпы и властно притянул Ричарда к себе.

— Ричард останется здесь, — твердо вымолвил аббат. — Его отец доверил мальчика мне, а я его пока не отпускаю. Чей же он зять и муж, нам еще следует выяснить.

Фулке вновь побагровел от гнева. Надо же! Он едва не поймал мальчишку, а теперь все идет прахом и так долго готовившаяся его с леди Дионисией сделка того и гляди сорвется. Нет, он не сдастся так просто!

— Не много ли вы берете на себя, милорд аббат, отрицая права родственников? — вопросил он. — Ведь вы не связаны с мальчиком кровными узами. Я уверен, у вас есть свои далеко идущие планы на его землю и имущество. Вам невыгодна его женитьба. Вы хотите держать его тут, при монастыре, чтобы он не знал другого мира и как робкая овечка пошел по предначертанному вами пути, став послушником. А вы завладеете всем его достоянием…

Эстли так увлекся своими обвинениями, а все собравшиеся были столь поражены его неслыханной дерзостью, что никто не обратил внимания на человека, который только что появился у ворот привратницкой. Все взоры были устремлены на Эстли, в то время как никем не замеченный Хью Берингар привязал своего коня и спешился у ворот. Сделав десяток шагов по двору, он заметил взмыленных после долгой скачки, но уже подсыхавших, серого жеребца и черного пони. Ими уже занялся грум, который все время поглядывал на толпу, собравшуюся у стены монастыря. Проследив его взгляд, Хью и сам увидел это удивительное зрелище. Лицом к лицу стояли аббат и Фулке Эстли. Они явно не поладили. Брат Павел обнял перепуганного насмерть мальчика. А им был не кто иной, как пропавший Ричард Людел.

Аббат Радульфус, с презрением выслушивавший поток оскорблений, первым заметил шерифа. Глядя поверх головы своего дерзкого противника, что при высоком росте аббата не составляло ему никакого труда, он вымолвил, чеканя слова:

— Я уверен, что шериф с должным вниманием отнесется к вашему делу. Ему будет также небезынтересно узнать, каким образом Ричард оказался прошлой ночью у вас в Лейтоне. Так что все ваши претензии изложите шерифу.

Фулке резко повернулся на каблуках, едва не потеряв равновесие. Через двор к ним и впрямь шел шериф, его черные волосы сбились на лоб, очи были устремлены на Фулке.

— Вот и отлично, милорд! — дружелюбно воскликнул Хью. — Как я посмотрю, вы отыскали и привели назад пропавшего мальчика, которого я так и не нашел у вас в Лейтоне. Я как раз приехал доложить аббату, который является опекуном Ричарда, об очередной своей неудаче. А вы, как выясняется, сделали за меня всю работу, покуда я ездил впустую. Очень мило с вашей стороны! Я учту это обстоятельство при рассмотрении дела о похищении и укрывательстве мальчика. Похоже, не лгала-таки лесная птичка, что пропела мне на ухо, мол, Ричард в Лейтоне, хотя я его и не нашел там и все как один утверждали, что его там никогда не было. Я приехал в Лейтон по тракту всего через полчаса после того, как вы, милорд, уехали оттуда какой-то другой дорогой. — Шериф перевел взгляд на прижавшегося к брату Павлу мальчика и на его перепачканное лицо, затем остановил взгляд на аббате. — Как Ричард себя чувствует, милорд, после того как посидел в заточении? Не причинили ли ему вреда?

— Он вполне здоров, — ответил аббат Радульфус. — Однако тут есть одна нерешенная проблема. По всей видимости, прошлой ночью в Лейтоне был совершен обряд бракосочетания Ричарда с дочерью сэра Фулке. Ричард пошел на это добровольно, но, по его словам, этот брак не законный, поскольку отшельник Кутред, совершивший обряд, не является священником.

— Что вы говорите! — удивился шериф и едва не присвистнул. Он повернулся к Фулке, который, прикусив язык, настороженно наблюдал за происходящим. — А что на это скажете вы, милорд?

— Скажу, что это несусветная чушь. Отшельник появился у нас вместе с монахами из Билдваса. Я не слыхал о нем ни одного худого слова и не верю, что он обманул нас. Мы всецело доверяли ему.

— В этом я не сомневаюсь, — насмешливо сказал аббат. — Если он и обманул вас, то вы, столь жаждавшие этого брака, разумеется, ничего не знали об обмане.

— Но Ричард-то, я полагаю, не желал этого брака? — спросил Хью, усмехнувшись. — Этого нельзя оставлять, мы должны узнать правду.

— Мы придерживаемся того же мнения, — согласился аббат. — Сэр Фулке дал мне согласие встретиться у скита отшельника завтра после заутрени и выслушать объяснения Кутреда. Я как раз собирался послать за вами, милорд шериф, дабы изложить вам суть дела и просить поехать завтра вместе со мной. А со всем этим, — аббат властным взглядом обвел внимавшую ему толпу, — надо заканчивать. Если вы, Хью, соизволите отужинать со мной, то услышите обо всем случившемся. Роберт, пусть братья разойдутся. Сожалею, что нынче вечером наш покой был нарушен. Брат Павел… — аббат взглянул на Ричарда, вцепившегося в рясу монаха и готового держаться за нее до последнего. — Уведи его, Павел. Умой, накорми и приведи ко мне после ужина. Ему есть, что рассказать мне, о чем он пока умолчал. Пусть все разойдутся, смотреть тут больше не на что.

Братья стали послушно расходиться, в недоумении размышляя о том, что нарушило их вечерний распорядок. Разумеется, не обошлось без перешептывания в общей комнате и оживленного обсуждения в последующие дни в час отдыха перед полуденной трапезой. Брат Павел увел своего вновь обретенного подопечного, дабы умыть его и привести в надлежащий вид, чтобы тот после ужина предстал перед аббатом. Эймер Босье, который со злобным удовлетворением взирал на сцену крушения чужих надежд, словно ему самому стало от этого легче, равнодушно повернулся и пошел через двор в странноприимный дом. В эту минуту нечто заставило Кадфаэля обернуться, однако он не увидел того, кого искал глазами. Рейфа из Ковентри нигде не было видно. Кадфаэль сообразил, что тот, видимо, тихонько удалился еще прежде, чем события во дворе достигли своей кульминации. Неужели ему было неинтересно? Неужели он нашел в себе силы отказаться от такого необычного зрелища? Или он услышал нечто важное для себя и не мог ждать?

Фулке Эстли все еще медлил, стоя перед шерифом в нерешительности и как бы не зная, что ему делать, — объяснять, оправдываться или молча уйти. Или все же сказать несколько слов на прощанье?

— Итак, милорд, до завтра, — коротко сказал он. — Как и обещал, я приеду к скиту отшельника.

— Вот и отлично! — вымолвил Хью. — И вы меня очень обяжете, если известите обо всем его покровительницу. Быть может, леди Дионисия захочет присутствовать при завтрашней встрече. А сейчас, милорд, не смею вас задерживать. Если понадобитесь, я знаю, где вас искать. Ваше счастье, что с Ричардом ничего не случилось, ибо несодеянное зло забывается быстро. Надеюсь, ничего новенького вы не замышляете.

Фулке почел за лучшее промолчать. Учтиво поклонившись аббату, он повернулся и потребовал своего коня, после чего сел в седло и неспешно выехал за ворота.

Брат Кадфаэль, которого аббат пригласил в свои покои после ужина, по дороге, повинуясь некоему инстинкту, решил заглянуть в конюшню. Черный пони Ричарда спокойно стоял в своем стойле, как следует обтертый и вымытый после тяжелой скачки, а также хорошо накормленный. Однако гнедого жеребца с белой звездочкой на лбу на месте не было, равно как и его упряжи. Похоже, какое-то неотложное дело заставило Рейфа из Ковентри отправиться в дорогу.

Умытый, вычищенный и умиротворенный тем, что наконец-то он дома, Ричард сидел на низком стульчике подле аббата и рассказывал свою историю, точнее ту ее часть, которую считал возможным рассказать. Мальчика внимательно слушали. Помимо аббата, Хью Берингара и брата Кадфаэля, приглашенного по настоянию шерифа, у аббата присутствовал еще и брат Павел, все еще опасающийся выпустить своего подопечного из поля зрения. Ричард терпеливо и даже с удовольствием перенес утомительную процедуру, когда его трясли, мыли, скребли и все такое прочее, в результате чего перед аббатом предстал чистенький и сияющий мальчик. В рассказе Ричарда были кое-какие пробелы, и он знал, что ему станут задавать вопросы, однако аббат Радульфус был человек благородного рода и принимал во внимание, что не к лицу порядочному человеку выдавать тех, кто помог ему, и даже тех слуг, что причинили ему вред по приказу своих хозяев.

— Не согласишься ли ты опознать тех двоих парней, что позвали и отвезли тебя в Рокстер? — спросил Хью.

Ричард задумался об искушении отомстить тому рыжему парню за его тумаки и насмешки, однако отверг этот путь как недостойный для благородного человека.

— Боюсь, не смогу, — сказал он. — Уже темнело.

Шериф не настаивал.

— Кто-нибудь помогал тебе убежать из Лейтона? — спросил аббат. — Едва ли ты обошелся своими силами.