Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Ольга Булгакова

Выйдя из ванной комнаты, я увидела Нэймара. Он готовился ко сну и, видимо, выкупался в другом месте, как и вчера. Тирей, оставив на время пост у двери, с интересом следил за действиями Нэймара. Тот устраивал себе в кабинете постель из кресла и трех стульев. Не смешно, учитывая размеры кровати. Да на ней могли спокойно спать четверо! А на таком "ложе" он точно не выспится. Я решительно подошла к мужу.

— Нэймар, кровать огромная. Ну, что это за глупости?

Он посмотрел на меня и только покачал головой.

— Зачем ты это делаешь?

— Ты все еще ничего не поняла? — прошептал Нэймар, легко коснувшись моей щеки пальцами.

— Опять ты за свое? Что я такое не понимаю? — не выдержала я.

— Мирэль, — грустно улыбнулся муж. — Я не могу даже долго находиться рядом с тобой, а уж тем более спать в одной постели, какой бы огромной она ни была.

— Почему?

— Я рискую нарушить данное тебе слово.

Я вдруг поняла, в чем дело, и вспыхнула. Эреа, как стыдно! Я не знала, куда себя деть, куда посмотреть. И кто после этого осмелиться сказать, что люди или полулюди не знают благородства? А о его выдержке нужно рассказывать в легендах.

— Спокойной ночи, Мирэль, — прошептал муж.

Я робко глянула на него:

— Спокойной ночи, Нэймар.

И шмыгнула в постель.

Утром прибыл посланник от мэра. В нашу честь сегодня устраивали бал в ратуше. Не могу сказать, что обрадовалась этому приглашению. А все из-за вчерашнего разговора. Но долг есть долг. Хотя не подозревала, что его исполнение дается Нэймару порой так тяжело. Муж ни словом, ни жестом не напомнил о разговоре. Казалось, ничто не изменилось. Не знаю, хорошо это или плохо.

Тирей решил нас сопровождать. Выманить пса из кареты оказалось непосильной задачей. Рассмеявшись, Нэймар сказал, что если собаке так хочется на бал, то запрещать мы не имеем права. Так что герцог с супругой появились в сопровождении лохматого телохранителя. Как потом выяснилось, пса, спокойно вышагивающего за новыми правителями, приняли за явление божественного благословения, за знак преемственности власти. Это избавило от многих хлопот, перенастроив отношение ключевых фигур к Нэймару.

Город мне понравился. Конечно, до Мунира ему было как до звезд, но общее впечатление создавалось приятное. Ратуша была красивой, а зал витыми колоннами напоминал о дворце Владыки. Нам предложили занять тронные места. Но на возвышении мы провели немного времени, только выслушали приветствие. Нэймар хотел показать, что близок к народу, что проблемы жителей города ему важны. Поэтому мы много бродили по залу, разговаривали с людьми. Упомнить бы всех…

Потом были танцы. Музыканты порадовали, играли очень хорошо. Набравшись смелости, старший сын мэра, Вальтер, пригласил меня танцевать. При этом он с опаской косился на мужа. Но Нэймар лишь покровительственно улыбнулся и в свою очередь пригласил на танец отчаянно краснеющую дочь мэра, Виолетту. Партнер вел уверенно, все время улыбался и таращился на меня во все глаза. Мельком поглядывая на мужа, я заметила, что юная Виолетта реагирует на Нэймара так же, как ее брат на меня. На Нэймара с обожанием смотрели и все последующие партнерши. Нет, я их не виню. Но он мог бы и поменьше танцевать сегодня. А уж говорить дамам комплименты было и вовсе не обязательно. Я, конечно, тоже не стояла в сторонке, меня развлекали многочисленные представители местной знати. Но чем больше времени мы проводили на балу, тем чаще я поглядывала на Нэймара. Ему женское внимание нравилось. Ну, это и понятно. Никто из эльфиек в его сторону и не смотрел, всего лишь полуэльф, ничтожество. А здесь каждая глядела влюбленными глазами, флиртовала, кокетничала. К концу вечера я улыбалась через силу, очень стараясь быть вежливой в потоках разнообразных комплиментов.

Мне муж отвел только последний танец и был очень молчалив. Разительное отличие, если вспомнить тех же дамочек… Но я и этому была рада, хотя бы просто ощутить его прикосновение, быть рядом с ним… Я ждала, надеялась, что он снова подарит мне тот волшебный, привязывающий взгляд, как в ночь клятвы, как на балу. Только за один такой взгляд этих серых глаз я была готова забыть и простить все. Но Нэймар думал о чем-то своем, не обо мне… Наверное, так он смотрел бы на ту, другую, которая писала ему письма… На ту, быть рядом с которой ему мешает брак… На ту, другую, которую он любит… Стало горько, безумно обидно, я почувствовала, как в глазах собираются озерцами слезы, поспешно отвернулась.

— Что-то случилось? — забеспокоился Нэймар.

— Нет, все хорошо. Просто устала, — я даже умудрилась улыбнуться, снова посмотрев на мужа.

— Мы уже почти дома, — прошептал он.

Я кивнула. Нэймар чуть крепче прижал меня к себе. О, Эреа, не дай ему поцеловать меня! Не дай, не сегодня, не сейчас… Я же знаю, он не любит меня. Просто до той, другой, он не может дотянутся… Не хочу быть заменой, не хочу!… Словно услышав мои мысли, муж ослабил объятия.

— Знаешь, ратуша очень красивая, — заставляя себя улыбаться, заговорила я. Нельзя на людях показывать, что между нами что-то не ладится. Нельзя. Нэймар был того же мнения.

— Очень. Мне еще нравится здание суда. Величественное и представительное. Нужно будет тебе показать.

Танец закончился. Вскоре закончился и бал. Люди стали расходится, перед уходом в обязательном порядке прощаясь с нами. На лице моем застыла маска с благодушной улыбкой, и я очень надеялась, что никто не будет заглядывать в глаза. Потому что этот вечер стал для меня вечером откровения. Я ревновала Нэймара к каждой из присутствующих женщин. Ревновала! И не потому, что он был моим мужем. Я поняла, что люблю его. Элидар был прав, рисуя портрет, полный любви… Я любила Нэймара, и он любил… другую…

Когда мы вернулись в замок, я, наконец, смогла остаться одна. Ненадолго. Я спряталась в ванной и дала волю слезам, душившим меня всю дорогу. Так горько мне не было еще никогда в жизни…

Жизнь в Вороне постепенно налаживалась. Нэймар разбирался с делами, возился с бумагами. Я устраивала уютное гнездышко, как и полагается хорошей жене. Муж сделал традицией конные прогулки по утрам, хоть они и не соответствовали нормам поведения в местном обществе. Но за них я была ему благодарна. Мне нравилось проводить с ним эту пару часов каждый день. Даже если мы ни о чем не разговаривали. Если Нэймару все-таки хотелось поговорить, а с темами для разговора было совсем худо, выручал Тирей, неизменно сопровождавший меня везде.

Через недельку мы проинспектировали шахты. Нэймар остался доволен. Потом были в кузницах и плавильных цехах, в ткацком цеху, на овечьих фермах… Как сказал муж: "Работать есть над чем, но, в принципе, неплохо". Что ж, уже хорошо.