Тропа длиною в жизнь - Олег Микулов

Топ. Топ. ТОП!..

Воображение рисовало нечто неимоверно тяжелое. Этакая туша, с мамонта величиной, но передвигающаяся на двух ногах… Или на трех?

Топ. Топ. ТОП!..

Как всегда, обходит их жилье по кругу, слева направо. Вот-вот круг завершится, и тогда он, Аймик…

Правая рука стиснула копье; рывком сел, перехватил кинжал в левую руку…

(Ата впилась зубами в край шкуры, чтобы подавить крик.)

…И тут край входного полога начал медленно отползать в сторону. Непрошеный гость решил-таки заглянуть в их жилье!

Аймик вскочил на ноги, рванулся было навстречу врагу – и оцепенел.

То, что явилось в проеме входа, было настолько несообразно со всем, когда-либо виденным, что глаза отказывались воспринимать… Его тело напоминало человеческое, вовсе не огромное; среднего роста охотник – не больше, но даже в ночной тьме было понятно: оно голое и черное. И венчающее это тело рогатая голова походила на какую-то невообразимую помесь филина и тигрольва; странные плоские уши торчали в разные стороны; то ли крючкообразный нос, закрывающий рот, то ли громадный птичий клюв, а по бокам – два круглых желтых глаза с черными дырами зрачков, вонзающихся в самое сердце. Эти глаза горели, и то ли от них, то ли от всей фигуры постепенно распространялось бледно-желтое мертвенное свечение. Такое, какое бывает в часы полновластия Небесной Охотницы. И в этом свете Аймик увидел… Пальцы черной руки, откинувшей полог, – толстые, длинные, словно покрытые щетиной, с острыми клювообразными когтями…

Преодолевая ужас, сделал он шаг, и другой, и третий… (Медленно, необычайно медленно.) …и так же медленно начал поднимать руку, нечувствительно сжимающую копье…

А чудовище, словно не замечая угрозы, стало манить его своими руками-лапами, звать куда-то, о чем-то вещать… Словами? Едва ли…

…И в бледно-желтом сиянии появилось то, что он уже не раз видел в своих странных снах: огромные каменные холмы. Такие огромные, что растущие на них высокие сосны кажутся травой. Такие высокие, что сам Небесный Олень отдыхает на их заснеженных вершинах…

Потом возникли звери. Вереницей шли мамонты. Прыжками промчались лошади и быки. Кувыркались красные бизоны… Что-то завораживающее, что-то необычайно важное было в их чередовании, в каждом движении… Что-то раскрывающее все и вся…

Аймику, позабывшему о занесенном копье, казалось: еще миг – и он все поймет. Но тут распространяющееся по жилищу мертвенное сияние коснулось его – и Аймик почувствовал, что какая-то мягкая, но неодолимая сила толкает назад, заваливает навзничь на лежанку, и…

…Он открыл глаза от солнца, пробивающегося сквозь полуоткрытый вход, от рук Аты, с плачем растирающей его щеки. Что-то говорил Хайюрр, но слова еще не доходили до сознания… Холодно: очаг погас. Оружие… И копье и кинжал лежали на полу подле постели, то ли оброненные в последний момент, то ли… СОН?

Если и сон, то приснившийся всем троим. Почти одинаковый, но все же… Ата видела, как шевельнулся входной полог, как муж встал «сзакрытыми глазами, и вдруг словно ветром дунуло; ты зашатался и упал, и очаг погас». Хайюрр же вообще ничего не видел: ни странного существа, заглядывающего к ним в жилище, ни даже Ай-мика, поднимающегося со своей лежанки. Только слышал то самое «топ-топ», ставшее уже привычным.

– Нет, раз вы говорите, – значит, так все оно и было. Только я ничего не видел.

В одном все сошлись: ОНИ СПАЛИ. Крепко. До позднего утра. Хайюрр и Ата проснулись почти одновременно, а вот Аймика долго не могли добудиться.

– Я испугалась, – сказала Ата. – Такого с тобой еще не было. Ты ведь всегда раньше меня просыпался. Итоги всему подвел Хайюрр:

– Сами видите – я был прав! Духи хранили. А сейчас срок пришел, они себя и показали. Ясно: требуют, чтобы ушли. Духам лучше не перечить – беда будет!

Спорить не приходилось: воля духов была очевидной. В тот же день начали собираться в дорогу. И вот что интересно: до самого ухода все было тихо и спокойно. Даже ночные шаги прекратились.

– Смотрите, – весело проговорил Хайюрр, указывая рукой на еле заметные дымки, на жилища, похожие на большие сугробы (даже отсюда видно, как они велики), и движущиеся черные точки, – вот мы и дома! Вам полюбится у нас, вот увидите. И будьте уверены: спасителей Хайюрра, сына великого вождя, дети Сизой Горлицы встретят достойно.

Хайюрр осторожничал. Уже столько раз за эти последние дни пути могли они окликнуть его сородичей-охотников, а он не только не делал этого – прятался, шепотом называя Аймику и Ате имена тех, кого узнавал. «Может, сейчас и познакомишь?» – шептал Аймик, но Хайюрр улыбался, подмигивал и качал головой. Ему хотелось появиться в родном стойбище нежданно-негаданно.

Они подходили к стойбищу с севера, вдоль правого берега реки, которую Хайюрр называл «одной из Сестер, что сливаются в Великую Хайгру-Воительницу». Стойбище впервые открылось издали, с возвышенности. Спустившись в речную долину, все трое потеряли его из виду, но Хайюрр, прекрасно знающий эти места, с нетерпением поглядывал вперед и направо, невольно ускоряя шаги.

– Полегче, друг мой, полегче! – попросил наконец Аймик. – У Аты тяжелая ноша!

В этот раз она решительно отказалась от всякой помощи, хотя Хайюрр и уверял, что места безопасные. Впрочем, мужчины и не настаивали: понимали, что негоже им, охотникам и воинам, впервые предстать перед сородичами Хайюрра хотя бы с частью женской поклажи.

К великой радости сына Сизой Горлицы, на этом последнем отрезке пути им не встретился никто, вплоть до того, как они начали подниматься по склону, не напрямую ко вновь открывающемуся стойбищу, а в обход с севера.

(«Боковой тропой обойдем, – хмыкнул Хайюрр, – хочу внезапно предстать!»)

Предстали действительно внезапно – перед женщиной и двумя подростками, должно быть идущими по воду к незамерзшему ручью. Выйдя из-за заснеженного куста, там, где тропа делала изгиб, они едва не столкнулись с Хайюрром.

– Малута! – обрадованно закричал он. – Малута, смотри: твой муж вернулся!

Дородная Малута замерла с открытым ртом и, потеряв дар речи, только глазами хлопала. Но поняв, что любящий муж собирается ее обнять, в ужасе замахала руками и завопила так, что у всех троих заложило уши.

– А-а-а-а! Покойник! Покойник от Предков вернулся! – кричала она, что есть мочи улепетывая вверх по склону. Один из шедших позади нее подростков уже давно был наверху, оглашая долину еще более жуткими криками:

– Мертвецы! И духи! За нами идут! За всеми!..

А вот третьему не повезло. Он сразу поскользнулся и упал, и по его спине прошлись ноги Малуты… Бедняга не делал даже попыток подняться и кричать, видно, уже не мог; обхватив голову руками, зарылся лицом в снег, ожидая неминуемого: вот сейчас страшная ледяная рука мертвеца…