Земля-пустыня - Сэйте Мацумото

Поминальная церемония длилась долго. Так истово можно молиться лишь о родителях, думал настоятель, Удивленно разглядывая незнакомца.

Мужчина поглядел на море, потом снова перевел взгляд на могилу, словно хотел удостовериться, сколь гармонично она сочетается с окружающей природой.

— Хорошие вид, — тихо произнес мужчина, и его худое лицо просветлело. — Господин Тэрадзима, должно быть, счастлив, что покоится в таком месте.

Он продолжал глядеть в морскую даль, где, словно нарисованный, виднелся остров.

— И правда, — подхватил настоятель, — ведь это его родина. Поистине, человек должен покоиться там, где родился.

— Мне известно, что Тэрадзима родился в этих местах, но где точно — не знаю. Может быть, в самом городе?

— Нет, невдалеке от него, но семья, покойного перебралась теперь в город и занимается торговлей.

— Значит, его семья здесь?

— Да, они из помещиков. После войны, во время земельной реформы, у них отобрали половину угодий. Тогда они продали остальное, переселились в город и открыли торговлю галантереей. В день поминовения они обязательно приходят сюда.

— Жена покойного здорова?

— Да, в полном здравии.

— Ей, должно быть, уже за шестьдесят?

— Пожалуй, побольше, все семьдесят.

— Неужели? — удивленно воскликнул мужчина и снова стал глядеть на море. — А как поживает остальное его семейство?

— Все здоровы. Сын женился на хорошей девушке — порадовал старую мать.

Услышав это, мужчина тихонько вздохнул.

— Очень хорошо. Теперь я спокоен, — пробормотал он.

— По-видимому, вы были близким другом покойного? — спросил настоятель, внимательно разглядывая незнакомца.

— Я многим ему обязан.

— Хотите, я приглашу сюда его семью?

— Благодарю вас, не надо. На обратном пути я к ним загляну.

— Тогда я вам скажу, как лучше их найти; отсюда доедете до главной улицы, а там повернете в направлении Хакаты и сразу по левую сторону увидите вывеску: «Магазин Тэрадзимы». Это и есть их галантерейная лавка.

— Благодарю вас.

— Господин Тэрадзима дослужился до посланника, и очень жаль, что он умер так рано, ведь его ожидала блестящая карьера. Я слышал, будто он умер сразу по окончании войны. Должно быть, не перенес поражения Японии.

— Может быть, может быть, — пробормотал мужчина.

— Жаль, говорят, он был очень способный дипломат. Навряд ли тут появится еще когда-нибудь такой выдающийся человек.

Мужчина согласно кивнул головой.

Они покинули кладбище и направились к храму. Под ногами шуршали сухие листья.

— Первое время сюда приезжали из министерства иностранных дел, потом перестали. За последние годы вы — единственный, кто приехал издалека поклониться его праху.

— Вот как?

Мужчина старался идти в ногу с медленно шагавшим настоятелем.

— Прошу вас сюда, — сказал настоятель, когда они миновали калитку. — Позвольте предложить вам чашечку чая.

— Благодарю вас, я очень спешу. Разрешите проститься с вами здесь.

Мужчина вытащил из кармана небольшой сверток.

— Возьмите эти деньги и помолитесь за упокой его души.

— Что вы, что вы! — воскликнул настоятель, выставив ладони, вперед, словно отказываясь, но все же деньги принял.

Он взглянул на сверток, где черной тушью было выведено: «Коити Танака».

— Ваша фамилия Танака? — спросил он, поднимая глаза на мужчину.

— Да.

— Постараюсь незамедлительно сообщить семье усопшего о вашем подношении.

— Прошу вас не делать этого. Моя фамилия им неизвестна. Я ведь был знаком только с господином Тэрадзимой.

Настоятель снова взглянул на иероглифы, написанные на свертке.

— Удивительно красивый почерк, — сказал он, поднимая глаза. — Если не ошибаюсь, это стиль школы Ми Фея.

— Благодарю, но не смею принять такую похвалу.

— Видите ли, я и сам одно время увлекался каллиграфией и кое-что в этом смыслю. Так что уж вы мне поверьте — почерк прекрасный. Сейчас так почти никто не пишет.

Настоятель проводил мужчину до самой лестницы и не уходил, пока далеко внизу не тронулась с места машина.

— Поезжайте по этой улице, потом сверните направо, там будет галантерейная лавка с вывеской «Магазин Тэрадзимы». Остановитесь около нее, — сказал мужчина шоферу.

По обе стороны главной улицы тянулись многочисленные магазины и лавки. Здания прочные, солидные, чем-то напоминающие амбары, как и подобает старинному портовому городу, каким был Цуядзаки. Когда машина повернула направо, мужчина стал внимательно разглядывать дома по левую сторону.

— Остановитесь здесь, — сказал он, первым заметив вывеску «Магазин Тэрадзимы». — Я выйду купить сигарет.

— Зачем же? Я схожу, — удивился шофер.

— Не надо, я сам, — ответил мужчина.

Он подошел к лавке с характерным для провинции широким фасадом. Внутри лавки, рядом с входной дверью, в застекленном ящике были выставлены сигареты, чуть поодаль сидела девушка лет семнадцати-восемнадцати и вязала. Как только мужчина вошел и его тень упала на девушку, она сразу подняла на него глаза. У нее было белое, не тронутое загаром лицо.

— Три пачки сигарет «Peace».

Пока девушка, просунув руку в застекленный ящик, вынимала сигареты, мужчина внимательно ее разглядывал.

— Благодарю вас. — Девушка слегка поклонилась, протягивая мужчине сигареты.

— А спички есть?

— Есть, пожалуйста.

Мужчина открыл пачку сигарет и закурил. Он не спешил уходить и, с удовольствием затягиваясь, медленно выпускал дым.

— Вы дочь хозяина? — наконец решившись, спросил он.

— Да, — ответила девушка.

— Сколько же вам лет? Простите, мой вопрос может показаться бестактным, но вы очень похожи на одного знакомого мне человека.

Девушка смущенно улыбнулась.

— Будьте здоровы, — сказал мужчина и вышел из магазина.

Девушка удивленно проводила взглядом странного покупателя.

А мужчина еще долго глядел через заднее стекло на магазин, пока он не скрылся из виду. На лице его появилось выражение удовлетворенности.

Странный пассажир, думал в это время шофер, все время молчит.

Когда они проезжали мимо небольшой станции, мужчина неожиданно обратился к шоферу:

— Купите, пожалуйста, вечерний выпуск газеты.

Шофер принес ему газету, выходящую в Фукуоке.

Мужчина, надев очки, сразу же углубился в чтение, несмотря на то что машину сильно встряхивало — дорога тут была не слишком хорошая.

Внимание мужчины привлекло краткое извещение:

«На медицинский конгресс, открывающийся в университете (г. Фукуока), съехались-ученые из. Токио, Киото и других городов Японии. Работа конгресса будет продолжаться в течение нескольких дней, ожидаются острые дискуссии. Сегодня выступают: профессор университета К.Есио Куратоми с докладом „Предраковое состояние и язва желудка“, профессор университета Т.Рент и Асимура с докладом „Патолого-гистологические наблюдения при лейкемии“.

Мужчина оторвал взгляд от газеты и поглядел в окно. На его лице отразилась нерешительность. Он снова обратился к газете и еще раз прочитал то же самое извещение.

Реити Асимура после окончания заседания отправился в ресторан на банкет. Когда он вернулся, служанка подала ему записку от телефонистки гостиничного коммутатора:

«Завтра в одиннадцать утра буду Вас ждать в восточном парке у памятника императору Камэяме. Если из-за занятости Вы не придете, другого случая повидаться не представится. Буду ждать до одиннадцати тридцати.

Ямагути».

У Асимуры было много знакомых по фамилии Ямагути, но он не имел представления, кто из них мог передать по телефону столь странное послание.

Он позвонил на коммутатор и спросил, действительно ли записка адресована ему.

— Ошибки быть не может, ее просили передать именно вам, — ответила телефонистка.

— Он больше ничего о себе не сообщил?

— Сказал, что фамилии достаточно — вы, мол, поймете.

— Странно.

— Это незнакомый вам человек?

— Совершенно.

— Простите, пожалуйста, но он сказал, что вы его хорошо знаете.

— Ну ничего.

— Мужчина, судя по голосу, пожилой.

— О не обещал позволить еще?

— Нет.

Асимура задумался. Он выкурил одну за другой несколько сигарет, прислушиваясь к шуму проезжавших за окном трамваев и автомашин. Спустя полчаса он позвонил на коммутатор и заказал Токио, назвав свой домашний номер телефона.

В ожидании звонка он, не меняя позы, некоторое время сосредоточенно глядел в, одну точку. Наконец дали Токио.

— Сэцуко?

— Ах, это ты? Ну, как там конгресс?

— Все идет нормально.

— Осталось еще два дня?

— Да.

— Приедешь, как обещал?

— Да.

— Странно как-то ты отвечаешь. Что-нибудь случилось?

— Все в порядке. А у нас ничего необычного в мое отсутствие не произошло?

— Нет. А что, собственно, могло произойти?

— Да так.