Шипение снарядов - Александр Прищепенко

Предметы, подвергшиеся воздействию значительных нейтронных потоков (основного поражающего фактора двухфазных боеприпасов), опасны для жизни, потому что нейтроны после взаимодействия с ядрами инициируют в них разнообразные реакции, являющиеся причиной вторичного (наведенного) излучения, которое испускается в течение длительного времени после того, как распадется последний из облучавших вещество нейтронов.

На самом деле нейтронные боеприпасы предназначались для поражения бронетехники, по численности которой Варшавский пакт превосходил НАТО в несколько раз. Выбор носителей и их досягаемость (десятки километров) указывали, что создавалось это оружие для решения оперативно-тактических задач.

Боевые машины хорошо противостоят воздействию ударной волны (рис. 3.66), поэтому после изучения стойкости бронетехники различных классов, с учетом последствий заражения местности продуктами деления и разрушений от мощных ударных волн, основным поражающим фактором решили сделать нейтроны.

По расчетам, для борьбы с танками и другими хорошо защищенными целями, нейтронный заряд с энерговыделением в 1 кт в 60 раз более эффективен, чем залп всех неядерных огневых средств бронетанковой дивизии (а это — около 800 тонн боеприпасов)!

Рис. 3.66 Слева — приготовления к опыту. Один из объектов испытания — танк Т-62 советского производства. Судя по размерам, на вышку поднят заряд из нескольких тонн обычного ВВ. Справа: по таким целям предполагалось применять оружие с повышенным выходом нейтронного излучения

Рассчитывая остановить навал «брони», в штабах НАТО разработали концепцию «борьбы со вторыми эшелонами», стремясь отнести подальше рубеж применения нейтронного оружия по противнику. Основной задачей бронетанковых войск является развитие успеха на оперативную глубину, после того как их бросят в брешь, пробитую в обороне, например, ядерным ударом большой мощности. В этот момент применять двухфазные боеприпасы уже поздновато: особенности радиационных поражений таковы, что даже получившие абсолютно смертельную дозу в тысячи бэр экипажи танков оставались бы боеспособными в течение нескольких часов. За это время подвижные, хорошо вооруженные и защищенные броней машины успели бы сделать многое. Поэтому такие удары планировались по выжидательным районам, где изготавливались к введению в прорыв основные массы бронетехники: за время марша к линии фронта должны были проявиться последствия облучения экипажей.

На долю термоядерных реакций в нейтронном заряде W70, приходилось 60 % энерговыделения, а гаубичные снаряды ХМ-753 могли применяться и с «холостыми» ампулами — как однофазные, класса мощности «Эй» [72].

…В повествованиях об оружии других видов о провалах упоминалось, так что умалчивать о том же в настоящей главе — неэтично, возможны упреки.

Были среди них не только неудачи с неядерным «зажиганием» синтеза. На фотографии рис. 3.67 слева запечатлен процесс, навевающий траурные ассоциации: разделка на лом. На переднем плане — корпуса бомб Мк-2, для которых разрабатывался заряд ствольного типа: на значительной длине корпус бомбы тонок (там, без всяких излишеств, размещен только ствол), а головная часть утолщена (там — место замедлителя и основной массы делящегося вещества). Очевидно, что готовилось производство не одного и не двух образцов и наверняка выпущены были не только корпуса, но Мк-2 не повезло в том отношении, что делящимся веществом ее заряда был выбран плутоний. Позже выяснилось, что плутоний обладает значительным собственным нейтронным фоном, на два порядка превышающим таковой U235 (нейтроны испускаются как им самим, так и сопутствующими ему, при «реакторном» получении, примесями). Но повышенный нейтронный фон весьма нежелателен, поскольку вместо ядерного взрываиз-за него может произойти «хлопок», а ствольная схема такую вероятность умножает: по сравнению с имплозией сближение масс делящегося вещества происходит в этом случае значительно медленнее (вспомним о трудностях достижения сверхвысоких скоростей снарядов в орудийных стволах). Поэтому, когда читаешь в книге Ричарда Родса «Черное солнце» воспоминания оружейников-ядерщиков: «Уверенность в правильности всех расчетов и в том, то „Малыш“ (с зарядом ствольной схемы) сработает, была столь велика, что эту бомбу было решено не испытывать на полигоне, а рекомендовать сразу к боевому применению…»— невольно хочется посоветовать: "Albo lapillo diem notare [73]"— ведь в 1945-м, не обладая информацией о собственном нейтронном фоне плутония, «ствольного» первенца вполне могли бы решить снарядить им, а не U235.

Но такой конфуз все же выглядит мелочевкой на фоне проектов масштабных, можно сказать — вселенских, вроде ядерного ракетного двигателя. Не такого, в котором рабочее тело — вода или воздух — нагреваются в реакторе и создают движущую морской или воздушный объект силу, а такого, который пинает то, на чем он установлен, ядерными взрывами (рис. 3.68).

Рис. 3.67 Разделка на металлолом корпусов американских ядерных авиабомб. На переднем плане — корпуса Мк-2, неудачный выбор делящегося вещества для которых привел к закрытию проекта

Проект «Орион» в книге «Укрощение ядра» охарактеризован емко: «Несмотря на внешнюю абсурдность этой идеи, многие выдающиеся физики работали над этим проектом, и они были уверены, что в принципе он может быть практически реализован». Это утверждение, в котором, похоже, излишне прилагательное «внешнюю», — сильный аргумент: на крыльях финансирования, отринув филистерские оковы здравого смысла, научная мысль достигает небывалых высот. Так, в наши дни, стремясь обрести те наижеланнейшие крылья, подстрекает она же устами преданных ей членов и корреспондентов к добыче гелия-3 на Луне! За счет термоядерной реакции в этом изотопе благодетели клянутся избавить человечество от энергетических кризисов, незаметно передергивая: «нерешенных инженерных проблем тут нет, дело только в инвестициях…». Может, в добыче и доставке на Землю гелия-3 проблем действительно нет, но есть другая, очень маленькая: управляемый синтез вот уже более полувека, несмотря ни на какие «инвестиции», не удается «зажечь» даже в DT смеси, где условия для этого наиболее благоприятны. А уж, если впередсмотрящие науки столь уверены, что им покорится синтез куда более труднозажигаемого топлива, то возникает вопрос: почему бы не использовать в качестве такового протий, которого на Земле неизмеримо больше, чем гелия-3 — на Луне?

Рис. 3.68 На рисунках изображены возведение и полет космического корабля «Орион». Он напоминал пулю высотой в 16-этажный дом, должен был весить 4000 т и быть снабжен платформой теневой защиты диаметром 40 м. Корабль должны были пинать взрываемые каждую секунду ядерные заряды с энерговыделением в 100 т. В 1964 г. ВВС США, одумавшись, прекратили финансирование «Ориона»

… Душными, недобрыми ночами преследовали высокопоставленных видения: полчища красных танков подобно саранче заполоняют собою Ла-Манш и далее прут неудержимо… И нет управы на эту тучу… Но научная мысль и тут не оставила в беде, шепнув: «а нарыть на их пути колодези, в коих спрятать заряды…» Освежающим утром, когда развеялись ночные кошмары, эта мысль показалась вполне здравой, тем более, что колодцы-то должны были располагаться не на своей, а на германской земле. Наступающие танковые и механизированные войска, конечно, полюбовались бы красивыми султанами не очень мощных заглубленных ядерных взрывов, тем более, что потери от них были бы минимальны, а пострадало бы от радиации в основном местное население. Закладывать в колодцы предполагалось заряды британских ядерных бомб, романтично названных «Голубой Дунай» (рис. 3.69), а «изюминка» идеи заключалась в том, что обеспечивать температурный режим аппаратуры своим биологическим теплом должны были… куры, клетка с которыми примыкала к электронному блоку и замуровывалась вместе с зарядом. В клетке были запасы пищи и еды на неделю (такой срок, согласно техзаданию, заряд должен был находиться в готовности к применению). Понятно, что, если бы команда на подрыв не последовала, заряд следовало извлечь, преодолевая отвращение от вони и липнущего к рукам говна…

…Но бывало и так, что действительно грохало под землей, навевая воспоминания о «Хохдрукспумпе»…

… Читатель наверняка заметил, что все описанные варианты ядерных взрывов характеризуются практически изотропным полем поражения: и ударная волна, и гамма кванты, и нейтроны летят во всех направлениях. Но натурам утонченным претило такое неизящество: как дубиной — хрясь и всё в разные стороны? Нет, сделайте нам красиво, как в синематографе: чтоб неуловимые выпады шпажкой — шир-шир-шир — и улеглись вокруг поверженные враги лепестками ромашки!