Побег из страны грез - Наталья Калинина

Впрочем, что ей терять? Она стоит даже не на краю пропасти, а уже скользит подошвами ботинок по осыпающейся земле, рискуя в следующее мгновение полететь вниз.

К тому же сочувствие и готовность выслушать в голубых глазах Виктора были такими подкупающими, такими… прежними, что она вздохнула и, решившись, выпалила:

– Я и есть та преступившая ведьма, о которой ты пишешь. Не твоя героиня, но моя история очень похожа на описываемую тобой.

– Рассказывай, – тихо попросил он, когда Инга замолчала в ожидании реакции. И произнес это так просто, так буднично, но в то же время с такой отеческой теплотой в голосе, что она разом отбросила все сомнения и принялась рассказывать, разматывая часть своей жизни будто клубок. Начала с предательства любимого человека и того вечера, когда над ней надругались. Если бы девушка подняла глаза на Виктора, заметила бы, что в какой-то момент его длинные пальцы сжались в кулаки и тут же разжались. Но она смотрела не на него, а то на кончик тлеющей сигареты, то на сизую струйку дыма, поднимающуюся к потолку, будто пытаясь предсказать по нему свой приговор.

Рассказала о том, как долго оставалась одна, пока не встретила одну талантливую, но нерешительную девушку.

– Ты о ней наверняка слышал. Лёка… Под этим псевдонимом она выступала.

– Погоди, это случайно не рок-звезда?

– Она, – подтвердила Инга.

– Я слышал, что ее убили, – неуверенно сказал Виктор. – Была какая-то история…

– Эта история имеет прямое отношение ко мне.

Воспоминания оживали так ярко, будто все случилось вчера. Инга не замечала, как по щекам катятся слезы, она улыбалась, машинально стирала со щек соленую влагу. Даже не заметила, когда официантка принесла заказ. И не замечала вкуса вначале обжигающего, затем – остывшего кофе с привкусом табака.

– Ничего себе история, – покачал головой Виктор, будто не верил, что все это могло произойти с его старой знакомой на самом деле. – На целую книгу тянет.

– Можешь взять себе сюжет, – криво усмехнулась Инга. Чувствовала она себя опустошенной и обессиленной тяжелыми воспоминаниями. Откровения не принесли ей облегчения.

– Только если бы ты еще смог додумать финал… Не такой, какой меня ожидает.

– А какой финал ожидает тебя? – простодушно спросил Виктор-писатель.

– А какой бы тебя устроил? – ответила вопросом на вопрос она.

– Счастливый.

– Значит, твои книги оканчиваются хеппи-эндами? – без улыбки поинтересовалась Инга, вновь закуривая.

– Не всегда. Но в этой истории я бы хотел счастливый финал.

– Так напиши, – пожала она плечами. Виктор не ответил, молча взял из ее пальцев сигарету и затушил в пепельнице.

– Много куришь.

– Только давай без этих пошлых банальностей – что тебе не нравятся курящие девушки…

– Обойдемся без пошлых банальностей. Но мне не нравится, что так много куришь ты.

«Ты» он произнес весомо, вложив в это короткое слово столько личной заинтересованности, что Инга удивленно подняла глаза. Но затем, опомнившись, мысленно поаплодировала его таланту очаровывать. Сколько бы женщин, услышав такую невинную фразу, произнесенную с такими значительными интонациями, растаяли бы. Она тоже женщина, неудивительно, что фраза затронула ее.

– Витя, мне уже нечего терять, – весело сказала она. – Может, я выйду сейчас из кафе и попаду под машину. Или мне на голову свалится кирпич. Или у меня вдруг обнаружится неизлечимая стадия рака, от которого я сгорю в короткие сроки. Да мало ли что! Обратный отсчет пошел, так что меньше всего меня волнует вред от курения. Как и то, нравится тебе это или нет.

– Погоди, погоди… Так не может быть, – забеспокоился Виктор. – Так, что вот ты выйдешь и…

– Почему не бывает? Разве забыл, что человек внезапно смертен? – усмехнулась Инга и демонстративно выбила из пачки сигарету. Но не закурила, а, повертев ее в пальцах, положила на стол рядом с зажигалкой.

– Ты сказала, что я тебе как-то могу помочь, что в том романе, над которым я работаю, ты увидела выход… – растерянно проговорил он, как-то враз потеряв уверенность. Опустив крылья ангела-спасителя и потускнев нимбом, он превратился в того замкнутого студента Лучкина, который возле доски бодро выдавал сложные теории, но всегда терялся, если его спрашивали об азах. Он так удивительно стал похож на прежнего Витю, что на Ингу вдруг пахнуло освежающим ночным ветром, который целовал их в губы там, на крыше столичной высотки. И вдруг захотелось протянуть Виктору ладонь, чтобы он сжал ее в теплых пальцах. Чтобы ощутить смесь адреналина со спокойствием, как тогда, когда она стояла на краю высотки и глядела на расплывающиеся до смазанных пятен огни города под ногами, а за спиной ее подстраховывал Виктор. Протянет ли он руку сейчас, чтобы дать ей ту уверенность, или, напротив, толкнет в спину?

– Я задумал написать историю про ведьму, – начал он вдруг. – Сюжет пришел как-то неожиданно. Начал работу над одной книгой, но получил письмо от девушки-читательницы… Оно мне показалось интересным, я ответил, а девушка в ответ прислала целую историю. Она рассказала об одном сне, который вызвал в моем воображении очень яркие картинки. Я открыл новый файл и написал эпизод, который не имел никакого отношения к книге, над которой тогда работал. К чему был этот эпизод, что там произошло, кто была та девушка, о которой я начал писать, – все это было мне еще неизвестно. Но будто кто-то водил меня за руку и толкал в спину: пиши, пиши, пиши! Через день читательница прислала еще одно письмо, где рассказала другой сон, но он будто был продолжением первого. И я написал другой эпизод. Как-то так незаметно для себя я втянулся в новый сюжет, отложил начатую книгу. В моем воображении рождалась целая история под впечатлением от писем этой девушки… Алисы. Да, ее зовут Алиса.

– Алиса? – переспросила Инга, потому что имя вдруг вызвало какие-то неясные ассоциации. Она будто слышала его совсем недавно…

– Да. Как Селезнева, – усмехнулся Виктор. – Но эта была не Селезнева из будущего, а та, которая из страны чудес.

– Продолжай, – попросила Инга, потому что он замолчал. – Эта девушка продолжала писать?

– Почти каждый вечер. В основном рассказывала о своей жизни – бытовой. А я ожидал писем с рассказами о снах. Иногда казалось, что это и не сны были вовсе. Может, она сама придумывала эту историю, которую я записывал, облекая лишь в другие слова? Я придумал себе, что Алиса рассказывает не сны, а свою прошлую жизнь. Мой интерес к девушке рос. Интерес писателя, – уточнил он. – Мне захотелось встретиться с ней, чего я никогда не делаю. Я даже отказываюсь от встреч с читателями, которые желают организовать издательство.