«Если», 1995 № 05 - Альбер Хигон

— Это не сработало? — спросил я.

— Нет. Напротив, я допустила ужасную ошибку. Ты ведь так и считаешь?

— Не расстраивайся. Когда ребенок поступает неправильно, ты разговариваешь с ним, стараясь убедить его, а если это не помогает… иногда следует устроить взбучку. Беда только в том, что мы не сможем вколотить в Дину здравый смысл.

— Но ты не сердишься? — продолжала настаивать Шейла.

— Я не думаю, что этот вопрос меня всерьез заботит, — отозвался я.

Когда мы забрались в постель, мне показалось, что отношения наши стали лучше — впервые за долгое время мне захотелось обнять жену. Но ничего не произошло, Шейла оставалась безучастной и просто сказала:

— Спокойной ночи.

Так был упущен еще один шанс, как и тысячи других до того.

Глава 3

На следующее утро, еще до завтрака, я отправился в рощицу. Шейла со мной не пошла. Она сказала, что если я там сумею что-нибудь найти, то она поверит мне на слово.

Я не нашел абсолютно ничего. Когда я вернулся домой, Шейла сказала:

— Это было, наверное, естественной флюоресценцией. Одно яйцо или два?

— У флюоресценции должен быть источник, — настаивал я на своем.

— Сегодня вечером ты можешь туда сходить и посмотреть еще раз. Интересно, спустится ли вниз Дина в ближайшие десять минут? Звать ее, конечно, бесполезно.

Никто в конторе не упоминал о необычных происшествиях прошлого дня. Если бы Салли Генри, моя секретарша, не была в отпуске, я мог бы спросить у нее. Вильма Шелли, которая временно замещала ее, была слишком молоденькой, чтобы я мог ей довериться.

Я отнюдь не амбициозный человек. Конечно, я знал свое дело, иначе мне никогда не удалось бы занять нынешнего положения. Однако я не обладал той всеобъемлющей самоуверенностью, которую должен иметь истинный начальник.

Около часа я просматривал почту, а потом решил сделать небольшой перерыв и позвонить Джилу Карсвеллу. Но Джил, еще менее уверенный в себе, чем я, так и не стал боссом. Более того, он панически боялся банковского менеджера, опасаясь навлечь его гнев телефонными разговорами в рабочее время. Поэтому я послал Джилу записочку. Пока я раздумывал о Джиле, зазвонил телефон. Я пробормотал:

— Господи, опять Дина. Но это оказался Джота.

— Я в лондонском аэропорту, — сообщил он. — Буду у тебя днем. Ты видел Джила после нашего вчерашнего телефонного разговора?

— Нет, но я отправил ему записку. Джота засмеялся.

— Конечно. Его нельзя беспокоить в банке. Менеджер может жестоко расправиться с ним… Кстати, в Шатли хоть что-нибудь происходит?

— А что может происходить в Шатли? — осторожно спросил я, размышляя над тем, не слышал ли он чего-нибудь.

Он ничего не слышал.

— Ты совершенно прав. Дурацкий вопрос.

— По правде говоря, здесь действительно что-то происходит. Может быть, это окажется мелочью, но все же… Нет, не задавай никаких вопросов. Подожди до приезда.

— Ты меня просто заинтриговал… В самой фразе:

«В Шатли что-то происходит» заложено внутреннее противоречие. Но я терпелив и готов ждать до встречи. Пока!

Стоило мне повесить трубку, как в мой кабинет вошла Вильма. Она была чем-то взволнована и даже возмущена.

— Мистер Матерс, там какой-то молодой человек, который настаивает, что должен вести переговоры только с вами. Он похож на туриста, и… то, что он говорил нашим девушкам…

— Пусть зайдет, — прервал я ее. — Прямо сейчас. Она заметно удивилась и, не говоря ни слова, вышла из кабинета.

Дверь открылась, и вошел молодой голиаф в белой футболке и шортах. Это явно был один из великанов, вероятно, даже самый высокий из них. Я прикинул его рост: примерно шесть футов и семь дюймов. Однако тогда, в «Коппер Бич» я его не видел.

— Вэл Матерс? — спросил он, подходя ко мне с протянутой рукой. — Меня зовут Джон Смит.

— В самом деле? — вежливо спросил я.

— Ну не совсем, если вам так уж хочется знать, но это честное имя и ничуть не хуже, чем любое другое, не так ли?

— А вас случаем не Грег зовут? Он опустил руку, и на лице у него появилось явное неудовольствие.

— Какого фиска! Откуда вы это можете знать? — оскалился он.

Решив больше не испытывать судьбу, я спросил:

— Где ваш лагерь, Грег?

Некоторое время он кипел от ярости, но потом решил» не портить со мной отношений.

— В излучине реки, примерно в миле вверх по течению.

Я знал это место. Оно находилось в трех четвертях мили от моего дома, на противоположной, северной, стороне реки.

Он сел, не дожидаясь приглашения, и принялся молча и выжидательно рассматривать меня.

Это был блондин, довольно красивый, лет девятнадцати или двадцати. Его акцент смутил меня: речь Грега была очень чистой, и в то же время я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так говорил. От моего внимания не укрылись и два странных выражения — «честное имя» и «фиск». Гораздо проще было бы сказать: «Это имя ничуть не хуже, чем любое другое». «Фиск» же явно было ругательством.

Он взирал на меня совершенно спокойно, и даже как-то свысока: будто бы я должен был объяснить ему цель его же визита.

— Ну, мистер Смит? — сказал я, когда мне надоело ждать. — Или вам больше нравится Грег?

— Я хочу застраховаться на случай катастрофы в Шатли в ближайшие двадцать четыре часа, — бесстрастно заявил он.

— От катастрофы? — переспросил я.

— Да, от катастрофы.

— В следующие двадцать четыре часа?

— В следующие двадцать четыре часа. Ваша сообразительность, Вэл, вызывает восхищение.

Передо мной открывалось множество возможностей. Я выбрал одну из них.

— Мы не можем заключить с вами никакой сделки, пока вы скрываетесь под ложным или неполным именем. Джон Смит меня не устраивает. И Грег — тоже.

Уже во второй раз на короткий миг его глаза зажглись злобой, и я понял, что этот человек опасен. Ему не нравилось, когда перед ним возникали препятствия. Хотя у него было симпатичное лицо и он вел себя относительно вежливо, чувствовалось, что в любой момент этот человек может превратиться в животное. Огромное, опасное животное.

Я решил немного изменить тактику.

— Мы всегда можем предоставить более выгодные условия при страховке от определенных неприятностей. Скажем, если вы хотите застраховаться от наводнения…

Он улыбнулся, разом включив все свое обаяние.

— Наводнение ведь маловероятно, не так ли? Говорят, что река никогда не стояла так низко.

— Катастрофа в течение ближайших двадцати четырех часов в Шатли, возразил я, — тоже маловероятна. И еще одно, Грег, — вам уже исполнился двадцать один год?