Инфицированные - Скотт Сиглер

– Больше никого за последние шесть месяцев.

– Направьте мне эти дела, и поскорее. У вас есть адреса Нгуена и Хестер?

– Я же говорил, что у нас есть база данных, доктор Монтойя.

– Благодарю вас, доктор Чен, вы очень помогли.

Маргарет повесила трубку и немедленно набрала номер Мюррея.

33

За рулем и в тисках страха

Хлопья снега мягко ложились на ветровое стекло. Перри медленно ехал через город по Уоштиноу-авеню, направляясь к больнице.

Медицинский центр Мичиганского университета считается одной из лучших больниц в мире. Он оснащен передовым оборудованием, здесь работают врачи экстра-класса и проводятся передовые исследования. Если где-то и можно получить квалифицированную помощь, то только здесь…

Да нет, на самом деле все кончено. Чем врачи ему помогут? С другой стороны, лучше знать своего убийцу, чем сидеть на месте и попусту терять время. Впрочем, скорее всего, врачи осмотрят его, ощупают, обследуют, а потом объявят, что его заболевание – нечто новое и неизвестное. И хотя врачи будут знать о заболевании не больше, чем папа римский о жестком порно, они все равно напустят на себя важный вид. Врачи все такие, вечно пытаются выглядеть умными и компетентными в глазах своих пациентов.

Перри снизил скорость, чтобы повернуть на Обзерватори-стрит, однако пришлось подождать, пока улицу перейдет группа пешеходов. Он въехал на территорию студенческого городка, а студенты университета отличаются апатичным отношением к автомобилистам. Молодые люди неспешно, почти лениво переходили улицу даже в часы пик, уверенные в том, что водители обязаны притормозить и пропустить их. Большинству из студентов до сих пор не приходила в голову мысль о том, что их может постичь быстрая и несправедливая смерть.

– Настанет и ваш день, – тихо проговорил Перри, мысленно обращаясь к мелькающим перед машиной студентам с портфелями и сумками. – А мой, видно, уже настал.

Теперь он находился всего в нескольких кварталах от медицинского центра.

Перри вдруг понял, что нужно позвонить на работу. Хотя какая разница, позвонит он или нет? Разве это поможет выжить?

– Пошли все к черту! – пробормотал он. Скоро его коллеги обо всем узнают в новостях. – Парень из Мичигана умирает от неизвестной болезни, названной по имени его врача, который будет жить и заработает огромную кучу денег на своих исследованиях и лекциях.

На красном сигнале светофора Перри притормозил. Ист-драйв поворачивала направо. В воздухе кружились пушистые хлопья снега, временами то замирая, то стремительно разлетаясь от порывов ветра. Перри все сильнее охватывало отчаяние. В окружающих его автомобилях сидели нормальные люди. Не имеющие ни малейшего понятия о болезни, выворачивающей его тело наизнанку. Нормальные, дьявол их побери!

Или… они вовсе не нормальные? С чего он вдруг взял, что эти люди не страдают и не мучаются? Может быть, они с трудом превозмогают зуд и им хочется чесаться до тех пор, пока ногти не станут красными от крови. Откуда ему знать, нормальны окружающие люди или заражены?

Вдруг он не первая жертва неизвестной болезни? Если так, то напрашивался тревожный вопрос: почему он ничего не слышал об этом раньше?

Сзади кто-то засигналил, загорелся зеленый сигнал светофора. Миновав перекресток, Перри направил машину ближе к краю дороги. По правую руку располагалось кладбище. Вполне к месту, рядом с больницей…

Его обгоняли другие машины, и в них ехали люди, которые могли оказаться нормальными или больными. И все куда-то спешили по своим делам. Перри покрепче вцепился в руль, чтобы унять дрожь в руках.

Почему он не слышал о подобном раньше?

Ради бога, у него под кожей растут злополучные голубые треугольники! Болезнь явно необычная… В прессу уже давно просочилась бы какая-нибудь информация, верно?

Перри тихо сидел, уставившись через ветровое стекло на винный магазин, а проникающий в салон холодный воздух вытягивал скудное тепло от обогревателя. Что, если в больнице ждут поступления таких, как он? Может, ему и не попытаются помочь. Не исключено, что они лишь обследуют треугольник, а его самого запрут в какой-нибудь палате, словно пленника, чтобы наблюдать, как он умрет. Или его просто убьют при операции и разрежут на части, как подопытное животное.

В возникшей ситуации крылось еще что-то. В конце концов, это не просто болезнь; он помечен смертью, словно узник нацистского лагеря смерти, а треугольники – Давидовы звезды, нашитые на одежду.

Черт, если в больницу нельзя, как тогда быть? Что, черт возьми, делать?

Страх медленно вцепился в подсознание Перри, сдавливая дыхание и вместе с колючим холодом вызывая в теле нешуточную дрожь.

– Нужно выпить, – прошептал Перри. – И немного времени, чтобы выяснить, в чем дело.

Он развернулся, поехал в обратном направлении и не останавливался до тех пор, пока не поравнялся с «Уоштиноу-пати-стор». Телефон-автомат оказался свободным, но в кои-то веки ему не нужно было никому звонить и ни на кого смотреть. Перри быстро сделал необходимые покупки и вышел.

34

Глоточек виски

Неуклюжей шаркающей походкой Перри переступил порог квартиры с двумя бутылками «Дикой индейки», одна из которых была уже наполовину пуста.

Перри спокойно поставил бутылки на кухонный столик, затем прошел в ванную. Пол был покрыт засохшими кусками рвоты и пятнами запекшейся крови. В ванне стояла вода – до трех дюймов воды, – спокойствие которой нарушалось редкими каплями, падающими с наконечника душа. Слив был забит многочисленными кусочками оранжевой кожи. Более мелкие частицы плавали на пенистой поверхности.

Перри не подумал об этом, когда принимал душ. Оранжевая кожа, видимо, сама облупилась. Рукой он дотронулся до ключицы, проводя пальцами по отвердевшим очертаниям треугольника. Теперь его края были более ощутимы. Голубизна треугольника стала более отчетливой.

Перри вернулся на кухню, схватил вилку, потом нож; глаза, как в прошлый раз, остановились на куриных ножницах с толстыми лезвиями. Он умирает. А еще столько всего нужно сделать и испытать! Он никогда не увидит Германию, никогда не сможет попробовать себя в глубоководной рыбалке, никогда не посетит Аламо и исторические достопримечательности колониальной Америки. У него никогда не будет детей.

Впрочем, не так уж все плохо. Он прожил полноценную жизнь. Первым в семье стал посещать колледж. Играл в первом дивизионе Американской футбольной лиги, его показывали по ESPN[14], он осуществил мечту детства и сыграл в присутствии 112 000 беснующихся фанатов. А главное, Перри избежал жестокой судьбы отца. Он переступил через окружение, через наследие, боролся и выцарапывал собственный путь к самоутверждению.