Московская плоть - Татьяна Ставицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Москва и сама в плане представляла собой звезду. Точнее, звезды, наложенные друг на друга, смещенные по оси на несколько градусов, служащие основным поворотным механизмом. Вращение лучей этих звезд и приводило в движение жизнь вокруг. Но бесперебойность процесса требовала постоянной смазки и топлива в виде органики с оптимальным показателем гемоглобина.
28
Внук не доверял заграничным куаферам и брадобреям, подозревая их в связях с лондонскими. Поэтому приходилось пользоваться услугами отечественных, ошалевших от собственной звездности и лакричности. Перед свадьбой, в свете придуманной им концепции церемонии, Уару показалось более логичным отдаться в руки профессиональных гримеров «Опера-Хаус». Или пойти к состоявшим в членах комьюнити бывшим придворным цирюльникам, которые веками не изменяли ремеслу, хоть и назывались теперь модным словом «стилисты».
Уар постоянно взбадривал себя поисками новых зрелищ и просто занятий. Москва давно прискучила царевичу. Отсутствие смерти понуждало к ежедневной погоне за новыми впечатлениями. А жизнь в московских переулках текла нехотя, менялась редко. Ну разве что можно было проспать годик, а то и два, а проснувшись, узнать у ключницы, что прошлой осенью беглые крестьяне ограбили на улице господина доктора, зимой у Лопухиных подохла собачонка, до смерти закормленная птифурами, и что господин Еропкин страдает теперь подагрой, а потому больше не выезжает. Вот и все новости. Нынешние времена мало что изменили в этом смысле. Добровольный уход, о котором подумывал иногда царевич, страшил его окончательной утратой надежды на воплощение чего-то несбывшегося. Ему никак не удавалось сформулировать мечту. Все желаемое у него либо уже имелось, либо было недоступно в принципе.
Уар никогда не думал о Москве как о «старой доброй». Во-первых, в силу почтенного возраста, члены комьюнити ненавидели слово «старый» и всегда рядились в самое новое, а во-вторых, Москва никогда не была к царевичу добра. Он с детских лет ощущал одиночество в царевых палатах. Помнил коварство самых близких – дядек и нянек, безжалостно сгубивших мальчонку, остро переживал разлуку с матерью и до сих пор ненавидел и боялся своего давно ушедшего в мир иной безумного отца-душегуба. Как же хорошо, что он так вовремя приглянулся Мосоху! Но чем тяжелей становились одолевавшие его думы, тем пустяшней и веселее были его дела. Царевич никуда не торопился, он стремился лишь спрятаться от своего прошлого в перламутровую раковину сегодняшней московской повседневности. Его долгий жизненный опыт открыл ему печальное обстоятельство: чем ярче вспышка, тем она непродолжительней. Останавливать же чудные мгновения удавалось только специальным прибором – старинными часами-луковицей – с разрешения Совета безопасности, да и то после длительных бюрократических проволочек. А к тому времени вспышка уже гасла, повинуясь внутренней логике процесса, оставляя лишь едкий запах серы снаружи и отчаяние где-то внутри. Обретя бессмертие, царевич утратил радость жизни, которая есть ни что иное, как борьба за существование. Без преодоления нет счастья заслуженной победы. Об этом никогда не говорили в комьюнити, но каждый рано или поздно эмпирическим путем приходил к пониманию этого постулата. И тогда жизнь московского комьюнити превратилась в борьбу за борьбу. Только так они могли выжить в бессмертии.
29
Все, что так или иначе касалось первых лиц, подвергалось Параклисиархом жесткой цензуре.
– Видишь ли, Рамзик, – проверял он свои ощущения на Мумии – друге и соратнике, ответственном секретаре холдинга ЗАО МОСКВА, – желание Внука и преемника устроить свадьбу в опере не вызвало бы у меня особого беспокойства, если бы это была какая-нибудь другая опера, а не «Царская невеста».
Малюта прекрасно помнил, чем там дело кончилось. Это его беспокоило. Мало того что Бомелий оболгал тогда Параклисиарха так, что он вошел в историю злодеем из злодеев, хотя на самом деле был только защитником и утешителем, так он еще и сыграл самую гнусную роль во всей той давней истории, заставив царя усомниться в его, Малюты, профессиональной пригодности. Ушлый аптекарь на пару со смертной девкой, будь она неладна, извели царскую невесту.
Бомелий и сам не любил вспоминать эту историю. Его подставила какая-то блудница, которая к тому же отказала ему в том, в чем не отказывала никому. Да, ему не раз случалось использовать зелья в борьбе за выживание комьюнити. Но при чем здесь царская невеста? Тем более что девка призналась, что это она подменила приворотное зелье на отраву для царской невесты, за что и получила нож в сердце от любовничка. Короче, история вышла дикая и нелепая, и в ней – одни пострадавшие.
– Дружок, поскольку меня выкопали и приперли сюда значительно позже, дайте мне просто взглянуть на либретто, и я попробую определить, где могут возникнуть проблемы.
Параклисиарха вдруг пронзила мысль о том, что Невеста тоже пока смертная. А Бомелий спит и видит на должности Матери ночной Москвы одну из двух своих подруг. И Невеста им всем как кость в горле. Значит, стоит ждать каких-нибудь особенных мерзостей, до коих Вечный Принц был большой охотник. Причем не любитель, а профессионал. Но сейчас на карту поставлено слишком многое. Надлежало попытаться свести риск к минимуму.
Следовательно, размышлял Малюта, постановка в ее привычном виде содержит неоправданный риск. Запрет, конечно, вызовет гнев царевича, но попробуем найти разумный компромисс. Можно провести церемонию свадьбы-коронации в клубе под оперное пение. Опустив либретто, оставив чисто концертное исполнение. Пригласить самых знаменитых оперных див. Нужно еще заказать короны.
– Рамзик, будьте любезны, побеспокойте наш Московский ювелирный завод, пусть напрягутся. Только предупредите, чтоб не лепили свой логотип поверх дизайна. А дизайн, пожалуй, надо заказать Силиппу Фтарку. И обзвоните лучшие голоса. Пусть отменят на этот день все гастроли. Неустойку мы покроем.
Параклисиарх связался по телефону с Марьей и предложил встретиться.
30
Коллеги сгорали от любопытства даже больше, чем от зависти. Откуда у этой серой мыши вещи такого класса? Как можно перемениться за пару дней таким радикальным образом? Да еще и без денег.
– Не иначе подцепила кого-то жирного, – строили они догадки, проводя военный совет в курилке.
– Chloe стоит до фигища, я уже не говорю о шубке и обуви.
– А может, она на конкурентов работает?
– Кстати, да – не исключено! Надо службе безопасности сказать – пусть займутся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});