Треск Цепей II: Белый Ворон (СИ) - Тихий Даниил

Сам снег обернулся против северян…

Хладные руки снежных призраков, белыми пальцами хватали ватажников и пытались утянуть на глубину. Народ рубил эти тянущиеся снизу лапы, тыкал рукоятками топоров и булав в воющие лица и пихал их краями щитов. Ватага сражалась почти молча, но яростно. Казалось, что они оказались посреди бурлящего болота полного гниющих духов, вот только вокруг всё так же выл ветел и метался снег, превратившийся в живого врага.

В какой-то миг сцепки стали распадаться, те горцы что не смогли отбиться погрузились в ещё недавно плотный снег с головой и больше их никто не видел. Распавшийся строй дал воинам больше свободы, и они начали побеждать, постепенно выбираясь из области действия заклятья.

Эрик Бурый, практически сразу отбросил щит и без конца рубил своим рунным топором тянущиеся снизу лапы. В первые секунды боя его разум с отстранённым удивлением отметил, что из ран врага отлетают тёплые комья снега, брызжут в лицо и скатываются солёными каплями по губам…

Одна из костяных заколок в его волосах треснула и высвободив заговор, помогла северянину увидеть морок.

Вокруг Эрика снег был красным от крови. Его бойцы жестоко и молчаливо рубили друг друга посреди лагеря. Тут не было ни ветра, не снежных призраков, только они и чужая магия, застлавшая взор…

— Арррр! Хватит! Остановитесь!

На его глазах один из воинов с яростным рыком рубанул себя трижды по ноге и свалился чтобы погибнуть через секунду от молота своего соседа. Люди рубили воздух и друг друга. Но самым диким зрелищем было то, как они опускают оружие сами на себя.

Понимая, что уговоры не помогут он сшиб одного из своих ударом рукояти в подбородок. А второго ударил ногой в спину роняя на землю и не давая его мечу опуститься на товарища. Но на этом его «успехи» закончились.

Откуда-то из леса полетели стрелы. С глухим хрустом одна из них вошла в лицо ближайшему воину что ряс головой, ошалело озирался и явно сопротивлялся действию морока.

Увидев среди деревьев смутную фигуру, воитель зарычал и бросился в лес. Но до лучника, которого он увидел на границе лагеря, добраться не удалось, дорогу преградили пешие воины. В их движениях чувствовалась странная фальшь, но разбираться не было времени и Эрик с боевым кличем на устах бросился вперёд, рассчитывая смять обоих первым, самым дерзким натиском.

Будь они обычными людьми, у него наверняка бы получилось…

Боевой топор, в полёте сверкнул золотистыми рунами и проломил грудь одного из бойцов. В то время как Эрик увернувшись от удара меча, схватил своего второго противника и ударил его лбом в лицо, отшвыривая прочь. Вот только поверженный броском топора враг уже вставал со снега куда секунду назад свалился.

Первая мысль Эрика звучала так — Нежить!

Но из нежити не хлещет кровь, она не мычит от боли и уж точно не выживает после ударов зачарованного оружия. Чтобы убить бездушных требовалось что-то серьёзнее чем один удар волшебным топором. Оказавшись без основного оружия в окружении двух магических существ, горец вытащил из поясной петли нож, и снова кинулся в атаку.

Его комплекция, скорость и боевой опыт делали северянина серьёзным противником. Он принял удар чужого топора вскользь, пропустил по наручу и даже не вздрогнул, когда топорище прошло дальше и рассадило кожу предплечья.

Этот безбашенный рывок принёс результат. Сократив дистанцию, Эрик врезался в бездушного что встал со снега с его топором в груди, и буквально вбил в его глазницу свой нож. Несмотря на ужасные, смертельные для любого другого человека раны, бездушный продолжал активно ворочаться в снегу, но лидер северян не терял времени. Вырвав свой топор из груди поверженного, но всё ещё живого противника, он вскочил на ноги чтобы встретится лицом к лицу со вторым бездушным.

Пара ловких размашистых ударов не смутила раба песчаного трона, он ловко отступил, увернувшись от выпадов и разорвав дистанцию.

Эрик был опытным воином и понимал, что его нарочно не трогают, тянут время избегая атак и держась на максимально возможно дистанции. Так пакостный способ ведения боя он ненавидел всей душой. Отступишь? — тут же получишь удар в спину. Нападешь? — враг будет отскакивать и пятится, заставляя тебя тянуться за ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Время играло против Эрика, ватага была повержена, изрубила и забила саму себя. Немногочисленные стойкие к мороку воины, были выбиты лучниками. Многие его люди доживали свои последние минуты готовясь отправится к богам. Хрип и предсмертный храп нескольких десятков человек витали над лагерем. Кто-то плакал и выл, иные звали на помощь изнывая от дикой боли. В воздухи повис запах дерьма и крови — частый спутник пехотной рубки.

— Я не умру окружённым и сломленным.

Северянин рванулся вперёд, осознанно подставляясь под удар и нанося свой. Но бездушный ударил несерьёзно, осознанно придержал свой замах лишь немного распоров куртку вожака ватаги. А вот топор Эрика напротив, ударил сильно и страшно. Без труда отсёк руку и с громким хрустом разрубил рёбра бездушного. Пинок ногой довершил дело, раб песчаного трона упал в снег. Эрик оскалился в дикой улыбке, но она сползла с его лица, когда бездушный начал подниматься.

Эрик видел, что перед ним человек, чьё лицо искажено гримасой боли, а тело изувечено. Даже он сам не встал бы после такого удара… а этот — встал.

Скривившись от омерзения, северянин обрушил вертикальный удар на череп вставшего на ноги противника. На снег брызнули осколки костей, мозги и ошмётки, в небо ударила струя крови. Эрик перестарался, волшебное орудие вошло в тело врага до середины груди.

— Отличный образец варварского искусства. Кровь, мозги и разбалансированный рунный рисунок, усиливающий удары за счёт воли владельца.

Эрик резко развернулся и встретился взглядом с безбородым юнцом. Мальчишка был худ и невзрачен, лицо гладкое и ухоженное как у девицы. Позади него возвышался крупный воин, под стать северянину. И почему-то первый был очень легко одет для зимней империи.

— Ирда, ты справишься с этим варваром?

На что командир южан ответил:

— Совру, если скажу, что уверен в своих сила. Он силён.

Эрик не собирался слушать болтовню незнакомцев. Сплюнул в снег, перехватил топор двойным хватом и рванулся вперёд. Но перед этим юноша успел сказать:

— Ирда, если ты не справишься, он займёт твоё место. Он нас слышит, чуть не выпутался.

В следующую секунду топор обрушился на его лицо…

Бой продолжался, Эрик Бурый, сын Тракса, рубил собственных людей принимая их за врагов. А Мастер боли сидел прямо в снегу в позе медитации и с лёгкостью управлял путиной морока, направляя северян друг на друга и используя для этого личины собственного отряда. Рядом с ним топтался здоровяк южанин.

Мастер боли не шутил. Как только бойня закончится, лидер южан докажет свою силу, и пользу для песчаного трона.

Глава 19. «Милсдарь»

Когда красивая женщина приходит менять повязку с наступлением ночи, это сразу о многом говорит. Взрослым людям не нужно что-то объяснять друг другу. Тем более здесь, в условном средневековье.

Я не задавал вопросов, молча впустил её внутрь, разжёг лучину бытовым заклятьем и поставил в специальном горшочке на деревянный стол. Пока я стоял у стола она скинула с себя шубку и прижалась к моей спине. Девичьи руки проникли под мою нательную рубаху и своим холодом вызвали мурашки, но я не шелохнулся.

Её ладони прошлись по моему животу и остановились на груди. Замерли, согреваясь. Крепкая женская грудь прижалась к моим лопаткам, а на плечо опустился подбородок. Тёплое дыхание скользнуло по шее, а затем последовал шаловливый укус за мочку уха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Этот укус послужил началом…

У меня давно не было женщины, но это не значит, что я потерял всякое желание, просто жизнь порядком замотала, но сейчас я не собирался упускать свой шанс. Она, видимо — тоже.

Развернувшись, я взял её прямо на месте. Ухватил за подрез ягодиц, переходящий в бёдра, и приподняв усадил на стол. Тут всё и началось. Пришлось сдерживаться чтобы не запороть дело в самом начале.