Нежилец - Виктор Глебов

– Вот только архитектор, в отличие от Хоботова, был его сообщником.

– Для него – всего лишь разменной монетой.

– Значит, Лукин проник на стройку первого моста, чтобы подставить одного из рабочих? – Дремин потер лоб ладонью. – Но полицейского, даже если бы и пустили, запомнили бы.

– Он мог пробраться туда ночью. – Самсонов отложил распечатки. – Что скажешь?

Дремин пожал плечами:

– Выглядит логично. Вот только, как я понял, Лукина дома нет.

– Конечно. Он сейчас занят. – Самсонов старался говорить спокойно.

– Надо к нему наведаться. – Дремин решительно встал. – Я соберу опергруппу. Полтавина тоже прихвачу.

Следователь кивнул:

– Давай.

– Мы не имеем права что-то не сделать, – сказал Дремин, уже выходя из кабинета.

Самсонов и Дремин ехали на «Шевроле», остальные полицейские и криминалисты следовали за ними на своих автомобилях.

Дремин прикрутил магнитолу, и «Herzeleid» «Rammstein» стал едва слышен.

– Кстати, – сказал Дремин, взглянув на Самсонова, – звонила Вероника. Передавала тебе привет и благодарила.

– Как она?

– Хорошо. Насколько это возможно.

– Что-нибудь рассказывала?

– Почти ничего. Ее похитили, сделали укол, сунули в бункер. Лицо преступника она видела, но по фотографиям никого не опознала. Похоже, убийца гримировался. Потом он приходил в бункер, приносил еду и питье, но ничего не говорил.

– Ясно.

– Все это стало для нее кошмаром. Врачи сказали, что она в шоке.

– Еще бы! Ничего удивительного.

– Да, пережить подобное… – Дремин покачал головой. – Не хотел бы я оказаться на ее месте, а я ведь мужик.

– Ей повезло, – сказал Самсонов. – Я был уверен, что она обречена.

– Да? – быстро спросил Дремин.

– А ты нет? Только честно.

Дремин нехотя кивнул.

– Мы оба знаем, что почти все похищения оканчиваются смертью. Даже если речь идет о выкупе. Что уж говорить о человеке, которого собирались принести в жертву индийской богине.

– В том-то и дело, что не собирались. Ника нужна была Козерогу для отвода глаз.

Дремин снова посмотрел на Самсонова.

– Извини, я не хотел…

– Ничего. Я понимаю, что у Карины нет шансов. За оставшееся время мы не успеем ничего… сделать. – Следователь стиснул зубы. Ему стоило немалого труда произнести эти слова. Снова он ощущал бессилие – как тогда, когда умерла Марина.

У него неожиданно появился шанс исправить ситуацию – объявился убийца его сестры! – но все повторялось, и Карину ждала ужасная смерть. Это пожирало Самсонова изнутри, и он едва мог держать себя в руках. Он даже простил ей спектакль, который она разыгрывала, помогая убийце, – все это было ничтожно по сравнению с участью, приготовленной для девушки маньяком!

– Ты действительно считаешь, что Козерог все так и задумал с самого начала? – спросил Дремин. – Мне кажется, он просто переиграл и решил убить Карину вместо Вероники.

– Не знаю. Возможно. Сейчас это не имеет значения. Мы бы и Нику не нашли, если бы он не отдал ее нам.

Дремин промолчал. Самсонов был прав: Козерог не просто опережал полицейских на шаг – они плелись по его следам.

Дорога заняла больше часа – из-за пробок.

Дом Лукина выглядел так же, как тогда, когда Самсонов приезжал поговорить с бывшим полицейским. На двери висел замок, но Дремин сбил его двумя ударами кувалды.

Полицейские вошли в дом и распределились по комнатам.

– Ну и вонища! – поморщился Морозов.

Он пошарил по карманам желтой куртки, и Самсонову на миг показалось, что опер сейчас вытащит освежитель и начнет разбрызгивать вокруг себя.

– Уверен, что нам сюда? – тихо спросил Самсонова Коровин.

Следователь ничего не ответил. К запаху, который он запомнил по первому визиту, примешивался еще один – слишком хорошо знакомый.

– Имбирь! – сказал он, подходя к Дремину. – Чувствуешь?

– Я в этом не разбираюсь, – ответил тот. – Тем более в таком шмоне я вообще…

Он не успел договорить, потому что из другого конца дома раздался крик:

– Валера!

Самсонов помчался на зов. Он влетел в комнату, где собрались трое оперов. Они расступились, пропуская следователя.

На верстаке стояло большое стеклянное блюдо. Частично белое, а частично – красное. Впрочем, красный не был частью рисунка, он покрывал стекло разводами и перетекал на верстак, образуя небольшую лужу.

Посреди блюда лежала голова. Самсонову она показалась вылепленной из бледного желтого воска и покрытой пятнами засохшей крови. Веки запали, потому что нечему было их поддерживать: покрытые красными прожилками глаза лежали на тарелке и «смотрели» в разные стороны. Один был немного раздавлен, и радужка стала мутной.

Почему-то взгляд Самсонова задержался именно на нем. Полицейский невольно вспомнил свой кошмар: глаз, поднятый им перед утилизатором. И Кали, требующую от него жертвы и со смаком пожирающую человеческую плоть.

Следователь заставил себя посмотреть на лицо убитого. Из глазниц натекла и засохла продольными разводами кровь, сделав мертвеца похожим на дикаря, поверженного в бою.

Нижняя губа посинела и отвисла, обнажив желтые зубы. Несколько из них были обломаны и напоминали руины древней крепостной стены. Между ними виднелся кончик синего распухшего языка и бурые сгустки крови, спекшейся со слюной.

Лоскуты кожи и обрывки жил, которыми оканчивалась шея, были лучами расправлены по тарелке. Самсонову вспомнились гениталии Мечева, похожие на дохлую медузу.

Вокруг головы вились мухи, а приглядевшись, Самсонов заметил черных муравьев, деловито снующих по пергаментной коже и исчезающих в ноздрях, пустых глазницах и спутанных волосах.

Смрад стоял невыносимый, и к нему примешивался сильный запах имбиря: по обе стороны от блюда на кусочках фольги лежали горстки серого пепла – все, что осталось от ароматических конусов.

Самсонов почувствовал, как пол уходит из-под ног, и ухватился за край стола, чтобы не упасть. Дремин поддержал его за локоть.

– Ты чего?! – спросил он испуганно.

– Все нормально, – пробормотал Самсонов, хотя ничего нормального не было. Все было просто ужасно!

Вдруг ему показалось, что слипшиеся от крови волосы мертвеца шевелятся. Самсонов не поверил своим глазам: такого просто не могло быть! Но вот они снова чуть заметно шевельнулись.

– Они двигаются! – севшим голосом проговорил следователь, указывая пальцем на голову.

– Кто? – спросил Дремин. – Муравьи?

– Нет. Волосы!

– Да ладно тебе!

– Говорю тебе.

Самсонов наклонился, стараясь не дышать.

– Дайте что-нибудь, – потребовал он, снова заметив легкое шевеление. – Карандаш там или…

– В чем дело? – Это был голос подошедшего Полтавина. Криминалист поправил очки в роговой оправе и потянул носом воздух. – Кто-нибудь хочет ментоловую мазь? – предложил он, доставая из кармана плоскую белую баночку.

Никто не изъявил желания, и Полтавин, пожав плечами, двумя привычными движениями смазал себе верхнюю губу.

– Нужно кое-что проверить, – проговорил Самсонов, дождавшись, пока криминалист закончит.

– Валерке кажется, что у трупа волосы двигаются, – пояснил Дремин.

– Серьезно? – Полтавин подошел ближе и склонился над мертвой головой.

Самсонов ощутил запах ментола.

– Хм! – патологоанатом заинтересованно почесал ухо. – Действительно, шевелятся.

Все присутствующие столпились вокруг него и Самсонова.

Полтавин достал пинцет и осторожно прикоснулся к волосам. Попробовал раздвинуть их, но из-за спекшейся крови ничего не вышло.

– Черт! – Криминалист дотронулся затянутыми в латекс пальцами до головы. – Сейчас-сейчас! – пробормотал он.

И тут весь волосяной покров неожиданно пополз вниз, обнажая череп. Часть кожи с затылка и темени соскользнула и с влажным всхлипом плюхнулась на тарелку. Из-под нее посыпались насекомые. В воздух поднялось несколько жирных мух с синими и зелеными брюшками.

Полицейские дружно отпрянули, даже Полтавин от неожиданности вздрогнул и едва не выронил пинцет.

– Господи! – выдохнул он, беря себя в руки. – Да с него скальп сняли!

Самсонов подумал, что не случайно разводы на щеках напомнили ему боевую раскраску индейцев.

С тарелки смотрело уже не лицо, а жуткая маска, словно надетая на череп. Самсонов отвернулся и заметил, что некоторые полицейские сделали то же самое.

– Кто убитый? – тем временем деловито осведомился Полтавин. – Вернее, чья голова? Архитектора?

– Нет, – ответил Самсонов. – Лукина.

– А как же?.. – Полтавин замолчал, но всем было ясно, что он имеет в виду: кого тогда нашли в квартире Мечева?

– Я думаю, эта голова отделена от того тела, которое мы обнаружили в квартире архитектора, – проговорил Самсонов.

– Это невозможно, – покачал головой криминалист. – Мы проверили отпечатки – они принадлежат Мечеву. У нас были образцы его пальчиков с тех пор, как его взяли за избиение.