Революционная сага - Андрей Марченко

…Как водиться, в глуши жилось тяжело.

Здесь полгода медведи и охотники дрыхнут, затем охотники четверть года гоняют медведя, после еще четверть — медведь гоняет охотников.

Еще говорили, что кроме медведя-шатуна в местных краях иногда видели медведя-ползуна.

Само собой, беспокоила нечистая сила. Колокола на деревенской церквушке с нею явно не справлялись.

Некоторые опасения внушало местное озеро. Туда впадала неширокая река, и по логике вода никуда оттуда деться не могла. Однако, озеро из берегов шибко не выходило.

Сначала думали, что по дну реки течет вода в обратную сторону. Но нет, ныряльщики это не подтвердили.

Появилась мысль, будто в озере сидит кто-то достаточно большой, который выпивает всю эту воду. И если те же ныряльщики так и не смогли найти это чудовище, то это ничего не значило. Озеро, надо сказать, этой гипотезе способствовало: глубокое, поросшее осокой, с водой мутной, зеленой в любое время года. Да и не шибко хотелось находить это самое чудовище. Ибо, если ты сможешь его увидеть — значит и оно тебя видит.

Нет, конечно, воды жалко не было. Пусть пьет на здоровье. Пугало иное — напившись однажды, эта тварь могла захотеть перекусить.

Геддо слушал внимательно и кивал.

Лишь раз селянки заметили присутствие Ольги. Женщина вроде бы молодая, но замотанная в платки как заправская бабка, спросила:

— А вы чем, сударыня занимаетесь?

— Сейчас ничем. — отвечала Ольга. — Я вроде как в отпуске. Отдыхаю, значит. А до этого собирала вагоны, локомотивы… Это такие самобеглые дома…

— Ну надо же!!! Вы, наверное, великая мастерица. Наверняка дома те строили без единого гвоздя?

— А как же! Без единого гвоздя! Исключительно на болтах и заклепках!

Далее ругали своих суженых: и пьют много, и в дом ничего не несут. И лупят их, баб… Хотя, в общем, люди они хорошие. Им бы взяться бы за ум, да где ж его найти!

…Геддо кивал, но становился все серьезней: по всему выходило, что работы в этой деревушке не найти.

Хотя…

— Стойте, не тарахтите… Может, он скажет, чего нам с туманом делать.

— С каким туманом? — оживился Геддо.

В прошлом году, богатом на революции, в аккурат после Ивана Купала возле деревни появился туман. Обнаружился он на заре, и никто тогда особого значения этому мареву не придал. В самом деле: если вглядываться в каждый встречный туман — наверняка проморгаешь нечто важное.

Но вот что странно: важным оказался именно туман.

Он не рассеялся к полудню, пережил весь день… Да что там — целый год кружил вокруг деревни.

Но с иной стороны — марево это не медведь, не стая волков.

Туман-то что, его можно обойти, даже, если попадешь в него, наскочишь по неосторожности — убежишь…

А вот, положим, кто нездешний заплутает, попадет в эту дымку, выйдет к деревне, обессиливший, будто черти на нем год катались. А вот, скажем, попадет в него корова — тварь глупая, бессловесная, так пиши — пропало. Если живой ее найдешь, то молока уже не будет. Да и мяса, скорей всего, тоже.

Но если зазеваешься, то найдешь от своей коровы рога и копыта. А меж ними — мешок с костями. Все туман высосет…

Конечно, с мгой пытались бороться: рубили его шашками, ходили на него же с более традиционными рогатинами. Даже два раза стреляли дробью и пулями. Ничего не помогало.

Думали — зимой туманов не бывает. И действительно — всю зиму он не тревожил крестьян. Да вот только как началась весна: снова здравствуйте.

Пройдет по роще — в ней наступит осень. Завернет в поле — и рожь взойдет по три колоска на квадратный аршин.

Ну а с погостом и вовсе получается нехорошо…

Кладбище здесь находилось совершенно рядом с деревней. Да что там — оно почти находилось прямо в деревне: дома охватывали две стороны жальника полностью, и одну — до половины. Достаточно было выйти из иного двора — пересечь улицу и оказаться среди могил, среди крестов.

В деревне был обычай: чем более покойного уважали, тем ближе его подносили к кладбищу. Гроб с голытьбой подзаборной грузили на дроги или сани чуть не сразу за двором. Преставившихся хозяек доносили до угла — как раз до места, где обычно бабки собирались посудачить. Но иного человека мужики несли от порога дома до самой могилы через всю деревню.

Однако, случалось, что человека и уважали, и жил он тут же — рядом с кладбищем. Тогда несли его на жальник дорогой кружной, через соседние улицы, словно иную диковинку.

Да вот только когда появился туман, похороны с выносом тела на кладбище сошли на нет. Не то чтоб в деревне никто не умирал. Отнюдь нет.

Просто после похорон туман заползал на могилы. Утром родственники находили цветы, положенные к кресту вялыми, сам крест — покосившимся, а то и вовсе вывернутым. И земля могильного холма оказывалась осевшей… А уж что под ней творилось — никто и не предполагал. А после таких похорон туман становился злей, гуще, быстрее.

Потому людей дорогих хоронили, разумеется, до поры до времени, не на кладбище, а в углу огородов.

На случай, чтоб туман не разозлился, не стал искать покойных в деревне, голытьбу все же относили на погост…

— …И вы желаете, чтоб я сей туман изничтожил? — спросил Геддо.

Бабки бодро закивали головами и закудахтали:

— Ну да! А то! Поможи, добрый человек — век бога молить за тебя будем! Да и можна не изничтожать его вовсе! Прогони — и хватит! Пусть с другого села питается! Тут всего ничего до него — пятнадцать верст! А то что! Мы с мгой исстрадались — пущай и они помучаются! А то ведь…

— Простите, что перебиваю… — вмешался Геддо. — А кроме молитв, какие активы мы получим?.. Иными словами: вы платить будете? И сколько?

Бабью трескотню как ножом срезало.

— Ну что же, значит, поговорим серьезно. Как деловые люди.

К удивлению Ольги, с крестьянками удалось столковаться. Много денег бабы честно не обещали. Зато обещали расплатиться натуральными продуктами: мясом и колбасой, сыром, ситным хлебом, хоть дровами да сеном.

Потому, после обеда, поданного в качестве аванса, Геддо засобирался: из своей сумки извлекал какие-то пакеты, флаконы, раскладывал их по карманам жилета. Затем долго стоял, что-то шептал, проверяя на месте ли то или иное снадобье, легко ли оно выходит, не прохудился ли где карман.

Было видно, что для волшебника жилет — это не форма одежды. Это уйма карманов, нашитых на тряпицу с пуговицами.

Затем Геддо взял свой посох, осмотрел его — не появилась ли где трещинка, не завелся ли шашель. Делал это так тщательно, что хозяйка их принимавшая, засомневалась в намерении колдуна идти на туман.

И сердобольно решила помочь.

— Вы бы не ходили сейчас. Утром и вечером туман-то самую силу имеет. Тем паче осенью… Мы вам хату пустую под ночевку найдем, а завтра днем идите уже…

Но Геддо покачал головой и поднялся с лавки. Ольга встала тоже, однако старик покачал головой:

— Я сам схожу, посмотрю на него. Наверное, издалека… Бой принимать не стану, потому как еще не знаю, с чем борюсь.

— Может я смогу быть полезна?

— Не сможешь… А мне придется думать и за тебя и за себя.

Ольга пожала плечами, но спорить не стала. В своем деле она тоже не любила дилетантов, крутящихся под ногами.

Но старика, сего молчаливого согласия проводила до околицы, туда, где улица оканчивалась узкой тропкой. Тропинка та скатывалась по крутому склону, далее по узкой плотине проходила меж прудами.

Далее шла меж полей, к небольшому леску — будто бы последний раз тот самый туман видели в этих местах.

Геддо сначала прошелся вдоль опушки. Время уже шло к ночи, и в лесу сгущались сумерки, оттуда тянуло сыростью и холодом.

Зашел в подлесок, туда, где деревья стоят на почтительном расстоянии друг от друга. Вот вроде бы в леске какая-то дымка показалась. Тот самый туман? Или просто, ни в чем не виноватая, совершенно посторонняя мга.

Подумалось: а как искомый туман появился на свет? Как он множится? Делится на части? Или же потихоньку копит силы, дабы когда-то растечься на весь мир?

Старик сделал по направлению к туману с дюжину шагов. Тот будто немного подождал, а затем отполз где-то расстояние.

Геддо задумался. Туман тоже чего-то выжидал.

По всему выходило, что до сего момента эта плотоядная мга встреч с людьми не избегала.

Но то были обычные крестьяне, а сейчас?.. Ощущал ли туман что-то необычное в Геддо, или, может, почувствовал появление в деревне магии?

Тогда почему он не бежит? Изучает волшебника с безопасного расстояния? Заманивает?

Геддо снова пошел, но не к туману, а в сторону, будто пытаясь обойти тот сбоку. Мга тоже пришла в движение, отодвигаясь дальше. По всему выходило, что была та умнее, хитрее, а, значит, и опасней, нежели казалась крестьянам.

— Эй, иди сюда! Будем драться! — зачем-то крикнул туману Геддо.