Революционная сага - Андрей Марченко

Когда дело уже шло к времени ужина, волшебник осмотрел деяние рук своих. На первый взгляд поле совсем не изменилось.

Геддо это полностью устраивало.

Затем с поля ушли все, оставив старика одного.

Тот осмотрелся, задумался, чего б сделать? Затем сложил пальцы в Знак, бросил заклинание. Листья на кусте шиповника, растущего за пару саженей, разом пожелтели, свернулись, где-то даже задымились…

…За версту в овраге заворочался туман, словно проснулся. И неспешно потек прочь.

Старик ждал его на краю поля.

— Ну что, юродивый, приперся?.. — спросил старик.

Не было уверенности, что туман его слышит. Тем паче, неизвестно было: понимает?..

Марево стало накатывать на старика. Тот стал пятиться.

Марево набирало скорость. Геддо развернулся и пошел, затем побежал быстро, как только мог.

Но туман летел еще быстрее.

Казалось, старику не уйти, но, добежав до первой вешки, старик вильнул вправо. Туман рванул наперерез.

Вернее попытался это сделать, но налетел на круг и был вынужден повторить маневр старика, обтечь магический заслон стороной.

Туман, как и полагал Геддо, был быстрым, но неповоротливым. У старика даже появилось время перевести дыхание, оглянуться. Хотел крикнуть туману что-то пообидней, бросить огненный шар. Но раздумал — противник и без того выглядел рассерженным и свирепым. Разумеется, насколько это возможно для тумана.

И снова марево попыталось достать старика, бросилось на него рывком. Геддо снова ушел в сторону.

…Парящей над полем птице казалась странная картина: на земле человек будто играл в салочки с туманом. Старик делал это по своим странным правилам, неизвестным его противнику. Вел его словно по лабиринту, будто пытался завязать туман узлом. Но нет: ни разу туман не оказывался там, где уже проходил.

Думалось: противники слишком неравны. Человечишка казался с высоты птичьего полета маленьким. Туман же…

Да вот и туман становился все меньше.

Чтоб проскользнуть между двумя кругами, туман сжался в ленту толщиной в четверть сажени. Во все стороны летела выжатая вода. После того, как туман все же проскользнул, меж кругами осталась мелкая лужица, в которой плавала пара рыбок…

В былые времена птица била на этом поле сусликов, кои прорыли здесь сотни, тысячи нор. Но сейчас испуганные грызуны сидели по своим домам. Да и будь иначе, птица все равно бы на них сегодня не польстилась. Какую бы игру не вел старик, третьим в ней было не место…

Потому взмахнув пару раз крылами птица улетела. Как на ее взгляд в мире было полно более интересных вещей.

…А туман, теряя лишнее, становился легче быстрей. Все короче стали передышки старика, все ближе к нему подбиралось марево. Да и поле уже все было исхожено, почти везде туман оставил росу на внезапно пожелтевшей траве.

Еще один рывок. Туман и старик — почти рядом. Вот до Геддо остается сажень, с полсажени. Еще немного, и можно выбросись туманную петлю, затянуть ее на шее, стегануть по ногам.

Но вдруг Геддо обернулся, и одним движением нарисовал на земле коротенькую, всего в пару пядей линию. Этого вполне хватило, чтоб замкнуть огромный круг, внутри которого теперь оказался туман.

И присел тут же на траву, хоть и уставший, но вполне довольный собой.

Туман с силой налетел на Круг, но тут же отпрянул, разочарованно завыл.

Снова марево билось о стены Круга, сплетаясь в нити. Нити слагались то в ветви, то в контуры каких-то животных

Вот появился неизменно улыбающийся скелет. Геддо улыбнулся ему в ответ:

— Такие дела, старина… Ну совсем как вчера. Только теперь снаружи я…

Вот на поле появилась Ольга, за ней следовали деревенские мальчишки, неся в руках ведра с густой темной жидкостью.

— Все нормально? — спросила Ольга.

Этот вопрос был пустой формальностью. Все и так казалось понятным без слов. Но волшебник, щедро улыбаясь, кивнул…

— Ну, тогда, продолжим. — заключила девушка.

Жидкость, принесенную в ведрах, лили в небольшие канавы. По каналам она затекала внутрь круга…

Огонь с первой спички будто сбил ветер. Но затем ветер вдруг затих, и пламя разгорелось.

Спичка полетела в канаву. Жидкость вспыхнула, вспыхивали ветки, дрова, заложенные в каналы. Очень скоро круг оказался разделенным словно пирог на полдюжины кусков. Геддо опасался, что эта часть плана не сработает, что туман тоже разделится по нескольким секторам. Но нет, марево собиралось лишь на одном участке.

Волшебник замкнул еще один круг, поменьше, в который был вписан сектор, где оказался заключен туман.

Затем, через огонь были брошены мостки, и Ольга с Геддо вошли вовнутрь круга.

— Может, где-то линия проведена плохо, может огонь где прогорит, и туман вырвется на волю… — напомнил старик. — Ты тогда беги и не оглядывайся. На деревенских не смотри — лучше быть смешным, чем мертвым…

Девушка кивнула: эти слова от старика она слышала уже не первый раз…

Снова горючая полилась канавы. Вспыхнул новый огонь, в старый подбрили дровишек. Опять Геддо замкнул магический круг.

Вечерело.

В каналах горели дрова, то и дело какая-то искра отрывалась от огня и неслась вверх, к загорающимся на небе звездам. Но недолетали, и падали наземь, потухшие, но еще горячие.

Костры у детей создавали ощущение праздника, они устраивали тут же игры, гоняли в салочки, носились наперегонки с собакой старика, наблюдали за работой Геддо и Ольги. Подтаскивали дрова к первому, самому большому кругу. Внутрь или не заходили вовсе, или же, пока не видел Геддо, запрыгивали на шажок и тут же выбирались назад.

Родители не торопились загонять детей домой. Да что там взрослые были тут же — глядели на происходящее действо, оперевшись на изгородь.

Если они не подходили ближе к месту событий, то исключительно из лени: чего лишний раз ноги бить, и отсюда все хорошо видно.

Все это напоминало не борьбу, не битву, а просто работу, довольно однообразную, монотонную.

Вот, наконец, туман оказался заключенным в окружность шириной с сажень.

Дальше уже не стали возиться с делением окружности на части. Рядом разожгли три костра, и, когда они разгорелись, стали подвигать огонь все ближе к туману.

Тот бился словно холодное, злое пламя. Ему было жарко, будто бы от него уже шел пар. Он бушевал, стремился подняться ввысь, выплеснуться из Круга.

— Ишь как… — говорил кто-то у изгороди. — Хочет мгу сжечь… И за что ему деньги обещаны?.. Мы бы тоже так смогли.

— Молчи уже… — стыдила его чья-то хозяйка. — Ты если бы за дело взялся, так лес бы до Камчатки выгорел бы…

— А что если энтот туман к небу улетит, а потом обратно к нам на голову свалиться? — сомневался близорукий юноша, которому как-то было уютней со взрослыми, нежели со сверстниками.

Довод заставил остальных задуматься.

— А может и не свалится. — наконец ответил кто-то. — А если и свалиться — не обязательно к нам. Ветром по миру разнесет…

— Смотрите-кось, мга уже кончается.

Будто и правда: тумана в чаше становилось меньше. Вот марево клубится где-то по пояс, по колено…

Но нет, рано. Марево вовсе не таяло, а уходило в землю. Еще немного, и на земле остался только туманный хвостик, да и тот скоро нырнул в нору.

Казалось, еще немного и туман выйдет на поверхность за спинами его атаковавших, а то и вовсе где-то за кругом…

Родители уже звали своих чад, но те не спешили слушаться…

…А Геддо вокруг норы тщательно обвел еще один круг. Получился тот совсем маленьким, размером с тарелку. По локоть засунул руку в нору…

Затем скомандовал:

— Лопату! Давайте сюда лопату!

И вот, на сумеречный свет позднего вечера была извлечена фляжка. Геддо подал ее Ольге.

— Вот и все… Смотри, чтоб крышка не открутилась…

В деревне пришлых не держали. Дали переночевать, но утром расплатились за работу честно и намекнули: выматывайте…

Не то, чтоб не рады были гостям, но уж слишком плохая у них ноша. А что если фляга прохудится?

Впрочем, старик и не стремился задерживаться в деревне.

За околицей деревни начиналась новая дорога.

Церковь

На ночевку Чугункину и Аристархову удалось устроиться в местное общежитие при ревкоме. Город Еремовск был, в известной степени, узловым — через него постоянно кто-то приходил, сюда стекались слухи, остаточные группы, выходили из леса заросшие партизаны. Они брили бороды, штопали одежду, стирали белье, получали провиант да патроны и снова уходили в тайгу бить не то белых, не то белок.

Потому на ночлег прибывшие определись легко — первый же встречный указал на свободную комнату. Кем был тот прохожий? Он не представился, ответно не спросил документов и больше никогда ни Клим, ни Евгений не видели. Может, в этом общежитии он был случайным человеком, может, сам занимал комнатушку где-то рядом и ушел в ту же ночь.