Страшный суд - Станислав Гагагрин

Абсурд и беззаконие превзошли вымышленные великим сатириком фантастические несуразности города Глупова.

Роман этот мною еще не дописан, все, как говорится, впереди. Сочинительские пророчества мои жутким образом тут же воплощаются в жизнь.

Но коль взялся за гуж… Одинокий Моряк не свернет с проложенного курса.

Советники из ЦРУ делают все, чтобы мы поставили крест на любых положительных моментах российского прошлого. Кое-где им это удалось. Но, подчеркиваю, кое-где и пока.

Общий баланс далеко не в пользу заокеанских лжедоброхотов. Они безоговорочно проиграли.

В стране нарастает лавина антиамериканизма. И если раньше мы с улыбкой относились к попыткам официальной пропаганды рассказать нам о хищнической ипостаси Америки, пропускали мимо ушей пророчества Горького о Городе Желтого Дьявола, предвидения Есенина и Маяковского, которые безоговорочно осудили стяжательский характер духовного, вернее, бездуховного бытия янки, то сейчас множится неприятие всего американского, растет понимание, что Соединенные Штаты с их идеалами Pax Americana, взятой на себя ролью мирового жандарма, являются злейшим врагом России, и это прозрение поднимается снизу.

— И никакой агитпроп теперь не нужен, Станислав Семенович, чтобы понять, откуда управляют нынешним оккупационным режимом.

Я вот еще что хотел спросить, Станислав Семенович. Главари перестройки, которую Лазарь Моисеевич Каганович в книге «Так говорил Каганович», изданной вашим Товариществом, назвал «грандиозной акцией ЦРУ», но я бы определил случившееся как буржуазный контрреволюционный переворот» они, эти паханы, привнесли в нашу жизнь жуткое слово беспредел. Его нет в словарях Даля, Фасмера, Ожегова, Ушакова, но это выражение есть в словаре тюремного языка и означает крайнюю степень беззакония, пренебрежения к любым правовым и нравственным нормам.

Ваше мнение на этот счет, мнение и ученого-юриста, и писателя — исследователя человеческой души?

— В российский обиход внедрен не один воровской жаргон. Сегодня мы не только ботаем по фене, говорим на бандитском языке, но и живем по обычаям преступного мира.

Ну скажите, ради Бога, разве не предпринимаются отчаянные попытки превратить Великую Державу, российское общество в бандитскую шайку с паханом-самодуром во главе, с угождающими этому самодуру многочисленными шестерками, клички которых — совпадение или дьявольский знак?!? — начинаются на по-змеиному шипящую букву?

Про селевые потоки беспардонной лжи, которые выливаются из электронного ящика, начисто, беспредельно лишенными совести тележурналистами, я уже говорил…

Разве это не беспредел?

Законы, принятые парламентом, указы, изданные президентом, решения Конституционного суда — не выполняются. Законопослушание, воспитанное в нас за годы Советской власти, нравственные устои, о которых заботилась какая-никакая, а идеологическая, то есть, духовная служба коммунистической партии, ныне выброшены на свалку.

Новой правовой системы, по которой обыватель чувствовал бы инстинктивное уважение к закону не создано никакой.

В области морали выдвинут хищнический лозунг: хватай, сколько унесешь! Или проглотишь…

Еще немного — и на знаменах общества будет официально начертано: человек человеку волк, а в конституции запишут уже складывающийся в реальной жизни принцип — война всех против всех.

Как говорили древние римляне: Homo Homini Lupus est!

Именно об этом я пишу сегодня роман «Страшный Суд», состоящий из двух книг: «Гитлер в нашем доме» и «Конец Света».

— Звучит многозначительно и мрачновато, Станислав Семенович.

— Пишется сие повествование, которое завершит трилогию «Вожди, пророки и Станислав Гагарин», начатую романами «Вторжение» и «Вечный Жид», весьма трудно. Почему? Сегодня утром я понял, что внутренне сопротивляюсь возможности наступления тех страшных, апокалиптических событий, которые грядут для нашего несчастного Отечества и остального мира и к описанию которых я уже приступил.

Естественно, мне совершенно ясно, что я не хочу того ужаса и хаоса, который сейчас создает мое воображение. Но я обязан написать сей жуткий роман, дабы предупредить земляков, к чему приведут те вовсе не безобидные игры в «рынок», «демократию», «капитализацию всей страны», в которые мы так безответственно играем.

Можно, разумеется, в пылу похмельного самодовольства сболтнуть о «смене общественного строя», но в реальной жизни даже попытка изменить общественный строй в России вызовет мировую катастрофу.

Об этой катастрофе и рассказывает мой новый роман-предупреждение «Страшный Суд».

— Будем надеяться, Станислав Семенович, что ваша книга образумит экстремистов с обеих сторон.

— Дай, как говорится, Бог…

— Мы начали беседу с оценки того девятого вала книжной швали, которая заполонила лотки и прилавки. Как литератор, какого вы мнения о зарубежном детективе?

— Местами высокого, местами не очень, а порой отношение резко отрицательное, ибо на восемьдесят процентов так называемый зарубежный детектив полное фуфло, которое служит определенной идеологической цели: вешать лапшу на уши западному — а теперь и российскому! — читателю. Цель западного чтива — отучить ихнего обывателя — а теперь и нас, грешных! — от серьезной литературы, вообще от способности хоть как-то просвещенно ворочать мозгами.

Ведь в подавляющей массе западный читатель есть дикарь, но самодовольный, увы, дикарь, давно забывший — вернее, никогда не знавший — о Бальзаке и Диккенсе, Герберте Уэллсе и Жюле Верне, а имена Шекспира или Виктора Гюго или какого-нибудь Эмерсона вообще ничего ему не говорят.

Боже мой, вы даже представить себе не можете, насколько беднее нас в духовном смысле массовый европеец и, тем более, американец!

С шестнадцати лет бываю за границей, вначале как моряк, потом как писатель и моряк, и вправе говорить о глубоком духовном упадке так называемого цивилизованного мира, к которому нас так упорно тщатся приобщить продажные козлы всех мастей на всех уровнях власти, в том числе — и особенно! — четвертой, как зовут нынче проституированную прессу.

Помните запись в блокноте у отечественного классика, посетившего знаменитые бойни в Чикаго: «Если бараны не идут на убой сами, их ведут выдрессированные козлы».

— Да это же про наше, увы, общество, Станислав Семенович!

— Именно так. Что же касается зарубежного детектива, то обращаю ваше внимание на вводную мою статью «Сыск — дело благородное», которую я написал для первого тома нового сериала «Русский сыщик».

Простите, что перебил, но я хочу напомнить читателям:

Пожелавшие подписаться на эту серию могут сделать сие немедленно. Вышлите задаток за последний том, всего 1500 рэ, почтовым переводом по адресу: 143000, Московская область, Одинцово-10, а/я 31, Товариществу Станислава Гагарина. Деньги, особенно при коллективных заявках, можно и перечислить на р/счет 340908 Западному отделению ЦБ РФ, МФО 211877. Адрес отделения банка: Москва, К—160.

Серия «Русский сыщик» — двадцать томов, каждый в твердом переплете, в них вы получите сорок-пятьдесят детективов, написанных современными русскими сочинителями. Книги высылаются наложенным платежом.

Квитанцию храните у себя. По получению задатка вам будет сразу выслан первый том.

Таким же образом осуществляется подписка на Библиотеку «Русские приключения», которая является Собранием остросюжетных сочинений Станислава Гагарина в 24-х томах. Задаток в этом случае 1600 рэ. Можно подписаться на обе серии одновременно. Выпуск их рассчитан на три года. Торопитесь!

А теперь, Станислав Семенович, продолжайте.

— Вот что пишу я в статье «Сыск — дело благородное»:

«Детектив — это обязательно хорошая литература плюс игра, психологический лабиринт, в который читатель добровольно входит с помощью автора и пытается вместе с ним найти выход, увидеть после ряда тупиковых ситуаций свет в конце туннеля.

К сожалению, наше Отечество не есть родина детектива, хотя некоторые критики причисляют к этому жанру всемирно известный роман «Преступление и наказание» Федора Михайловича Достоевского и его же «Братьев Карамазовых». Да, в этих бессмертных произведениях наличествуют приметы детектива, хотя и в расчлененном виде. Так, само расследование убийства старухи-процентщицы и ее сестры, которое производит сыщик Порфирий Порфирьевич, суть истинная примета детектива, хотя преступник Раскольников нам уже известен».

И далее:

«Надо ли говорить вам, дорогие читатели: детектив — не только занимательное, развлекательное чтение! У детектива имеются и нравственные задачи, и информационное богатство, которое так или иначе развивают, оттачивают в логическом смысле наш интеллект.