Полет Ястреба - Сыченко Игорь Алексеевич

Несколько ярких росчерков плазмы выскочило из кустов, но прошли довольно далеко от нас: били наугад. Я снял автомат с предохранителя, но не ответил: не хотелось раскрывать свою позицию.

Зашумели двигатели разведчика. Он плавно поднялся над землёй и стал разворачиваться носом к врагам. Снова ударила короткая очередь, в ответ прошипели синие пунктиры. Какая-то красная тень промелькнула меж деревьев -- я выстрелил навскидку. Заработал рельсотрон бота -- с неба обрушился огненный смерч. Сердце колотилось как бешенное, адреналин ударил в кровь. Я пускал одну очередь за другой, пытаясь отследить мелькавшие в огне тени. Несколько снарядов плазмера прошипели возле меня, воздух наэлектризовался. Один из них ударил в дерево -- на меня обрушился град обожженных щепок, полыхнуло жаром. Затем снова... я перекатился, и как раз вовремя: всё вокруг вспыхнуло, и меня отбросило в сторону. К счастью, мне повезло -- снаряд взорвался относительно далеко. Я подобрал автомат и услышал пронзительный скрип: обожжённое дерево падало прямо на меня. Я рванул влево, но запнулся, ещё один бросок -- земля сотряслась от удара ствола, вверх поднялась пыль из листьев, земли и щепок. Стряхивая мусор с головы, я чуть приподнялся. Пунктир выстрелов чуть было не прошил меня -- я рухнул обратно.

Внезапно всё стихло. Я даже испугался: не оглох ли? Но треск пожарища разуверил меня. Я чуть высунулся из укрытия. Молния стояла посреди выжженной земли, разведя руки в стороны. Из кустарника вырвался синий луч плазмера и впился в её тело, но ничего не произошло: он исчез буквально в миллиметре от неё. Я даже не успел испугаться -- так быстро это произошло. Неожиданно я почувствовал лёгкость в руках и с ужасом понял, что у меня нет оружия: оно рассыпалось как непрочное песочное изваяние, оставляя только крупинки чёрного металла на ладонях. Я вжался в землю, моля, чтобы каргонцы не заметили меня.

-- Вас, разумных, точно не следовало оставлять наедине друг с другом,-- услышал я рядом знакомый голос.-- Что за неугомонные существа...

Молния стояла около меня и с укоризной качала головой.

-- Встань, опасности больше нет. Каргонцы ушли.

Я не сдал задавать себе вопросы: почему они ушли и когда успели, а доверился ей. Вокруг меня горел лес, деревья недовольно шумели. Казалось, они возмущённо кричали на меня. Странно, может быть, это игра воображения, но после всего случившегося меня уже ничего бы не удивило. Почему-то стало неимоверно стыдно, словно меня, маленького и глупого ребёнка, застали за непристойным занятием.

-- Все живы?-- раздался в коммуникаторе голос Мирослава.

Я посмотрел на Молнию.

-- Ответь,-- сказала она.-- Пускай он садится.

-- Я в порядке, Мир. Забери нас.

-- Я удивлена вашими способностями,-- сказала Молния и взмахнула руками. Налетел порыв ветра -- огонь мгновенно погас.

-- Мы защищались.

-- Разумеется. Проповедью двух тигров не разведёшь по углам арены,-- и добавила.-- К сожалению...

Тем временем бот уже опускался на землю. На его обшивке виднелись чёрные следы попаданий, но в целом разведчик не пострадал и относительно хорошо мимикрировал на местности. Вот только что-то в нём изменилось. Присмотревшись, я понял что: башня турели осталась на месте, но два ствола отсутствовали! Теперь мы были полностью беззащитны, электромагнитов разгона попросту не существовало.

Я понимал, чего добивается Молния, но сомневался, что каргонцы оставят в покое такую простую мишень, как мы. Почему они должны поступать иначе?

Разведчик сел, и я направился к шлюзу. Около него стоял Северин и рассматривал кобуру, затем перевернул её, и оттуда посыпался металлический порошок. Капитан хмыкнул и вошёл в бот. За ним поднялся и я.

Молния уже ждала нас в кают-компании. По круглым от удивления глазам Белоусова, стало понятно, что она появилась здесь только что. Кажется, я уже начинаю привыкать в её магии.

-- Я уже дважды спасла вас,-- сказала она.-- Первый раз от каргонцев, второй -- от духов. Вас можно понять, но принять ваши действия они не могут. Инерционность вашего мышления ещё слишком высока, чтобы, как вы выражаетесь, не утверждать свой устав в чужом монастыре.

-- Происходит что-то невероятное!-- ворвался Манулов. Его ярость не знала границ. Я даже невольно отшатнулся от него.-- Ты...-- прошипел он, глядя на Молнию,-- ты...

В припадке ярости он ринулся к ней. Северин попытался остановить безумца, но тот оттолкнул капитана. Я с ужасом ждал развязки. Манулов набросился на Молнию, но за мгновение до этого она исчезла, и он рухнул на пустой стол.

Я вылетел из кают-компании и помчался к выходу. Я слышал слова Манулова, его проклятия -- шум стоял неимоверный -- Северин пытался успокоить неуправляемого бортинженера. Всё стихло, когда я вырвался на воздух. Здесь пахло жжёным деревом, пепел летал вокруг меня, порхая словно живой и закручиваясь в малые вихри. Я стоял у входа и не знал, зачем ушёл. Наверное, мне просто хотелось побыть одному, не слышать грома чужих слов. Только сейчас я заметил, как тряслись руки. Нет, меня трясло всего, словно в лихорадке. Я понимал, что всё нами сделанное сейчас неправильно и даже чудовищно. Деревья всё так же недовольно шумели. Наверное, уже хватит молчать и идти на поводу у обстоятельств. Боже мой, да ведь я так и поступал! Всё, хватит! Надоело!!! Всё-таки стадный инстинкт у человека весьма силён: кто-то иной договорится с каргонцами, кто-то иной наладит связь в коллективе, кто угодно, только ни я. Лишь бы не брать на себя ответственность, лишь бы не выделаться -- откуда идёт этот деградирующий посыл?! Почему Эволюция сочла лучшим, чтобы мы, люди, следовали за вожаком, списывая на него всю ответственность, совершая безумные поступки. А где же личность? Где величие разума? Это какая-то злая усмешка над высокими идеями! Великая цель случайностей эволюционного пути или умысел Бога? И что тогда, заниматься теодицеей или принять со смирением? Нельзя всё пускать на самотёк, нельзя идти кратчайшим путём, как бы этого не хотелось подсознанию. Всему должен быть свой предел. Свой лимит молчания я уже исчерпал.

"Что ж, теперь мне потребуется вся воля",-- понял я.-- "Не отступить, не прогнуться -- это трудно, всегда есть это проклятое искушение..."

Я направился в кают-компанию. Страсти уже поутихли. Манулов сидел в углу. Его взгляд был настолько тяжёл, что по сравнению с этим то, что все видели раньше, выглядело почти улыбкой. Алексей Васильевич и Мирослав находились напротив него. Единственным, кто заметил моё появление, оказался Белоусов.

-- Прогулялся?-- спросил он.

-- Почти,-- ответил я и, понимая, что сейчас не лучшее время для диалога, всё-таки начал, взвешивая каждое слово.-- Знаете, мы теперь не можем сопротивляться. Мне кажется, следует принять условия Молнии.

-- Поговорить с врагами, да?-- с иронией проговорил Манулов.

-- Выслушать, прислушаться, понять.

-- Всё это вроде как естественно и даже желанно,-- сказал Северин.-- Но добрые побуждения разбиваются о скалы реальности.

-- Я уверен, Молния нам поможет.

-- И духи, да?-- издевательски заметил Манулов.

-- Если они существуют, как личности... или что она имела в виду...

-- Я посмотрю, как это у тебя получится,-- бортинженер резко встал.-- Утопист...-- и вышел. Ещё я расслышал несколько слов, брошенных в мой адрес.

-- Малыш прав,-- сказал Белоусов.-- У нас нет выбора. У нас нет оружия. Что нам ещё остаётся?

-- Дело не в каргонцах: нужно вернуться немного назад. Мы должны найти общий язык с Бернаром.

-- С преступником?-- удивился Северин.-- Мне казалось, этот вопрос решён: он будет сидеть.

-- Мне кажется, это условие помощи,-- ответил я.

-- Почему ты так решил?

Я нашёл ответ не сразу.

-- Молния сказала, что является посредником между нами и её создателями. Тогда возникает вопрос: зачем нужен посредник? Есть несколько ответов: они физически не могут с нами контактировать или не хотят с нами контактировать по каким-то своим соображениям. Эти соображения мне кажутся очевидными: мы не готовы к встрече с ними.

-- Агрессия?-- уточнил Белоусов.

-- В частности,-- согласился я.-- Если мы не можем договориться между собой, то как мы договоримся с ними?

-- Может быть...-- сомневался археолог.-- Но если мы не готовы, то почему Молния нас всё-таки привела сюда? Как они собираются исправлять ошибку, и вообще что это значит на практике?

Александр Николаевич задавал слишком сложные вопросы, ответов на которые у меня не могло быть. Я уже хотел сдаться, как в голову неожиданно пришла мысль:

-- А что если они с помощью Молнии уже исправляют ошибку? Почему мы не принимаем во внимание, что план уже запущен на выполнение? Разве не может быть такого?

-- И мы сопротивляемся этому плану,-- дополнил меня учёный. Он пребывал в глубокой задумчивости.

-- В таком случае, мы сами совершаем преступление,-- сказал археолог.-- Они отняли у нас оружие -- у нас просто нет выхода, кроме как пойти по предложенному пути.