Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ползли и пробирались долго и наконец выглянули из-за ствола и увидели поляну, на которой срубили деревья и выровняли землю. На поляне было много народу, похожего на эльфов; все были одеты в зеленое и коричневое и сидели на пнях и спиленных колодах большим кругом. В середине горел костер, а к оставшимся деревьям были прикреплены факелы. И самое замечательное: сидящие ели, пили и весело смеялись.
Запах жареного мяса действовал неотразимо: не сговариваясь, путники встали и направились к кольцу; хотели попросить немного еды. Но как только первый из них ступил на поляну, огни словно по волшебству исчезли. Кто-то пнул костер, поднялся столб искр и тоже исчез. Путники оказались в кромешной тьме и даже не могли отыскать друг друга – во всяком случае отыскали не сразу. Долго блуждали они лихорадочно во тьме, падали, спотыкаясь о бревна, натыкались на деревья, кричали и звали друг друга так, что должны были на мили вокруг разбудить лес, но наконец все же собрались и на ощупь пересчитали друг друга. К этому времени они, разумеется, забыли, в каком направлении находится тропа, и безнадежно заблудились – по крайней мере до утра.
Ничего не оставалось, как сесть на месте и пережидать ночь; они не смели даже поискать на земле остатки пищи, опасаясь снова разделиться. Но пролежали они недолго, и Бильбо только задремал, как Дори, которому выпала первая очередь сторожить, громким шепотом сказал:
– Там снова загорелись огни, и их теперь еще больше.
Все сразу вскочили. И верно – недалеко множество огней, совершенно отчетливо слышны голоса и смех. Путники медленно поползли туда, каждый касался спины ползущего впереди. Когда подобрались ближе, Торин сказал:
– Вперед на этот раз не бежать! Никто не выйдет из укрытия, пока я не скажу. Вначале пошлем поговорить с ними мистера Бэггинса. Его они не испугаются («А я их?» – подумал Бильбо) и, надесь, ничего плохого ему не сделают.
Добравшись до круга огней, они неожиданно толкнули Бильбо сзади. И, не успев надеть кольцо, он оказался на ярком свету костра и факелов. Никакого толка. Огни мгновенно погасли, стало совершенно темно.
Если и раньше было трудно собраться вместе, на этот раз стало гораздо хуже. А хоббита просто не смогли найти. Всякий раз как пересчитывали, получалось тринадцать. Гномы кричали, звали:
– Бильбо Бэггинс! Хоббит! Чтоб тебе провалиться! Эй, хоббит! Подавись ты! Где ты? – и все такое прочее, но ответа не было.
Они уже потеряли надежду, когда Дори чисто случайно наткнулся на него. Ему показалось, что он споткнулся о бревно, но это был крепко спавший хоббит. Пришлось сильно потрясти его, чтобы он проснулся, а проснувшись, он был очень недоволен.
– Мне снился такой хороший сон, – ворчал он. – Великолепный обед.
– Боже! Да он совсем как Бомбур! – ответили гномы. – Не говори нам о снах. Обед во сне не насытит, да и мы не можем его разделить.
– Лучшего в этом ужасном месте я все равно не получу, – бормотал Бильбо, ложась рядом с гномами и пытаясь вернуть утраченный сон.
Но огни в лесу еще не прекратились. Позже, когда ночь уже, должно быть, кончалась, Кили, очередь которого была дежурить, разбудил всех, говоря:
– Там недалеко настоящее сияние: должно быть, по волшебству сразу загорелись сотни факелов и множество костров. А послушайте только это пение и игру на арфах!
Немного полежав и послушав, они поняли, что не могут преодолеть искушение. Снова встали; на этот раз результат был катастрофическим. Пир, который они увидели, был великолепней прежних; во главе стола сидел лесной король с короной из листьев на золотых волосах, точно как описывал из своего сна Бомбур. Эльфы передавали чаши из рук в руки и над кострами, некоторые играли на арфах, и многие пели. В их блестящие волосы были вплетены цветы; зеленые и белые каменья сверкали на их воротниках и поясах; и лица их и песни были полны радости. Громко, чисто и прекрасно звучали песни, и Торин сделал шаг в середину круга.
Мертвая тишина воцарилась на середине слова. Погасли все огни. Над кострами поднялись столбы дыма. Пепел и угли засыпали гномам глаза, и лес заполнился их криками и шумом.
Бильбо обнаружил, что бегает кругами (так ему показалось) и зовет, зовет:
– Дори, Нори, Ори, Ойн, Глойн, Фили, Кили, Бомбур, Бифур, Бофур, Двалин, Балин, Торин Оукеншилд!
Вокруг невидимые гномы делали то же самое, иногда добавляя «Бильбо». Но крики остальных постепенно становились все слабее, потом хоббиту показалось, что их сменили призывы на помощь, и наконец он остался в полном одиночестве посреди тишины и темноты.
* * *
Это был один из самых плохих моментов в его жизни. Но вскоре он понял, что бесполезно пытаться что-то предпринять до утра; он только устанет, и нечего ждать, что можно будет подкрепиться завтраком. Поэтому Бильбо сел, прижавшись спиной к стволу, и не в последний раз вспомнил о своей далекой норе с ее полными кладовыми. Хоббит глубоко погрузился в мечты о беконе, яйцах, тостах и масле, когда что-то его коснулось. Что-то похожее на крепкую липкую веревку легло на левую руку, а когда он попытался пошевелиться, то обнаружил, что ноги его тоже увязли в этом самом веществе, так что, пытаясь встать, он упал.
И тут сзади показался огромный паук, который деловито пытался связать его, пока Бильбо спал. Хоббит видел только глаза твари, но чувствовал прикосновение его поросших волосками лап: паук продолжал обматывать его нитью паутины. Хорошо, что он вовремя очнулся. Вскоре Бильбо совсем не был бы способен пошевелиться. И так ему пришлось отчаянно сражаться за свое освобождение. Он бил тварь руками – паук пытался ввести ему яд, чтобы он не шевелился; так поступают обыкновенные пауки с мухами, – но потом вспомнил о мече и выхватил его. Паук отскочил, и Бильбо смог перерубить паутину и высвободить ноги. Потом настала его очередь нападать. Паук, очевидно, не привык иметь дело с противниками, у которых есть такие жала, иначе отступил бы быстрее. Бильбо догнал его прежде, чем тот исчез, и ударил мечом меж глаз. Паук взбесился, он прыгал, и приплясывал, и дергал лапами. Так продолжалось, пока Бильбо новым ударом не убил его; а потом сам упал и долго ничего не чувствовал.
Когда он пришел в себя, его окружал обычный
