Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ленивый Лоб и сумасшедший Коб
плетут сети, чтобы поймать меня.
Мое мясо сладкое,
но найти меня они не могут!
Вот я, надоедливая мушка;
а вы толсты и ленивы.
Как ни пытайтесь, меня не поймаете
в свои глупые сети.
С этими словами он повернулся и обнаружил, что последний промежуток между деревьями закрыт паутиной – к счастью, это была не настоящая паутина, а всего лишь несколько двойных нитей, которые торопливо натянули пауки, бегая от ствола к стволу. Бильбо извлек свой меч. Разрубил нити на куски и убежал, продолжая петь.
Пауки увидели меч, хотя я думаю, не поняли, что это такое, и сразу вся толпа бросилась за хоббитом по земле и по ветвям; их волосатые лапы раскачивались, клешни и челюсти щелкали, глаза выпячивались, полные пеной и гневом. Пауки следовали за Бильбо в лес, пока он не отошел достаточно далеко. А потом тише мышки метнулся назад.
Он знал, что у него очень мало времени; скоро пауки устанут от поисков и вернутся к деревьям, на которых висят гномы. За это время ему нужно освободить пленников. Труднее всего было забраться на длинную ветвь, на которой висели свертки. Не думаю, чтобы это ему удалось, если бы, к счастью, пауки не оставили свисающую веревку; хотя она липла к рукам и причиняла боль, Бильбо с ее помощью взобрался наверх – и наткнулся на старого злобного медлительного толстого паука, который остался охранять пленников и деловито щипал их, проверяя, кто посочнее. Он собирался начать пир, пока отсутствуют остальные, но мистер Бэггинс торопился, и прежде чем паук понял, что происходит, ему достался укус Жала и он упал с ветки мертвым.
Дальше Бильбо нужно было освободить гномов. Как ему это сделать? Если он просто перережет веревки, на которых они висят, бедные гномы упадут вниз, а земля далеко. Ползя по ветке (а несчастные гномы при этом раскачивались, как созревшие фрукты), Бильбо добрался до первого свертка.
«Фили или Кили, – подумал он, увидев торчащий кончик синего капюшона. – Скорее Фили», – решил он, заметив высовывающийся меж нитей длинный нос. Бильбо удалось перерезать большую часть нитей, которые окутывали гнома, после чего пинками и рывками освободилась большая часть Фили. Боюсь, Бильбо рассмеялся, видя, как дергает Фили затекшими руками и ногами, вися на нити, которая проходила у него под мышками; он напоминал висящую на проволоке забавную игрушку.
Так или иначе Фили наконец забрался на ветвь и принялся помогать хоббиту, хотя чувствовал себя очень плохо – от паучьего яда и от того, что долго провисел, раскачиваясь, с одним кончиком носа, торчащим наружу. Ему потребовалось очень много времени, чтобы очистить глаза и брови от липкой паутины, а что касается бороды, то часть ее пришлось просто отрезать. А тем временем они начали освобождать других гномов. Все они были не в лучшем состоянии, чем Фили, а некоторые в худшем. Многие были почти не способны дышать (как видите, длинный нос иногда бывает полезен); кое-кому досталось много яда.
Так освободили Кили, Бифура, Бофура, Дори и Нори. Бедный Бомбур так обессилел – он самый толстый, и пауки его непрерывно щипали и толкали, – что скатился с ветки, упал на землю – к счастью, на груду листвы – и так и остался лежать. Но пятеро гномов еще висели на ветке, когда начали возвращаться пауки, еще больше рассерженные.
Бильбо сразу перебрался к началу ветки и не подпускал пауков, поднимавшихся по стволу. Освобождая Фили, он снял свое кольцо, и пауки увидели его. Они свистели и плевались:
– Теперь мы тебя видим, отвратительная маленькая тварь! Мы съедим тебя, а шкуру и кости повесим на дереве. Угх, у него есть жало. Ну, мы все равно до него доберемся, а потом подвесим вниз головой на день-два.
Пока это продолжалось, гномы освобождали остальных пленников, перерезая нити своими ножами. Скоро все они будут свободны, хотя непонятно, что дальше. Накануне пауки захватили их очень легко, но тогда они ничего не подозревали в темноте. На этот раз как будто предстояла ужасная битва.
Неожиданно Бильбо заметил, что несколько пауков собрались внизу вокруг Бомбура, снова связали его и куда-то потащили. Он закричал и принялся бить мечом пауков. Те отступили, и Бильбо спустился по стволу и очутился среди пауков на земле. Его маленький меч оказался для них незнакомым жалом. Как он мелькал взад и вперед! Как радостно сверкал, ударяя врага! С полдюжины было убито, остальные разбежались, оставив Бомбура и Бильбо.
– Спускайтесь! Спускайтесь! – закричал Бильбо гномам на ветке. – Не задерживайтесь там, иначе вас снова поймают в сети! – Пауки забрались на соседние деревья и ползли к гномам по веткам над их головами.
Одиннадцать гномов грудой спустились, сползли, спрыгнули с дерева. Большинство было потрясено, все плохо держались на ногах. Но теперь их двенадцать, считая беднягу Бомбура, которого с одной стороны подпирал его брат Бофур, с другой – двоюродный брат Бифур; Бильбо плясал вокруг, размахивая Жалом; и сотни разъяренных пауков смотрели на них со всех сторон и сверху. Положение казалось безнадежным.
И тут началась битва. У некоторых гномов сохранились ножи, другие хватили палки, и все могли бросать камни; у Бильбо был эльфийский кинжал. Снова и снова отгоняли они пауков и многих убили. Но долго так продолжаться не могло; только четверо гномов держались на ногах относительно уверенно. Скоро их одолеют, как уставших мух. Пауки уже начали окружать их паутиной, перебрасывая сети от дерева к дереву.
В конце концов Бильбо решил посвятить гномов в тайну своего кольца. Ему не хотелось это делать, но он не видел иного выхода.
– Сейчас я исчезну, – сказал он. – Попытаюсь отвлечь пауков; а вы держитесь вместе и уходите в противоположном направлении. Налево, это приблизительно то направление, в котором мы в последний раз видели эльфов. У гномов кружились головы; трудно было им понять посреди криков, и размахивания палками, и швыряния камнями; но Бильбо чувствовал, что откладывать больше нельзя: пауки все теснее сжимали кольцо. Неожиданно он надел кольцо и, к величайшему изумлению гномов, исчез.
Вскоре справа из-за деревьев послышалось «ленивый паук» и «жирный паук». Пауки рассердились. Они перестали нападать на гномов, а некоторые отправились в сторону голоса. Насмешки так их разозлили, что они потеряли голову. И тут Балин, который первым понял
