Закон землеройки - Александр Косарев

– Александр Григорьевич, – донесся до меня от бытовки голос Толика, – если есть желание перекусить, присоединяйтесь!

Я с трудом оторвал измученные суставы от досок и, подгоняемый писком голодного желудка, доплелся до места трапезы. На столе уже было выставлено скромное монастырское угощение: небольшая кастрюлька с каким-то варевом, блюдо с жареной рыбой и тарелка с ломтями черного хлеба.

– Чего застыл? – накинулся настоятель на задумавшегося о чем-то Толика. – Разливай!

Тот, встрепенувшись, зачерпнул суп торчавшим из кастрюльки половником и… снова застыл. Когда же отец Аристарх вопросительно взглянул на него, он виновато вытащил из супа половник, который на деле оказался… шумовкой. Сквозь многочисленные отверстия в ней бульон попросту выливался обратно.

Настоятель досадливо брякнул ложкой о стол, и Толик начал оправдываться:

– Да я тут ни при чем… Как мне повара дали, так и принес…

– Ничего страшного, – вмешался я в начавший разгораться скандал, – гущу можно наложить и шумовкой, а жидкость слить потом через бортик. Чай, невелика кастрюля.

Пока оживившийся Толик разливал по нашим тарелкам суп, меня, что называется, озарило: «Так ведь с помощью подобного дуршлага можно выудить из пруда и сокровища! А что? Согнуть кольцом кусок арматуры, прикрутить к нему кусок строительной сетки и примотать потом этот сачок к длинной палке. Вот тебе и инструмент для поисков! Води им по дну, и все, что в него угодит, – твое».

Обед наш прошел в полном молчании, и лишь отставив пустую тарелку в сторону, отец Аристарх снизошел до обращения ко мне:

– Ну что, Григорьич, не прибавилось ли силенок? Может, закончим все-таки сегодня наше дельце?

Под удавьим взглядом его желтых глаз я невольно поперхнулся хлебной крошкой, и пока Толик дружески молотил меня кулаком по спине, в голове моей мелькнула здравая мысль: «Если мы завершим работу сегодня, то завтра меня сюда могут попросту не пустить. И как же быть тогда с кладом преподобного Игнатия? Довольствоваться крохами, вынесенными водой наружу? Ну уж нет, не дождутся!»

Откашлявшись, я театрально «вытер» якобы навернувшуюся на глаза слезу и сокрушенно молвил:

– И рад бы вам помочь, дорогой Роман Данилович, да не получится. Сами видели: струя до третьей кучи уже не достанет, разве что окропит слегка. А ил быстро сохнет, и расковырять его доской мне, боюсь, не удастся. Проще говоря, надо наращивать длину напорного шланга минимум вдвое. Еще хотелось бы сделать приспособление наподобие сачка, а то мочи уж нет в грязи барахтаться.

Видимо, мой страстный и аргументированный монолог убедил настоятеля.

– Ладно, будь по-твоему, – проговорил он, не в силах скрыть разочарования. – Но учти: завтра – крайний срок! – С этими словами он резко поднялся, оправил рясу и, не оборачиваясь, зашагал прочь.

Проводив его глазами, я задумчиво взглянул на Толика. Поскольку времени у меня оставалось в обрез – только утро завтрашнего дня, – требовалось срочно обзавестись надежным помощником.

– А скажи-ка мне, друг Анатолий, как ты смотришь на возможность маленько подзаработать? – принялся я осторожно прощупывать почву.

– Маленько – это сколько? – сыто и потому благожелательно взглянул он на меня.

– Ну-у, тысяч двести… или триста… – озвучил я ему взятые «с потолка» цифры, ибо и сам не имел ни малейшего понятия о стоимости будущих находок.

– Да откуда ж здесь возьмутся такие деньжищи? – удивился Толик. – Уж на что наш Данилыч неплохо обеспечен, а и то вон в долгах как в шелках! Последние две недели и стройматериалы в кредит берет, и зарплату все лето задерживает… Отделывается крошечными авансами, да вот подкармливает чуток, чтоб не бунтовали.

– Я тебе не Данилыч, платежи задерживать не буду, – заверил я его. – Оплату получишь на месте и к тому же более ценной натурой!

– А что нужно будет делать? – спросил явно уже заинтригованный бригадир.

– Да то же самое, что и сегодня…

– А где и когда? – алчно потер он руки.

– Да прямо здесь…

– Спереть, что ли, надо что-то? – На круглом, заросшем двухдневной щетиной лице парня отразилось неподдельное изумление.

– Успокойся, ничего «переть» не придется! Просто завтра мы с тобой должны будем начать работу как можно раньше. Главное, перекати насос к плотине уже сегодня, а утром я тебе подробно все объясню, – решил я пока сохранить интригу в тайне. – И еще одна просьба: я заночую нынче в монастыре, так ты, будь другом, разбуди меня не позже пяти утра. Договорились?

– А если Данилыч нас прищучит? – опасливо скосил глаза в сторону монастыря Толик.

– Скажем, что не спалось, вот и решили, мол, начать с рассветом. А вообще ты лучше молчи, я сам найду, что сказать.

На том и разошлись. Бригадир отправился искать помощника для перемещения помпы, а я стал бродить по территории монастыря в поисках деталей для сачка. Размах развернувшейся во владениях отца Аристарха масштабной стройки меня откровенно поразил: одних только фундаментов под будущие здания здесь было залито уже не менее семи! А уж работа вокруг них кипела так, будто прямо завтра должна была прибыть комиссия из самой Москвы.

Осмотрев несколько свалок со строительным мусором, я подыскал-таки вскоре три составные части для сачка: длинный кусок витой арматуры, трехметровый березовый брус и треугольный лоскут штукатурной сетки. Для соединения их в одно целое требовались тиски и хотя бы простейшие инструменты, поэтому, поблуждав по владениям отца Аристарха еще недолго, я наткнулся в итоге на расположенную в полуподвале Стрельбищенской башни кузницу. Спустившись по гранитным ступеням в просторное, разделенное арочными опорами подземелье, пошел на звук точильного станка.

У небольшого верстака, заваленного гнутыми полосами фигурного железа, работали двое: приземистый седоусый мужчина в круглых очках и атлетически сложенный парень в драном фартуке и засаленной кепке. Дождавшись, пока они закончат возиться с очередной конструкцией, я приблизился и вежливо попросил:

– Уважаемые, не позволите ли мне попользоваться вашими тисками, молотком и плоскогубцами?

Мастеровые переглянулись, а потом дружно, словно мысленно сговорившись, указали пальцами вправо от себя.

– Там тиски на втором верстаке увидишь, – пояснил атлет неожиданно тонким голосом, – а молотки в ящиках найдешь.

Удалившись в указанном направлении, я попал в угловую комнату, где стояли горн, наковальня и длинный верстак, обшитый листовым железом. Поиск нужных мне инструментов много времени не отнял, и с работой я управился довольно быстро. Примотав треугольный черпак к палке толстой проволокой, я взвесил получившееся изделие в руке и совершил им несколько размашистых движений. Два первых пробных замаха обошлись без последствий, а вот на третьем длинный сачок крайне неудачно зацепил стоявшие на кирпичных полках предметы, и те со звоном посыпались на пол.

Мысленно обругав себя за неуклюжесть, я отставил злополучный инструмент в сторону и начал подбирать и ставить на место упавшие предметы, оказавшиеся свинченными попарно тиглями. Неожиданно на поверхности одного из тиглей я заметил засохшую серебристую капельку. Сколупнул ее ногтем, поднес к глазам и подумал: «Неужели серебряная?! Если да, тогда можно, наверное, пролить свет и на появление в окрестностях монастыря серебряных пуль. Кажется, определить серебро химическим путем довольно просто… Ладно, потом вспомню». Спрятав кусочек блестящего металла в карман, я взял сачок и в некотором замешательстве вышел в основное помещение, где сразу наткнулся на насмешливые взгляды слесарей, обращенные к моей корявой поделке.

– Никак, бабочек ловить собрались? – ехидно спросил усатый.

– Ага, ночных, – поддержал я шутку и, поблагодарив обоих за оказанную услугу, двинулся к выходу.

Однако парень-атлет, с метровой длины клещами наперевес, преградил, к моему удивлению, мне дорогу.

– Слыхал, вы в нашем пруду клад отыскали, – продолжил меж тем усатый. – И вроде бы с этой целью аж из самой столицы к нам пожаловали…

Хотя вопросов и не прозвучало, ответов от меня явно ждали.

– Да, я действительно приехал из Москвы, – не стал я отрицать столь безобидного факта. – А вот относительно клада вас, боюсь, ввели в заблуждение. На дне пруда мы обнаружили лишь странные баллоны с неведомым содержимым. Судя по виду, они были сброшены в воду либо во время войны, либо сразу по ее окончании. А если вас еще что-то интересует, обратитесь лучше к отцу Аристарху, ибо очистку пруда затеял именно он.

Железных дел мастера озадаченно переглянулись, и увесистые клещи неохотно перекочевали на наковальню. Путь к двери был свободен, и я не преминул им воспользоваться, хотя эпизод с «допросом» оставил в душе неприятный осадок. Чтобы в дальнейшем сократить нежелательные встречи до минимума, потащил в итоге свой сачок к пруду кружным путем, по самой длинной тропе, зато опушки сада достиг благополучно. Там я внимательно осмотрелся и, убедившись, что рядом никого нет, забросил инструмент в заросли молодых березок. Потом неторопливо побрел к трапезной, поскольку близился вечер, тело ныло, в животе урчало и хотелось только одного: упасть на горизонтальную поверхность с куском мяса в зубах. Как по заказу, в этот момент чуть надтреснуто прозвонил колокол, оповещавший обитателей монастыря об окончании работ и скором ужине. Я невольно прибавил шагу, а у дверей трапезной неожиданно встретил Митяню.