Трое на прогулке - Джером Джером

Мне рассказывали о трех гостях одной берлинской Kneipe, историю, которая могла бы кончиться трагически. Иностранцы решили строго соблюдать все правила. Свои намерения они довели до сведения окружающих, что было встречено аплодисментами; затем они взяли каждый по кусочку картона, написали свой адрес и прикололи перед собой к скатерти. В том-то и была их ошибка. Им следовало бы, как я уже советовал, покрепче приколоть карточки к пиджаку. Ведь вы можете пересесть, забывшись, перебраться на другую сторону стола, но куда бы вы ни подевались, пиджак всегда при вас.

Где-то уже после полуночи распорядитель предложил для удобства тех, кто еще мог держаться, отослать домой всех господ, кто уже не в состоянии оторвать голову от стола. Среди тех, кто утерял всякий интерес к происходящему, оказались и три наших англичанина. Было решено отправить их на извозчике под присмотром одного не совсем пьяного студента. Сиди они за столом смирно, все бы обошлось, но беда в том, что они беспрестанно пересаживались, и где чья карточка — сказать никто не мог, в том числе и сами гости. В разгар веселья этому как-то не придали особого значения. Было три англичанина и три карточки. Я полагаю, что рассудили так: если что выйдет и не ладно, наутро джентльмены сами разберутся. Так или иначе англичан запихали в экипаж, не совсем пьяному студенту вручили три карточки, и друзья тронулись в путь под прощальные крики и добрые напутствия всей честной компании.

Немецкое пиво имеет одно преимущество: оно не пьянит в том смысле, как мы это понимаем. Человек не буянит, он просто устал. Ему просто не хочется разговаривать, ему хочется, чтобы его оставили в покое, хочется завалиться спать неважно куда — куда угодно.

Распорядитель направил извозчика по ближайшему адресу. Когда экипаж остановился, он, ничтоже сумняшеся, выволок на улицу джентльмена, сидящего ближе всех к дверце; нельзя сказать, что это был лучший выход из положения. Вдвоем с извозчиком они внесли тело по лестнице и позвонили в пансионат. Вышел заспанный консьерж. Они втащили свою ношу и стали думать, куда бы ее забросить. Дверь спальни оказалась открытой — чего же лучше? — и они затащили его туда. Сняв с него все, что легко снималось, они забросили тело на кровать. Проделав это, они вернулись в экипаж довольные собой.

Поехали по следующему адресу. На этот раз на их призывные клики отозвалась дама в халате и с книгой в руках. Студент взглянул на верхнюю из оставшихся двух карточек и поинтересовался, не имеет ли он удовольствия говорить с фрау X. Оказалось, что да, хотя если речь и могла идти о каком-либо удовольствии, то исключительно с его стороны. Он объяснил фрау X., что господин, спящий в данный момент у стены, является ее мужем. Особого восторга предстоящая встреча у нее не вызвала, она просто открыла дверь в спальню и удалилась. Студент с извозчиком внесли его и уложили на кровать. Сил раздевать его уже не было. Хозяйка дома больше не появлялась, и они ушли не прощаясь.

Судя по карточке, оставался еще холостяк, проживающий в отеле. Туда и поехали; занесли в холл, сдали ночному портье и расстались.

Вернемся к первому адресу, по которому был доставлен груз. Вот что там происходило за восемь часов до этого. М-р Y. сказал миссис Y:

— Я не говорил тебе, дорогая, что сегодня меня пригласили в эту, как ее, Kneipe?

— Да, что-то такое ты говорил, — ответила миссис Y. А что такое Kneipe?

— Ну, это нечто вроде холостяцкой вечеринки, дорогая. Там собираются студенты, чтобы попеть, побеседовать и э-э-э… покурить и все такое прочее.

— Что ж, хорошо. Надеюсь, что ты неплохо повеселишься, — сказала миссис Y., женщина приятная и неглупая.

— Будет очень интересно, — заметил м-р Y. — Давно меня мучило любопытство, что это такое. Я могу, — продолжал м-р Y., — я хочу сказать, что может так получиться, что я могу прийти домой поздно.

— Что ты называешь поздно? — спросила миссис Y.

— Трудно сказать, — ответил м-р Y. — Видишь ли, эти студенты такие необузданные, и когда собираются вместе… К тому же, по-моему, придется поднять немало тостов. Не знаю, как это на меня подействует. Если будет возможность уйти пораньше, я постараюсь, если никого не обижу; если же не получится…

Миссис Y., которая, как мы уже отмечали, была женщиной неглупой, сказала:

— Лучше попроси, чтобы тебе дали ключ. Я буду спать с Долли, и ты не побеспокоишь меня, когда бы ни пришел.

— По-моему, прекрасная мысль, — согласился м-р Y., — не стану тебя беспокоить. Я потихоньку войду и пройду в спальню.

Где-то поздно ночью, а правильнее, уже под утро, Долли, сестра миссис Y., села на постели и стала прислушиваться.

— Дженни, — сказала Долли, — ты не спишь?

— Нет, дорогая, — ответила миссис Y. — Все в порядке. Спи.

— Но что это может быть? — сказала Долли. — Не пожар ли?

— Я думаю, — ответила миссис Y., — это Перси. Скорее всего наткнулся на что-нибудь в потемках. Не беспокойся, дорогая, спи.

Но как только Долли опять уснула, миссис Y., которая была хорошей женой, подумала, что все-таки надо потихоньку встать и пойти посмотреть, все ли в порядке с Перси. И, накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, она прокралась коридором в свою комнату. Чтобы разбудить джентльмена, спящего на кровати, потребовалось бы землетрясение. Она зажгла свечу и неслышно подошла к кровати.

Это был не Перси; ничего похожего на Перси. Она чувствовала, что этот человек не мог оказаться ее Перси ни в каких обстоятельствах. В сложившейся ситуации единственное чувство, которое она могла испытывать к нему, — это неприязнь. Единственное ее желание — избавиться от него.

Но что-то показалось ей в нем знакомым. Она подошла поближе и присмотрелась. Затем она вспомнила. Конечно же, это был тот джентльмен, у которого они обедали в первый день по приезде в Берлин.

Но что он здесь делает? Она поставила свечку на стол, села и, сжав голову руками, стала думать. Объяснение пришло быстро. Ведь Перси отправился на Kneipe вместе с м-ром X. М-ра X. доставили по адресу Перси. А Перси в данный момент…

На ум шли одни лишь ужасы, одна догадка казалась страшнее другой. Вернувшись в комнату Долли, она наспех оделась и тихо спустилась по лестнице. К счастью, удалось поймать ночного извозчика, и она отправилась по адресу м-ра X. Велев извозчику подождать, она взлетела наверх и настойчиво позвонила. Ей открыла все та же миссис X., все в том же халате и с той же книгой в руке.

— Миссис Y.! — воскликнула миссис X. — Что привело вас сюда?

— Мой муж! — Ничего умнее придумать бедняжка, конечно, не смогла. — Он у вас?

— Миссис Y., — ответила миссис X., гордо расправив плечи, — да как вы смеете?!

— Бога ради, поймите меня правильно, — взмолилась миссис Y. — Это ужасная ошибка. Бедного Перси вместо того, чтобы доставить домой, привезли к вам. Прошу вас, сходите в спальню и посмотрите.

— Милочка, — сказала миссис X., которая, будучи постарше, взяла покровительственный тон, — успокойтесь. Его привезли с полчаса назад, и я, признаться, даже и не взглянула на него. Он здесь. По-моему, они не побеспокоились даже снять с него ботинки. Если проявите хладнокровие, мы спустим его и доставим домой, и никто нас не увидит!

Миссис X. горела желанием помочь миссис Y. Она распахнула дверь, и миссис Y. вошла в спальню. Через секунду она вышла; лицо у нее было бледно и испугано.

— Это не Перси, — сказала она. — Что же теперь делать?

— Мне бы не хотелось, чтобы вы так ошибались, — сказала миссис X., намереваясь сама войти в спальню. Миссис Y. остановила ее.

— И это не ваш муж.

— Ерунда, — сказала миссис X.

— Нет, это так, — настаивала миссис Y. — Я знаю, потому что ваш муж остался спать на кровати Перси.

— Что он там делает? — грозно спросила миссис X.

— Его принесли и положили, — объяснила миссис Y. и заплакала. — Вот почему я подумала, что Перси должен быть у вас.

Женщины стояли и смотрели друг на друга; некоторое время стояла тишина, нарушаемая храпом джентльмена по ту сторону полуоткрытой двери.

— Так кто же это там? — настаивала миссис X., которая первая пришла в себя.

— Не знаю, — ответила миссис Y. — Я никогда его не встречала. А вы не можете его узнать?

Но миссис X. лишь захлопнула дверь.

— Что же нам делать? — сказала миссис Y.

— Что мне делать, я знаю, — ответила миссис X. — Я поеду с вами и заберу своего мужа.

— Его не добудиться, — объяснила миссис Y.

— Мне это не впервой, — ответила миссис X., застегивая пальто.

— Но где же Перси? — простонала несчастная миссис Y., когда они спускались по лестнице.

— А это, милочка, — сказала миссис X., — вы уж у него спросите.

— Если уж пошла такая карусель, — сказала миссис Y., — то просто невозможно предсказать, где он окажется.

— Мы наведем справки завтра утром, — утешила ее миссис X.

— По-моему, эти Kneipe — ужасная вещь, — сказала миссис Y. — Никогда больше, покуда жива, не пушу туда Перси.