Молитва отверженного - Александр Варго

Станислав вышел на кухню, с задумчивым видом открыл холодильник. Кто их знает, этих художников. Среди них ведь попадаются жуткие садисты и извращенцы. Вдруг там, в морозилке, он хранит башку Игоря, а кровь по банкам разлил как самый настоящий гребаный вампир?!

Но холодильник был пуст.

Стас хмыкнул, ногой распрямил складку на коврике, протертом до дыр. Если ему не изменяла память, где-то здесь должен быть подвал.

Стас откинул коврик, задубевший от многолетней грязи, дернул на себя люк, принюхался. Его ноздри не уловили ничего странного, лишь слегка прелый запах, будто внизу долгое время складировалось нестираное белье.

Он включил свет и начал спускаться в подвал.

Саша вышел из хозяйственного магазина. В пакетах лежали громадный замок, поблескивающий маслом, несколько упаковок свечей, два фонаря с запасом батарей. Продукты он купил еще раньше, осталось заехать в аптеку за памперсами для Тани.

Денин завел машину. Руки его при этом тряслись сильнее, чем обычно. Он скривился в гримасе. Вот ведь беда! Это при том, что сейчас нервы в относительном порядке. Конечно, надо поторопиться. Стас может появиться в любой момент. Но ведь Саша и так делал все, что в его силах. Вряд ли сам Господь мог бы упрекнуть его в том, что он не старается.

Ведь все это он делает не для себя.

Таня!..

Все для нее, родного котенка.

Денин улыбнулся в предвкушении скорой встречи. Любимая наверняка уже волнуется и соскучилась по нему. Как и он по ней.

Александр включил первую передачу, и тут вдруг зазвонил его телефон.

Это был Дмитрий, риелтор.

— Александр, у меня все готово, — уверенно проговорил он. — Деньги за вашу комнату готов передать прямо сейчас, в обмен на ключи. Если у вас есть такая возможность, то мы могли бы встретиться где-то в центре, в течение двух часов.

— Хорошо. Только давайте побыстрее.

Они обговорили место встречи.

— Хотя, если хотите, можем пересечься в банке, — предложил потом Дмитрий. — Вы будете оставлять их в ячейке на хранение?

— Нет, — коротко ответил Александр.

Какие там, в задницу, ячейки. Через три дня они с Таней будут уже далеко отсюда.

Станислав медленно вылез из подвала, с треском захлопнул за собой дверцу и пожалел, что у него сейчас нет выпивки. А принять на грудь очень хотелось. Лицо родного брата, разорванное в клочья, все еще висело перед глазами недавнего зэка. Он знал наверняка, что эту картину будет вспоминать еще очень долго.

Бедный Игорек. Да уж, судьба-судьбинушка!..

— Да ты, парень, совсем рамсы попутал, — вполголоса произнес Стас, имея в виду Александра. — А я тебе, психопату, еще помочь вызвался.

Он вытер о джинсы пыльные руки и содрогнулся, вспомнив о разлагающейся плоти Игоря. В подвале было прохладно, но тело его брата уже почернело.

— Дайте пить!.. — донеслось из спальни. — Пожалуйста!

Стас открыл на кухне кран, налил в стакан воды. Потом он вошел в спальню и вперил в женщину тяжелый взгляд. Чумазая, дурно пахнущая, в джинсах, пропахших мочой, она уже казалась неотъемлемой частью старого, просящегося на свалку матраса.

Татьяна хватала ртом воздух, вздрагивала как рыба, только что выпотрошенная — вроде еще не мертвая, но уже и не живая.

«Если такую рыбу выбросить в море, то она все равно сдохнет», — неожиданно подумал Станислав.

— Пей! — бросил он, наклоняя стакан над ее ртом.

Она начала жадно глотать воду. Ее сотрясала мелкая дрожь. Белые, ровные зубы женщины звонко цокнули о граненый краешек стакана.

Увидев, что вода выпита, Станислав выпрямился и услышал:

— Спа… спасибо.

— Спасибо много, красотка. Червончик будет в самый раз, — рассеянно проговорил он.

— Что?

Уголовник только фыркнул, закурил и задумался.

«Игорю — царствие небесное, ему уже никто не поможет. Ментов я звать не буду, потом от дерьма не отмоюсь. Они же с чистой душой всех собак повесят на меня, напомнят про мои заслуги перед родиной. Но и сдавать им этого съехавшего с катушек художника я тоже не намерен. Даже анонимно.

Художник самолично ответит за то, что завалил моего родного брата. За то, что толкал мне фуфло, пока я искал Игоря. За то, что скинул братана в погреб будто мешок с навозом. Я с него за все спрошу.

А вот что делать с этой?..»

Рубашка выбилась из джинсов пленницы. Стас не отрывал плотоядного взгляда от оголившейся полоски матовой кожи.

— Где вы? — спросила Татьяна, приподнимая голову. — Вы еще здесь? Не уходите.

— Здесь я, — успокоил ее Станислав, что-то обдумывая.

В его голове постепенно зрел совершенно дикий план, успешная реализация которого могла бы решить сразу несколько проблем.

Он пришьет художника, когда тот вернется. А Денин обязательно придет сюда, к своей любимой игрушке, это к гадалке не ходи.

Потом Стас избавится от этой страшной куклы. Тем же ножом. Он вложит его в руки кого-нибудь из этой долбанутой парочки. Менты не будут разбираться, что почем. Есть трупы, отпечатки пальцев, орудие убийства. Точка. Конечно, ему тоже промурыжат мозг, поскольку он брат Игоря, но Стас выдержит. Ему и не такое терпеть приходилось.

Игорь уже жмурик, ему все по барабану. Так что этот дом уже фактически принадлежит Стасу. Он переберется сюда, а свою однушку будет сдавать.

А еще…

Из головы Стаса не выходила загорелая полоска кожи женщины между джинсами и рубашкой. Он облизнулся.

Да, она страшна, как Игорь после месячного запоя, даже хуже. Да, бабенка изрядно провоняла. Но на это можно не обращать внимания. В зоне и похуже вонь приходилось нюхать. А морду этой куклы, обгорелую, как печеное яблоко, можно накрыть чем-нибудь. Тогда будет полный порядок.

Иными словами, он получит дом — раз. Отомстит за брата — два. И потрахается — три.

Стас взял подушку, сорвал с нее наволочку и, прежде чем Таня успела что-то сказать, плотно накрыл ее лицо.

— Тсс!.. — Он предупредительно поднес толстый указательный палец к своим губам, и гнусная ухмылка заиграла на его потном лице.

Это будет интересно.

Он начал расстегивать ширинку на джинсах. Потом Стас вынул из кармана упаковку презервативов и зубами вскрыл ее. С некоторых пор он приучил себя таскать с собой эти штуковины, и сейчас они оказались как нельзя кстати.

— Что… что вы делаете? — закричала женщина, когда Станислав снял с ее ног липкую ленту и начал торопливо срывать джинсы. — Нет! Не надо! Тварь! Оставь меня!

Таня попыталась ударить насильника ногами, но он с силой сжал ее тонкую шею, и она захрипела.

— Просто расслабься и получай удовольствие, куколка, — просопел Станислав.

— Не надо. Не надо, — шептала Таня. — Я тебя проклинаю!..

Когда все было кончено, он сел на стул и закурил.

У него оставался еще один презерватив. Вот и хорошо. Силы, как Стас успел убедиться, у него еще были, и это не могло не радовать. Конечно, куда лучше делать это без резинки, но тогда слишком велик риск засветиться.

Ведь после того как эта кукла отбросит коньки, в ней наверняка начнут ковыряться эксперты, ментовские лепилы. А они могут и следы спермы найти. На хрена это ему?

Он стряхнул пепел, бросил взгляд на женщину. Наволочка слетела с ее головы. Таня поднесла руку ко рту, впилась в вены зубами и едва слышно скулила. Станислав увидел, как по ее коже заструился ручеек крови.

— Знамо дело, — заявил он, затягиваясь сигаретой. — Как говорится, лучше смерть, чем позор. Только так ты не откинешься, куколка. Зубки маловаты, а кровушка быстро свертывается. Ладно, не бери в голову. — Он затушил окурок подошвой ботинка, про себя отметив, что надо бы прибрать за собой потом.

Кто этих мусоров знает! Теперь у них в ходу такие технологии, которые по одному волоску могут не только определить твой пол и возраст, но и сказать, какие носки носит твой двоюродный дедушка.

— Как хоть тебя зовут, крошка? — спросил он и снова приник к Татьяне.

Она ничего не ответила.

— Не хочешь, не говори. — Уголовник пожал плечами, хрипло вздохнул и снова взялся за свое.

Таня вздрогнула.

— Вот так. Хорошо!.. — прошептал Стас, ритмично двигая бедрами.

Его лоб покрылся крупными каплями пота, которые падали на спину Татьяны.

— Ништяк!..

Сладкий туман наступающего оргазма застелил ему глаза и отключил от реальности. Стас совсем забыл, кого и зачем он ждал в этом доме, где недавно был убит его родной брат. Он тяжело задышал, впился своими загрубевшими пальцами в плечи Татьяны, и она вскрикнула.

— Вот так!..

Он не услышал, как кто-то тихо вошел в спальню. Этот человек молча созерцал сцену изнасилования, сделал неслышный шаг вперед, потом еще один.

Станислав ничего не слышал. Его глаза закатились, из глотки вырвался хриплый стон.

Лезвие топора с треском вошло в его череп одновременно с семяизвержением. По всему телу насильника пошла судорога, он хрюкнул и ткнулся носом в спину Татьяны, блестящую от пота. Изо рта Стаса хлынул поток крови, на лице застыло недоуменное выражение.