Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

- А вот и она. Ольга, - представила новенькую инструкторша, подзывая её к нам, а я так и застыл вполоборота и с медленно сползающей с лица дежурной улыбкой. Новенькой, что также без улыбки сейчас в упор смотрела на меня, была никто иная как княжна Еникеева собственной персоной.

- Эм… - некоторая возникшая между нами напряженность не укрылась от майоры, и она, чуть помедлив, представила и меня: - А это Пётр.

- Мы знакомы, - негромко сообщил я, не отводя взгляда от княжны.

- Так… - тон женщины изменился, и она, крепко взяв за плечи, отвела нас подальше от остальных, после чего, остановившись, требовательно сказала:

- Похоже, я чего-то не знаю. Так что живо выкладывайте, что между вами двумя происходит.

Дёрнув плечом, я с вызовом посмотрел на Еникееву и, выпятив челюсть, спросил:

- Ну, что, сама расскажешь или мне просветить?

- Расскажу, - как-то глухо, поблекшим взором мазнув по мне, ответила девушка, а затем, повернувшись к инструкторше, решительно взметнула подбородок вверх и громко объявила: - Я его люблю!

- Ну нихрена себе! - раздалось сзади, от группки девчонок. Сказанное княжной услышали и они.

- Вот же ж… - как громом поражённая, майора как-то даже беспомощно оглянулась на меня. Но я и сам был не лучше. Эта вот... даже не заноза, целое бревно у меня в заднице, оказывается, меня любит… Ну нихрена себе любовь! На усадьбу напали, чуть не убили, тут тоже спалить хотела - и вон почему! Любовь, мля!

- Разрешите…

Обойдя застывшую столбом инструкторшу, я взял Еникееву под руку и бесцеремонно потащил за ближайший домик. Скрывшись же за углом, развернул к себе покорно следующую за мной девушку и, толкнув к стене, поинтересовался:

- Это что вообще за цирк? Поумнее ничего придумать не могла?

И плевать мне сейчас было на то, что она благородная и крутая магичка в придачу. В конце концов, тут майора, если что, мигом остудит излишне горячие головы. Поэтому я почти не сдерживался. - Любовь… В гробу я видел такую “любовь”. Ты же меня ненавидишь!

- Потому что люблю, - снова заявила она, после чего вдруг буквально напрыгнула, жадно и беспорядочно целуя.

Оттащили её от меня секунд через двадцать. Ровно столько потребовалось инструкторше, чтобы, услышав моё истошное мычание и заподозрив неладное, заглянуть за угол вслед за нами и увидеть всю картину целиком.

- А ну прекратили! - держа нас за шкирки как котят, она встряхнула посильней, а затем, поставив на землю, сурово произнесла: - Ишь чего удумали! Вам тут что, клуб свиданий?

- Кхе-кхе... Я и не думал, это она на меня набросилась, - отдышавшись, я покрутил шеей, поправил воротник. Чуть не задушила же...

- Вот только этого мне не хватало. Неразделённая любовь нарисовалась, - женщина внимательно посмотрела, уперев руки в боки, на посмурневшую княжну. Но снова перевела взгляд на меня.

- Что? - спросил я под её пристальным взором. - Я тут вообще не причём.

- Даже когда рассказывал всем, как меня трахнул?

Майора поперхнулась, поворачиваясь обратно к Еникеевой, а я открыл было рот, но, помедлив секунду, закрыл обратно. Крыть мне заявление княжны оказалось нечем. Рассказывал, чего уж там, на балу у её матушки. Которая потом попыталась уничтожить боярскую усадьбу. “Уж не из-за этого ли?” - поразила меня вдруг догадка. Хотя нет, ну не может быть, это же ерунда! Ну сказал и сказал, что теперь, убивать всех за слова?

- Молчишь? - обожгла меня пронзительным взглядом Еникеева.

- А что, рассказывать всем, что это ты меня в туалете изнасиловала?!

- Ты сам меня захотел!

- С чего вдруг?!

- У тебя встал!

- Это ничего не значит, просто физиологическая реакция. У меня на любую бабу встаёт: хоть на тебя, хоть на неё, хоть на них! - распалившись и почти крича в ответ, я махнул в сторону застывшей соляным столбом майоры и прислушивающихся к перепалке девчонок. - Трахаться с тобой в туалете?! Вот прям всегда мечтал, аж утерпеть не мог! Нет уж, дорогуша, я предпочитаю на кровати, а не возле обрыганного толчка! И вообще, я - нормальный мужик, не гомик и не импотент, чтобы у меня не вставал на голую задницу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Нет, ты не мужик, ты просто шлюх, который готов под любую бабу лечь, только прикажи! Вон госпожа майора тебя пальчиком поманит - и ты тут же побежишь быстрей штаны снимать!

Слушая нашу всё больше переходящую в ругань перепалку, инструкторша лишь переводила ошалелый взгляд с меня на княжну и обратно, потеряв дар речи и впав в какой-то ступор. А мы продолжали.

- И побегу! - заорал я в ответ. - Потому что госпожа майора - красивая женщина, такой грех не дать!

- Шлюх, шлюх, шлюх! - завопила в ответ Еникеева. - С половиной академии уже небось переспал!

- Переспал бы с удовольствием, если была б возможность! А вот с тобой спать не буду никогда, так и запомни!

- Ах ты!..

- А ну заткнулись оба, вашу!.. - наконец ожившая майора разразилась такой отборной площадной бранью, что мы аж присели от неожиданности. Закончив и покачав головой, она чуть тише, но всё так же яростно, раздувая ноздри, добавила: - Нет, курсаты, мне в команде такие страсти не нужны. Вы как собираетесь вместе работать?

- Никак, - буркнул я, отворачиваясь.

- Оно и понятно. Значит, буду решать я, - резко рубанула ребром ладони воздух женщина. - И решение моё такое: одна из вас нашу группу покинет.

“Постойте, “одна”? - резанула мне слух фраза. - То есть ей?”

Еникеева, похоже, тоже поняла и молча, но гордо вскинула голову, ни на кого не глядя.

- Да, Ольга, - подтвердила майора мою и её догадку, - тебе придётся уйти, Пётр - более ценный для команды игрок.

- Я поняла, - бесстрастно ответила Еникеева, после чего, не дожидаясь команды, развернулась и пошла к выходу с полигона.

А я, провожая взглядом её прямую и напряженную спину, внезапно подумал, что так и не узнал, какая у неё предполагалась специализация.

- Пойдем, Пётр, - после недолгой паузы произнесла инструкторша, легонько подталкивая ладонью в спину. - Тренировку уж давно пора было начать. Седьмую участницу подберём завтра, а пока потренируетесь вшестером.

***

Глава канцелярии ЕИВ, статс-секретарь Танеева Алефтина Станиславовна была дамой грубой и весьма несдержанной при подчинённых, что, впрочем, не мешало ей обладать весьма живым умом, хитростью и изворотливостью, так необходимыми на этой должности. Она весьма умело чувствовала настроения Её Императорского Величества, буквально по жесту, по выражению лица угадывая реакцию государыни и успевая подстроиться, дабы её мнение совпадало с императорским.

Сегодня она тоже решила не сдерживаться. Посмотрев на свою сотрудницу, рявкнула:

- Ну и что ты мне принесла?! Ты хоть проверила?! Великий князь… Мы что теперь, за каждым парнем будем бегать, выяснять, не он ли пропавший племянник государыни?

- Госпожа статс-секретарь, Пётр - не каждый, вы же сами знаете.

- Да знаю я, - одетая в тугой мундир с полагающимися по статусу знаками отличия, Танеева расстегнула на одну пуговицу стоячий ворот, присела, но сразу вскочила вновь. - Бать твою, Виктория! Нам этот парень нужен был, чтобы заткнуть пасть всем этим адептам маскулизма, воюющим про равные права. Зачем нам ещё великий князь?

- А если это действительно он? - резонно заметила сотрудница канцелярии.

- Действительно, - хмуро проворчала статс-секретарь, не став ничего говорить подчинённой.

Вся правда о мальчике никогда и никем не афишировалась, да и знал её очень узкий круг лиц. Даже сама Танеева знала её лишь в той части, где требовалось подчистить концы и инсценировать похищение. Не более. Но и этого хватало, чтобы утверждать с точностью, что учившийся в Екатерининской академии Пётр Иванов никак великим князем быть не мог. Вот только подчиненные ни о чём догадываться не должны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Если мы докажем, что он - великий князь, то ударим по гаремным привилегиям, может, сократим квоты, и вполне вероятно, что сможем хотя бы частично прикрыть публичные дома, - не дождавшись реакции начальницы, продолжила Виктория.