Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

- Вика-Вика... - пробормотала Алефтина Станиславовна, угрюмо прикидывая, что идти к императрице придётся в любом случае - слишком бесконтрольно стали распространяться слухи, а значит, нужна была официальная реакция императорской семьи. - Ну ликвидируем мы публичные дома, а где тогда пар спускать нашим женщинам? Мужчин раз в пять меньше, и это у нас, а в других странах и во все десять. Чем ты предлагаешь заменить их? Социальная напряжённость будет расти, а мне тут революции не нужно.

- Я уже предлагала.

- Многожёнство? Гаремы наоборот? - Танеева оглушительно расхохоталась.

- Это выход, - упрямо заявила её собеседница.

- Выход? А твой собственный муж-то готов спать с другой женщиной?

- Ну, в родовых гаремах же как-то спят.

- Мужчины там на правах общего имущества. Ценного имущества, не спорю. Но не полноправные члены общества.

В этот миг подчинённая взглянула на статс-секретаря, а затем веско и убедительно заявила:

- Госпожа, я прорабатывала этот вопрос, и мне кажется, что может получиться совместить и статус ценного имущества, и равные права.

- Это как?

- Очень просто, - улыбнулась Виктория, - всего лишь нужно дать мужчинам право спать с любой понравившейся женщиной вне зависимости от того, состоит он в браке или нет, и внедрить это в общественную мораль как социальную норму. Впоследствии можно будет модифицировать и само понятие брака, заменив его содержанием. В том числе и в складчину. К примеру, если одна девушка не может содержать парня и обеспечивать ему достойный уровень жизни, то она может сделать это, объединившись с несколькими другими девушками.

- Эк... - Танеева даже крякнула, услышав подобные речи. - Ну у тебя и фантазия, Вика. А с чего бы самим мужикам на подобное соглашаться?

- Мы просто внушим им мысль, что множество половых партнёрш - это не позор, а повод для гордости. Подтянем науку, объявив, что с точки зрения биологии именно полигамия наиболее благоприятна для человеческого вида, и создадим иллюзию того, что не девушки берут его в складчину, а это он милостиво соглашается одарить их своим вниманием. Под это дело мы сможем не просто равные права декларировать, а даже и более привилегированное положение мужчин в обществе. По факту же все они станут просто общим ценным имуществом всех женщин империи.

- Тем самым и волки будут сыты… - произнесла, сощурившись, Танеева.

- И овцы целы, - кивнула Виктория.

- Так, но тут не обойтись без того, кто на себе и своим поведением покажет остальным пример. Того, кто готов к этим самым множественным половым связям и сожительству с большим количеством женщин, причём освещаемому публично.

На это сотрудница канцелярии улыбнулась и ответила:

- Вот тут как раз Пётр Иванов нам и поможет, и если он действительно окажется великим князем, это будет лишь на руку.

- А он сам-то согласится? Всё-таки решиться на такое, переломив себя, весьма тяжело в психологическом плане.

- Не беспокойтесь, - уверенно рубанула Виктория, - зная кое-что об его образе жизни, могу сказать одно: ему это даже понравится.

***

- Здравствуйте!

Уже подходя к тяжёлым дверям парадной, я, обернувшись, увидел странно знакомого толстячка в клетчатом костюме и с зонтиком в руках, что неуверенно мялся возле лавочки, не решаясь присесть.

- Здравствуйте, - кивнул я ему, останавливаясь и буквально кожей чувствуя напрягшуюся за спиной Семёнову. После моего вояжа в реанимацию она чересчур рьяно взялась за мою охрану, старательно отсекая всё и всех, кто, по её мнению, мог представлять хоть какую-то опасность. Вот и сейчас я был почти на сто процентов уверен, что девушка раздумывает, а не является ли зонтик в руках гражданина скрытым оружием.

- Извините, - мужчина достал платок и вытер выступивший на шее пот, после чего продолжил: - Вы меня не знаете, но мы в некотором роде знакомы, я живу тут, в доме через дорогу.

Присмотревшись, я поднял брови в лёгком удивлении. И вправду, “в некотором роде знакомы”. Я вспомнил, где его видел - в окне напротив. Невольный свидетель наших с Иланой, да и не только с ней, постельных утех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кашлянув с некоторым смущением, я произнёс:

- Так это вы? Если вы насчёт того самого, то уверяю вас, в следующий раз мы не забудем задёрнуть шторы. И всё, что будет происходить в дальнейшем, ни в коей мере не помешает вам и всем остальным.

Теперь дошло и до Иланы, и девушка резко скрылась за моей спиной, словно это хоть как-то могло её спрятать, особенно с учётом того, что она на голову выше меня.

- Нет-нет, - поспешно ответил собеседник, - я вовсе не поэтому. Вернее, поэтому, но не для этого… - совсем запутался он в сказанном, а затем, махнув рукой, отбросил условности и спросил прямо: - Скажите, молодой человек, как вы можете вот так спокойно это делать?

- Без стеснения? - уточнил я.

- Да, - тут же закивал обрадованно толстячок.

- Хм... Просто уверенность в себе и своих силах, - пожал плечами я.

- А вы можете этому научить? - взгляд мужчины стал просительным.

В этот миг мрачно нависающие над нашими головами тучи наконец разродились крупными, тяжёлыми каплями дождя, и я, взглянув наверх, заторопился домой. Ну не хотелось мне сейчас становиться чьим-то тренером, особенно в таком неоднозначном деле. Но неизвестный был так жалок, так беспомощен, стоя под всё усиливающимся дождём, забыв даже про судорожно стискиваемый ладонями зонтик, что я не выдержал и, затащив его под козырёк, со вздохом сказал:

- Ладно, так и быть, помогу.

- Тогда пойдёмте, прямо сейчас, пожалуйста! У нас есть пару часов до того, как вернётся моя Софа. Мы очень ждём!

- Хорошо, - в тот момент я не обратил внимания на это неоднозначное “мы”, ненавязчиво сигнализирующее, что опять существует какой-то нюанс, и поэтому согласился со спокойным сердцем. - Пойдёшь со мной? - повернулся я к Семёновой, но та, вся пунцовая, резко замотала головой.

- Нет уж, я лучше дома посижу, не хочу слушать про эти ваши мужские секретики.

Впрочем, проводить нас до подъезда соседнего дома это ей не помешало, как и взять с меня обещание сразу по окончании тренинга позвонить и дождаться, когда она придёт меня забрать.

По пути мы познакомились. Мужчина оказался Хаимом Иосифовичем Рубенштейном и был типичным домохозяином в современной по меркам Российской империи семье. То есть кухня, дом и кровать с редкими выходами на рынок и в магазин - основные места его обитания.

Вот только я недооценил то, сколь широка была компанейская натура Хаима Иосифовича, а когда мы переступили порог его четырёхкомнатной квартиры с высокими потолками, то стало уже поздно.

- Господа, вот и он! - гордо возвестил невысокий еврей прямо с порога, и два десятка мужчин, заполонивших всё свободное пространство перед нами, дружно устроили продолжительные овации, словно в гости пришёл кто-то известный и знаменитый.

Впрочем - оглядел я обращённые ко мне восторженные лица сугубо мужской публики, - похоже, я для них таковым и являлся, не без помощи Рубенштейна, естественно.

- Это все, кто хотят учиться у меня? - негромко уточнил я, наклонившись к хозяину квартиры.

- Не все, а те, кто оплатил вступительный взнос в наш мужской клуб, - довольно ответил тот. Но посмотрев в моё лицо, которое начало неуловимо меняться, от осознания предприимчивости ушлого Хаима Иосифовича, тут же спохватился и добавил: - Не беспокойтесь, мой друг, вам причитается ровно половина. С вас - тренировки, с меня - место, фифти-фифти, как говорят англы. И все довольны.

Он лучился радостью, провернув столь выгодную для нас обоих, как ему казалось, схему, ну а мне оставалось лишь вздохнуть. Раз деньги уплочены, придётся и вправду их всех учить в меру своих сил и возможностей. Развернуться и уйти же мне не давала совесть - вон какие счастливые лица вокруг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 18

Погода становилась всё холодней. Дувший с залива ветер заставлял меня, угрюмо ёжась, кутаться в форменное осеннее пальто. Как назло, магия не только делала женщин сильнее, но и неплохо защищала от погодных явлений. Им тупо не требовалось так утепляться, как мужчинам, и я всё больше думал о модификации уставной формы одежды какой-нибудь дополнительной фуфайкой. В конце концов, зима не за горами.