Запретный отсров - Роман Лагутин

«Для него, как и для нас — все это не игра, — пиная холмики красноватого от заката песка, думал Владимир касательно паука. — По всей вероятности, раньше он, наверное, получал удовольствие от охоты в своем клане, но теперь, когда его собратьев не стало, кроме мести, он больше ничего не чувствует. А мы, кроме страха — ничего…»

— Не будем сидеть у своей удачи на шее и в очередной раз испытывать судьбу, — промолвил Моррисон, ступая на мокрый песок. Крохотные набегающие на берег волны окутали высокую подошву его походных ботинок. — Будем держаться подальше от джунглей. Лучше замочить ноги холодной водой, чем своей теплой кровью.

Слова Роя прозвучали убедительно и Владимир с Элизабет оценили по достоинству зашифрованный в них смысл.

Глава 17

Борьба за жизнь, как и борьба за правление, они схожи по своей многогранности. Тот вид животных или тип правителя, который в итоге победит — зависит дальнейшее существование многих.

«Самое главное — поскорее добраться до яхты Оливера и незамедлительно убраться с острова», — Думал Моррисон.

Когда Рой думал об этом, он еще не знал, что это второстепенная задача, которую нужно будет выполнить потом. А на данный момент актуально: попытаться справиться с собственным страхом и не поддаться панике. Ко всему хорошему быстро привыкаешь. Всего лишь день спокойствия и все минувшие переживания тускнеют в памяти, а новые покажутся гораздо страшнее. Так всегда бывает.

— Как считаете, паук скоро объявится? — прошептала Элизабет провожатым. Ее вопросительный взгляд временно задержался на лице задумавшегося Моррисона, озаренном лунным светом.

— По мне, так лучше бы он вообще не появлялся, — хрипнул Владимир. — Осточертела мне уже его мерзкая подвижная рожа! — фигурально выразился русский. Он совсем не поскупился на слова и придал им значительную эмоциональную окраску.

Элизабет как всегда держалась молодцом: не стала беззащитно подыгрывать Владимиру, как обычно делают эмоционально слабые люди. Девушка не стала обливать насекомое словесной грязью, ведь от этого не будет никакого прока. А вот себе нервы запросто вымотаешь. Она, усмехнувшись, промолчала, а Владимир понял, что от этого сдержанного человека можно научиться кое-чему очень важному.

Если им даже удастся в полноценном составе добраться до яхты, вполне возможно, что паук очень быстро поймет к чему все идет, скорее всего, там он точно нападет и им придется драться. «Но чем?» — мысленно озадачился Моррисон.

— Что мы — хрупкие люди — можем противопоставить против столь смертоносного существа, которого и пуля-то не каждый раз ранит, — рассуждая в уме, вслух проговорил Моррисон.

— В чем дело, парень? — спросив, скривился лицом Владимир. — Ну что опять не так?

— Все не так, Владимир, все не так! Я, вот о чем думал. Как мы сможем отбить следующую атаку монстра? Мне удалось вывести одну не очень-то приятную закономерность, а заключается она в следующем: Каждый раз, когда нам удавалось сбежать от него, кто-то из группы обязательно отдавал сою жизнь за это.

— Кроме случая с Владимиром, — подметила Элизабет.

— Да, — согласился Рой. — На этот раз жизнь ему спас пистолет. В противном случае, его бы сейчас с нами не было.

Владимир глубоко вздохнул и спокойно выдохнул.

— Значит, я уже искупил свою жертву и теперь точно останусь в живых?!

Элизабет состроила насмешливое лицо, будто бы шутка Владимира возымела успех, хотя на самом деле это было не так. Она догадалась, к чему он клонит, и эта догадка ей совершенно не пришлась по вкусу.

— Сейчас мы не имеем никакого оружия, и спасать нас некому. — Моррисон хотел было впасть в уныние, но решил отложить это неблаговидное дело на потом.

Девушка навязчиво задела задумавшегося Роя своим локтем и, как только он взглянул на нее, произнесла:

— У нас есть оружие, точнее будет, — поправилась она. На яхте Оливера есть ружье, он мне сам его показывал и не только мне, вроде бы он им всем хвастался.

— А что, оно какое-то особенное, что ли? — удивился Владимир.

— Он как-то называл его, я не помню. В общем, типа оно коллекционное, но, если хотите мое мнение, скорее всего по спецзаказу сделанное. Раньше я таких стволов никогда не видела даже по телевизору в самых крутых боевиках. Но учтите, я, конечно, не эксперт и в оружии мало что понимаю. Пусть мне стойко и удавалось переносить все, что тут на нас обрушилось, не забывайте: я все-таки женщина и мне не особо интересны мужские игрушки.

Моррисон загадочно посмотрел на девушку и улыбнулся. Она, почувствовав на себе его теплый взгляд, тоже повернулась к нему лицом, а ее привлекательные сочные губы, расплывшись в умопомрачительной, завораживающей улыбке, особенно в темноте под интимным светом луны, показались ему соблазнительными.

Он, инстинктивно шагая по мягкому, временами бугристо-волнистому песку, сосредоточился на ее лице и долго не отводил взгляда. Элизабет засмущалась и, отвернувшись, посмотрела в темную даль бескрайнего моря.

«И как в такие моменты, как этот, я могу думать о.». — подумал Рой и постарался перевести мысли в другое, жизненно выгодное в данный момент, направление.

Ноги путников стали насквозь мокрыми от морских волн, периодически окутывающих их обувь. Как было решено ранее, сейчас они шли подальше от джунглей и ближе к воде. Чем дальше они продвигались, тем сильнее сужалась пляжная линия, заставляя людей чувствовать себя существами, которых сама природа, постепенно срезая масштабы места обитания, выдворяет их из относительно безопасной зоны в смертельно опасную стихию.

Слева пляжный песок пожирало море, справа поглощали собой густо сплетенные растения тропических джунглей. Нет, они не произрастали непроглядной стеной, их распространение было постепенным, и чем дальше в дебри, тем плотнее заросли. Но черная темнота под пляжными пальмами заставляла мозг воспринимать тропический лес как непроходимую стену, через которую нельзя войти, но выйти оттуда может все что угодно, но только не человек.

Со стороны джунглей что-то зашелестело, затем гулко ухнулось на мягкую заросшую папоротником почву. Роя с Владимиром, одновременно передернуло. Постоянная концентрация на окружающей обстановке изрядно расшатала их прежде крепкие нервы.

Элизабет бросила в сторону леса опасливый взгляд, но осмотревшись, не увидела ничего подозрительного. Не останавливаясь даже на секундочку, чтобы перевести дух, она произнесла:

— Наверное, кокос упал с пальмы. — На протяжении всего пути ей уже доводилось краем уха слышать нечто похожее, но гораздо глубже в джунглях.

— Если ты права, — успокоившись, промолвил Владимир. — От паука мы пока что не умрем, впрочем, как и от жажды.

Элизабет мотнула головой в ночные джунгли:

— Если только ты осмелишься войти туда. Лично я — нет.

— Сейчас и я — нет, — ухмыльнулся русский. — Но может быть днем, когда будет хорошо видно упавшие на землю фрукты.

— Орехи! — возмущенно, уже не в первый раз поправила его девушка.

— Да знаю я — знаю. Просто специально решил тебя подразнить!

«Вот засранец!»

Этого предположения опять же может быть недостаточно, потому что звуки в природе бывают обманчивы, как и визуальные формы. Моррисон представил, как будто альфа-паук внезапно выскакивает из темноты тропического леса и бесшумно набрасывается на них со спины. Эта восьминогая креатура не из тех созданий, которые чтят этику сражений: синий монстр не смотрит ни добыче, ни врагу в лицо. В этом Рой успел убедиться, когда погиб Бернард. Подобная тварь нападает сзади. «Так и норовит застать свою жертву врасплох».

— Элизабет, сколько нам еще идти до яхты Оливера? — спросил Рой. — Не хотелось бы на этом острове провести еще одну ночь.

Элизабет в уме прикинула, в каком примерно месте располагается резиновая моторная лодка и как далеко от берега яхта, и где в данный момент находятся они сами.

— Если мы и дальше будем идти с той же скоростью, думаю, ближе к утру дойдем.

Альфа-паук гнался во всю прыть за временем, все утекающим в прошлое, пока не оказался вблизи побережья. Он остановился и замер, по меньшей мере, в ста метрах от песчаного пляжа. Этого расстояния ему было достаточно, чтобы понять, где он сейчас находится. Отступать монстр не был намерен, и будет продолжать преследовать людей до тех пор, пока не уничтожит. Отныне его не интересует репродукция; теперь его кредо — месть.

— Я знаю, что мы нарочно похоронили собратьев гигантского паука, — проговорил Владимир. — Но вам не кажется, что мы поступили с ним слишком жестоко, лишив его самого дорогого — семьи?