Модный приговор - Екатерина Маслова

— Выкладывай, — со вздохом велела она компьютеру, продолжая одеваться.

— Во-первых, установлена личность Сержа Костина номер пять — 38 лет, четырнадцатый фэшн-уровень, орден Dolce&Gabbana. Работает начальником отдела электронной безопасности Совета Безопасности России. Возможности этого человека, к сожалению, засекречены, но согласно моему анализу, именно он мог подделать данные фэшн-кредита Сержа Костина номер один, удалить из базы данных Полиции Моды информацию о его гибели и предпринимать попытки взломать меня. Он же мог путем вмешательства в компьютерную систему Института мебели устроить Сержу Костину номер два срочную стажировку в ЮАР. В общем, этот человек мог сделать с базами данных практически все, что ему угодно — удалить подробности биографий и нынешнее положение вещей всех известных нам Сержей Костиных. Единственно, что ему неподвластно — полностью удалить из информационной библиотеки имена и фотографии людей. Кстати, пять лет назад он тоже сменил имя, но фамилия у него всегда была Костин. Раньше его модное имя было Симон. Как государственный чиновник он 5 лет назад выбрал из списков Комиссии по имиджу имя Серж и с тех пор пока его не менял.

— Ох… — только и вымолвила Камилла. Услышанное повергло ее просто в шок. Она предполагала, что в этой игре замешана какая-то крупная фигура, но чтобы ей оказался высокопоставленный чиновник самого Совета Безопасности России не ожидала никак. Только теперь она осознала, в какой на самом деле оказалась передряге.

Кто она по сравнению с этим Сержем Костиным номер пять? Всего лишь младший судья третьего уровня! А этому типу ничего не стоит с легкостью пустить под откос всю ее жизнь, карьеру, репутацию.

— Если во-вторых еще страшнее, чем первое, лучше просто пристрели меня, Донна, — упавшим голосом сказала Камилла.

— Во-вторых, — бесстрастно продолжал вещать электронный мажордом, — я досконально проверила базы данных аэропортов пятилетней давности и выяснила, что Серж Костин номер три — переводчик из Ордена Versace, прилетел в Москву из Лиссабона. До этого он числился штатным переводчиком в российском посольстве два года, но больше никакой информации нет — ни где жил, ни куда ездил отдыхать. И это очень странно, потому что на сотрудников посольств подробные данные имеются.

— Ну эти факты я как-нибудь переживу, — немного успокоилась Камилла и продолжила одеваться. — Еще что-нибудь? Или это единственная странность, которая тебя поразила? — с некоторым сарказмом спросила Камилла.

— Не только, — ответила Донна. — В персональном деле Сержа Костина, которое хранится в российском посольстве в Лиссабоне, нет ни одной его старой фотографии. Все изображения имеющиеся в деле были заменены более поздними снимками, когда он уже приехал в Москву.

— Как такое возможно? — удивилась девушка. Хотя таким мелочам можно уже не удивляться. Присутствие в данной компании начальника отдела электронной безопасности многие странности, связанные с компьютерными данными, объясняла с лихвой. — Снимаю свой вопрос, Донна. Это уже не столь важно.

— Кстати, вы уже опаздываете на две минуты, — напомнил компьютер.

Камилла чертыхнулась, схватила сумку и зонт и впопыхах выбежала из квартиры. Однако на работу она добралась во время. Поздоровавшись с помощницей, девушка влетела в свой кабинет. Всю дорогу до Правительственного небоскреба ее не оставляли гнетущие мысли. Тучи над ней сгущались, и Камилла была готова поддаться панике, которая все глубже заползала к ней внутрь, постепенно заполняя каждую ее клеточку. Нервы, еще и после бессонной и утомительной ночи, были на пределе.

Но рядовые будни взяли свое. Через пять минут появилась сияющая Луиза с чашкой кофе и свежей прессой. Ее фотография в обнимку с Алексом на сцене ночного клуба «The Doroga» были почти на каждой обложке. Журналисты с упоением смаковали подробности концерта, новую песню Алекса, и как во время ее исполнения певец смотрел на Камиллу, а она на него. Ну и тот факт, что после концерта новая парочка наконец-то отправилась не по домам, а в особняк Алекса.

Пришло сообщение от Члена Комиссии по имиджу Правительства России Инны Петуховой, что к их взаимной радости, фэшн-статус Камиллы теперь не восьмой, а девятый. Последнюю неделю фотографии девушки каждый день мелькали в прессе, везде ее манера одеваться была признана безупречной, так что отсюда и повышение.

Затем были судебные заседания. Дела были на редкость простые и совсем не интересные, но в зале яблоку негде было упасть от журналистов и просто желающих взглянуть на новую пассию Алекса По, для которой он написал столь дивную по своей красоте песню. Камиллу беспрерывно фотографировали, а каждый ее приговор встречали овацией.

В общем, к концу рабочего дня утренние страхи были как-то сами собой подзабыты и перестали казаться девушке такими ужасными. В довершении всего посыльный доставил в кабинет Камиллы букет чайных роз с запиской от Алекса, что послезавтра он уезжает на две недели с концертами, поэтому был бы счастлив встретиться с ней завтра вечером.

Дома Донна тоже не сообщила больше ничего пугающего. Новостей пока нет. За ближайшие два дня никто не пытался взломать ее систему защиты. Камилла понимала, что эта история совсем не закончилась и пока это всего лишь временное затишье, но усталость после бессонной ночи брала свое. Отменив все вечерние приглашения на мероприятия, она поужинала фруктовым салатом и в восемь часов вечера легла спать.

Но уже следующим утром ее ждал сюрприз.

— Доброе утро, Камилла, — разбудил девушку голос домашнего мажордома. — Есть новые данные по делу Сержа Костина.

— Ты в таком случае уверена, что утро доброе? — спросила Камилла, открывая глаза, но тотчас вспомнила о вечернем свидании с Алексом и довольно заулыбалась.

— Жизненные перипетии никогда еще не мешали утру быть добрым, — философски заметила Донна и продолжила: — Новые подробности жизни Сержа Костина номер три — переводчика, — после чего последовала театральная пауза.

— Не томи уже, — нетерпеливо воскликнула Камилла, вставая с кровати.

— В электронной базе одной из аптек Лиссабона я обнаружила рецепт на имя Сержа Костина. В течение трех месяцев тот регулярно покупал лекарственный препарат Пластизин. Его обычно назначают пациентам, проходящим реабилитацию после пластических операций.

— Пластическая операция! — воскликнула Камилла, хлопнув себя по лбу, вскочила с кровати и забегала по комнате. — Как же мне раньше не пришла в голову эта мысль! Донна, теперь понятно отсутствие биологических и родственных связей, и то, что все Сержи Костины очень похожи, но не полностью идентичны! Они все сделали себе пластические операции по одному образцу и сменили имя на одно и то же, — девушка с озадаченным видом села обратно на кровать. — Но зачем? Зачем пяти мужчинам разного возраста и положения делать себе пластические операции и менять имя на такое же, как у остальных?!