Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу - Ян Флеминг

Она была одета в бежевую кофточку из китайского шелка и темно-коричневую юбку. Эти цвета как нельзя лучше подчеркивали ее загар. Единственной драгоценностью на ней были небольшие квадратные часики фирмы «Картье», а ногти на тонких пальцах маленькой руки не были покрыты даже лаком. Отраженные лучи солнца сверкали в ее тяжелых золотых волосах, в ее серых глазах и на прекрасных алых губах.

— Хорошо, — сказал Бонд. — Хорошо, Тиффани. Ты — прекрасна.

Ответ ее удовлетворил. Это было видно по глазам.

Принесли заказанные ими коктейли, и она, убрав руку, внимательно посмотрела на Бонда.

— Теперь ты расскажи мне кое-что, — сказала она. — Во-первых, кто ты такой и на кого ты работаешь? Сначала, в гостинице, я решила, что ты такой же, как и все они. Но как только ты закрыл за собой дверь, я каким-то чувством поняла, что это не так. Стоило мне намекнуть на это «АВС», и нам обоим удалось бы избежать многих неприятностей. Но я промолчала. Теперь давай, Джеймс. Я слушаю.

— Я работаю на правительство, — сказал Бонд. — Оно хочет положить конец контрабанде алмазами.

— Это что: секретный агент?

— Просто гражданский служащий.

— Ну, ладно. И что же гражданский служащий намерен сделать со мной, когда доберется до Лондона? Запереть меня где-нибудь?

— Не «где-нибудь», а в свободной комнате своей квартиры.

— Это уже ничего. Я тоже стану подданной Ее Величества, как и ты? По-моему, мне нравится быть подданной.

— Думаю, что смогу это устроить.

— Ты женат? — Она сделала паузу. — Или как?

— Нет, не женат. Иногда завожу любовные связи.

— Значит, ты один из тех старомодных мужчин, которым нравится спать с женщинами. Тогда почему же ты не женился?

— Наверное потому, что одному легче управляться с собственной жизнью. В большинстве своем супружество не складывает людей, а вычитает их друг из друга.

Тиффани Кейс наморщила лобик.

— Может быть в этом что-то и есть, — сказала она наконец, — но здесь важно, что с чем складывается. Человеческое или нечеловеческое. Каждый человек сам по себе не может быть целым числом.

— А ты?

Девушке этот вопрос был явно неприятен.

— А если я выбрала нечеловеческое? — резко ответила она. — Да и за кого мне было замуж выходить? За «Тенистого», что ли?

— Наверное, были и другие кандидатуры.

— Нет, не было, — сердито возразила она. — Ты, видимо, считаешь, что мне не следовало якшаться с такими. Что ж, видимо я не доехала до своей остановки, а сошла где-то по дороге. — Гневный румянец погас, и она миролюбиво добавила:

— С людьми и так бывает, Джеймс. Честное слово, бывает. И иногда вовсе не по их вине.

Джеймс Бонд сжал ее ладонь.

— Я знаю, Тиффани, — сказал он. — Феликс кое-что рассказал мне. Вот почему я не задаю никаких вопросов. Постарайся не думать об этом. Сегодня — это сегодня, а вчера было вчера.

Он решил сменить тему.

— Теперь скажи-ка мне вот что. Почему тебя зовут Тиффани, и как получилось, что ты стала работать в «Тиаре»? Кстати, где ты научилась так ловко сдавать карты? Ты тогда вытворяла с ними черт знает что. И это, наверное, не предел?

— Благодарю вас, сэр, — Тиффани приторно-любезно улыбнулась. — Понравилось? Ну и хорошо. А именем своим я обязана тому, что мой родитель, папаша Кейс, узнав, что у него родилась девочка, а не мальчик, о котором он мечтал, начал так горевать, что подарил моей мамочке тысячу долларов, пудреницу из магазина «Тиффани», и был таков. Стал морским пехотинцем, ушел на войну и там благополучно погиб. Вот меня и назвали Тиффани, после чего мамочке пришлось вертеться, чтобы прокормить нас обеих. Сначала было всего несколько девочек, потом появилось целое заведение. Может, тебе противно все это слушать?

Ее взгляд одновременно выражал мольбу и страх.

— Меня все это просто мало беспокоит, — сухо сказал Бонд. — Ведь ты не была одной из девиц, которые там работают.

Она пожала плечами.

— Потом налетели бандиты… — она замолчала и допила свой коктейль. — И я стала самостоятельной. Перепробовала разные виды работы, на которые обычно берут молодых девушек. Потом оказалась в Рино. Там была «Школа азартных игр», куда я и поступила. Училась — как зверь, весь курс. Специализировалась на игре в кости, рулетке и «блэк-джэке». Работая в казино, можно жить очень даже неплохо. Двести долларов в неделю. Мужчины любят, когда карты сдают девушки, а женщинам-клиенткам это прибавляет уверенности. Они верят, что уж своя сестра их не обманет. Если же сдают мужчины, женщин это отпугивает. Но не думай, что это была жизнь в цветах. Не так уж и сладко было.

Она сделала паузу. Потом улыбнулась.

— Теперь — опять твоя очередь. Закажи мне еще бокал, а потом поведай мне, какой же должна быть та единственная, которую можно было бы сложить с тобой.

Бонд сделал заказ, закурил и опять повернулся к ней.

— Она должна уметь готовить беарнский соус так же хорошо, как и заниматься любовью.

— О небо! Так ведь это можно отнести к любой бабе, которая умеет готовить еду и валиться на спину!

— Ну нет. У нее должны еще быть все те черты, которыми обычно обладают женщины: золотые волосы, серые глаза, чувственный рот, отличная фигура. Ну и, естественно, она должна иметь чувство юмора, уметь красиво одеваться, играть в карты и так далее. В общем — все самое обычное.

— И ты, если бы нашел такую, женился бы на ней?

— Не обязательно, — сказал Бонд. — Честно говоря, я уже почти женат. На мужчине. Его имя начинается на букву М. Прежде, чем я женюсь на женщине, мне надо развестись с ним. А я вовсе не уверен, что хотел бы этого. Ведь рано или поздно все сведется к тому, что она будет готовить не еду, а бутерброды, начнутся типичные супружеские беседы типа «Это ты виноват! — Нет, не я!» Дело не пойдет. У меня начнется клаустрофобия, и я убегу от нее. Попрошусь куда-нибудь в Японию или куда подальше.

— А дети?

— Хорошо бы, конечно, — сказал Бонд. — Но только, когда выйду на пенсию. Иначе это будет нечестно по отношению к детям. Ведь моя работа довольно опасна.

Он посмотрел, сколько осталось в бокале, и выпил до дна.

— А ты, Тиффани? — спросил он, чтобы сменить тему.

— По-моему, любая женщина мечтает, вернувшись домой увидеть на вешалке мужскую шляпу, — задумчиво сказала девушка. — Беда в том, что получалось всегда так, что под этой шляпой не было ничего мужского. Может быть, я не там искала, или не так искала. Знаешь, как бывает: не везет, так не везет. Ты уже рада, что не происходит ничего плохого. В этом смысле у Спэнгов было неплохо. Все шло по распорядку. Откладывала денежки. Но в такой компании у девушки не может быть друзей. Либо ты вывешиваешь табличку «Входа нет», либо… Но сейчас я по горло сыта одиночеством. Знаешь, как говорят хористки на Бродвее? «Очень одиноко стирать, если среди белья нет мужских рубашек».

Бонд рассмеялся.

— Теперь полоса невезения кончилась, — сказал он и вопросительно посмотрел на нее. — А как же мистер Серафимо? Эти две спальни в пульмановском вагоне, ужин на двоих с шампанским?

Не успел он закончить фразу, как она, сверкнув глазами, вскочила, чуть не перевернув столик, и вышла.

Бонд обругал себя. Он положил на столик деньги за коктейли и бросился за ней. Догнал он ее на прогулочной палубе.

— Постой, Тиффани, — начал он.

Она резко повернулась к нему.

— Каким же ты можешь быть злым! — воскликнула она со слезами на глазах. — Почему надо было все испортить одной отвратительной фразой?! О, Джеймс, — дрожащим от обиды голосом произнесла она, вынимая из сумочки платок и вытирая слезы, — ты ничего не понимаешь…

Бонд обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Любимая моя.

Он понимал, что только физическая близость может устранить все мелкие обиды, но сейчас еще нужны были слова. И время.

— Я не хотел тебя обидеть, поверь. Я просто хотел знать наверняка. В поезде этом я провел не лучшую свою ночь, а вид этого накрытого на двоих стола для меня больнее, чем то, что произошло потом. Я должен спросить тебя об этом, понимаешь?

Она взглянула на него недоверчиво.

— Это правда? Я тебе уже тогда нравилась?

— Не будь глупенькой, — нетерпеливо сказал Бонд. — Ты ведь все прекрасно знаешь.

Она отвернулась и стала смотреть на бесконечную водную гладь, на чаек, которые сопровождали чудесную плавучую кормушку. Потом она сказала:

— Ты читал «Алису в стране чудес»?

— Очень давно, — сказал удивленно Бонд. — А что?

— Там есть строчки, которые я часто вспоминаю, — сказала Она. — Вот они: «Ой, Мышка, не знаешь ли ты, как выплыть из этого моря слез? Я очень устала, плавая по нему, милая Мышка». Помнишь? Так вот. Я решила, что ты сможешь помочь мне выплыть. А ты, вместо этого, окунул меня с головой. Вот что обидно. — Она снова подняла на него глаза. — Но ты и правда не хотел меня обидеть, да?